- Что-то важное? – участливо поинтересовался Майкл, прикоснувшись к ее запястью в попытке вернуть спокойствие.
- Не думаю, – улыбнулась Даниела, но, сняв блокировку, все же прочла присланный текст. Хосе коротко расписывал свое пребывание на конвенции и посылал ей воздушный поцелуй, говоря, что очень скучает. Набрав ему ничего не значащий ответ, пожелав отличного дня и адекватных фанатов, Дани отложила телефон подальше от себя, чтобы не видеть совместную с Ридусом фотографию, украшающую экран. Убрать этот снимок с рабочего стола сотового Дани пока так и не осмелилась.
Майкл сочувственно взглянул на вмиг побледневшую девушку и перевел разговор на свою новорожденную внучку. Рассказывая о том, какая она умилительная и милая, он словно вновь возвращался к своей семье, а Дани было просто приятно наблюдать за ним, таким счастливым сейчас.
- Дани, я знаю Ридуса чуть меньше, чем знаешь его ты, но я уверен в том, что ему, кроме тебя, никто больше не нужен, – уже стоя около ее машины, позволил себе сказать Майкл. Он не смел вмешиваться в личную жизнь друга именно таким образом, но знать, что он мог что-то изменить и не сделал этого, было бы непростительным.
- Когда-то я тоже так думала, – опустив голову, прошептала девушка. – Но кое-что изменило мои мысли на этот счет. Майкл, мы с Норманом расстались. Я люблю его до сих пор, и вряд ли это поменяется, но я больше не хочу испытывать ту боль, что он причинил мне, в один момент разрушив все. Он единственный, от кого я никогда не ожидала такого предательства.
- Если он что-то сделал, то уже наверняка сожалеет об этом! – не унимался Майкл, не позволяя Даниеле открыть дверь и спрятаться в машине.
- Понимаешь, мне от его сожалений ничуть не легче, – подняла Дани полный боли взгляд на возвышающегося над ней мужчину.
- Я догадываюсь, что в твоей жизни есть еще один человек, который помог тебе принять решение полностью разорвать отношения с Ридусом. Дани, это не выход. Тебе все равно не удастся сбежать от своих чувств к Ридусу. Поверь мне, я проходил через подобное, и я бы в любой момент повернул время вспять, чтобы все вернуть. Я был тогда глупцом. И я до сих пор жалею о том, что отпустил ее тогда…
- Мне пора, Майкл, – вывернувшись из крепкой хватки погрузившегося в воспоминания Рукера, Дани скользнула на водительское сиденье, пристегнувшись ремнем и повернув ключ зажигания.
- Подумай, пожалуйста.
- Хорошо, – согласилась Дани, желая как можно скорее отъехать на безопасное расстояние и дать волю уже давно рвущимся наружу слезам. Чертов Рукер со своими, такими полезными, по его мнению, советами, которые Дани, будь она чуть более неадекватной, посоветовала бы ему засунуть куда подальше. За прошедшую неделю, которую она провела в доме Хосе со своими детьми и с хозяином жилища, она не проронила ни единой слезы, и теперь Майкл всего парой слов довел ее вновь до депрессивного состояния. И тот, кто мог ей сейчас помочь снова выйти из него, находился за многие километры от нее, рядом с тем, из-за кого депрессия и могла стать постоянным спутником девушки.
Улыбнуться Даниеле удалось, только вернувшись домой и взяв Алексис на руки. Мельком взглянув на сидящего перед телевизором Мингуса, Дани принялась за готовку ужина, и только уже сидя за столом, она более внимательно всмотрелась в лицо склонившегося над тарелкой мальчишки. Щеки подростка были неимоверно красными, нежная светлая кожа младшего Ридуса не выдержала испытания палящим солнцем и, вместо того, чтобы загореть, Мингус обгорел. Вздохнув из-за непонятно почему смущенного произошедшим мальчишки, Дани отыскала в аптечке Хосе специальную мазь и смазала места ожогов. Поначалу Мингус сопротивлялся по своей просто заложенной природой привычке, но, почувствовав облегчение от слегка холодящей кожу мази, расслабился.
Воскресенье прошло для Дани снова в небольшой суете с обещанным для Зои интервью, с вызовом уже привыкшей к этому няни и с оставлением не особо хорошо чувствующего себя Мингуса дома. Младший Ридус прикидывался чуть ли не лежачим больным, хотя у него не было ни температуры, ни еще каких-либо других симптомов любой известной науке болезни. Лишь унаследованная от отца сонливость и, в некоторой степени, лень. Поцеловав Мингуса на прощанье, Дани опять отправилась в Лос-Анджелес. Полученные от редакции за эти два интервью деньги были бы очень кстати сейчас.
Хосе позвонил ей, когда она уже возвращалась в Санта-Клариту, и для ответа на входящий вызов ей пришлось остановиться. Соскучившийся мужчина от ласкового приветствия быстро перешел к вопросам о детях. Узнав все, что его интересовало, и спросив у Дани о ее настроении, Хосе сказал, что вернется около полуночи, и он, конечно, не настаивает на том, чтобы она его дождалась, но был бы этому очень рад. Пообещав, что она обязательно досидит и встретит его, Дани в глубине души почувствовала, что слишком довольна возвращением мужчины в его собственный дом.
Ей казалось, что она совсем не соскучилась по нему в его отсутствие, но сейчас, услышав его голос, Даниела поняла, что была не права, скрывая даже от самой себе те чувства, которые в ней вызывал Кантилльо. Нет, это вряд ли была любовь в полном смысле этого слова, но что-то отдаленно похожее вполне присутствовало в их отношениях.
К вечеру покраснение у Мингуса спало и он, уже более счастливый, отпросившись у Дани, пошел к соседям. Кейти так же, как и он, была увлечена компьютерными играми, и эти двое словно нашли друг друга – здесь и сейчас им было хорошо вместе.
Уложив Алекс спать ближе к одиннадцати вечера, Дани позвонила Мингусу с требованием закруглиться со своими развлечениями и оставить Кейти и ее родителей в покое. Только впустив Мингуса в дом и проводив его, уже чуть ли не засыпающего на ходу, до спальни, она снова спустилась вниз и растянулась на диване, включив какой-то юмористический сериал. До приезда Хосе оставалось совсем мало времени, и Дани уже не терпелось увидеть его улыбку при встрече с ней. Ведь он обязательно скажет ей что-то приятное: то, что было очень важным для нее. В его глазах она увидит блеск и желание, что было одним из лучших комплиментов для девушки.
Слегка задремав из-за довольно напряженного дня, Дани очнулась, только услышав шум подъезжающей к дому машины и хлопок закрывающейся автомобильной дверцы. Медленно поднявшись с такого уютного дивана, встряхнув уже почти ничего не понимающей головой, Дани направилась ко входу. Выглянув на улицу и удостоверившись в том, что это именно Хосе, Дани сняла сигнализацию и распахнула дверь перед уставшим из-за долгой дороги мужчиной. На его носу даже в это время суток были нацеплены темные очки, больше подходящие имиджу Ридуса, но никак не Хосе. Ведь он никогда раньше не прятал от нее свой взгляд, и странно было видеть его таким.
Но от его внешнего вида Дани отвлек букет ее любимых цветов, зажатый в руке растянувшего губы в улыбке Хосе. Протянув ей так обожаемые девушкой калы, Кантилльо осторожно вошел в свой дом, переступив порог и сбросив тяжелую сумку на пол. Вещами он может заняться и позже, сейчас хотелось одного – обнять смущенно улыбающуюся Дани и зацеловать ее с ног до головы. Прижавшись к ее сладким губам, Хосе забылся на короткую секунду, которой хватило девушке, сдернувшей с его лица дурацкие очки. Оторвавшись от сжимающего ее в своих руках мужчины, Дани взглянула в его глаза и замерла.
- Какого черта? Что это? – невесомо, боясь прикоснуться и причинить тем самым боль, лишь кончиками пальцев провела над уже начинающей синеть гематомой Даниела.
- Видела бы ты его! – задрав нос и гордясь своим легким ранением, похвалился Кантилльо.
- Идиот! – щелкнув его по лбу, не сдержалась Дани.
- Эй, не я первый это начал, – потер ушибленное место надувший губы Хосе.
- Я и не сомневалась в этом, потому что вы оба – идиоты! – сделав свои выводы, буркнула Даниела, оставив мужчину в прихожей и скрывшись на кухне.
Открыв кран, она, достав из шкафа вазу, наполнила ее водой, осторожно устраивая в ней цветы. Пока Дани расправляла стебли, к ней тихими шагами подкрался Хосе и, прислонившись к ее спине, положил подбородок ей на плечо.
