Практически не ориентируясь в пространстве из-за пелены слез, Дани не сразу поняла, как оказалась в ванной комнате, притворив за собой дверь, чтобы ее истерику и жуткие рыдания не услышала Алекс. Дани не поняла, когда легким перестало хватать кислорода, а горло судорожно стало сжиматься в попытке вдохнуть хотя бы каплю спасительного воздуха. Ноги больше не держали ее, и она повалилась на пол, всем телом ощущая холод кафельной плитки. Дани пришла к пониманию, что все… Скоро она потеряет смысл своей жизни: тех, кто всегда вселял в нее уверенность в завтрашнем дне, тех, кто безо всяких причин улыбался ей, тех, без кого у нее больше нет ничего.

Услышавший шум падения Хосе, миновав все правила этикета, рванул дверь на себя, почти срывая ее с петель, и вбежал в ванную, ошарашено замерев на месте, созерцая свернувшуюся в клубок девушку, заходящуюся в рыданиях и жадно глотающую ртом воздух.

Дани не видела его, только почувствовала его присутствие, поднимая на него помутневший отрешенный взгляд.

- Пожалуйста, – еле дыша, взмолилась она, – сделай так, чтобы боли не было… Я больше не выдержу.

Опустившийся рядом с ней на колени Хосе не знал, что довело ее до такого состояния, и как теперь вернуть все на свои места. Она пугала его, и он, даже несмотря на ее просьбу, боялся прикоснуться к ней, сделав тем самым еще больнее. Он не думал, что с такой огромной силой может болеть не только тело, и что его прикосновение не сделает хуже. Совершив над собой усилие, Дани протянула ему руку, показав, в чем именно она нуждается, и он подчинился ей. Лег рядом, сжав в объятиях, обернулся вокруг нее, так, чтобы ни один участок ее голой кожи не касался ледяного пола. Все, что он ей мог дать сейчас, это только свое присутствие. Все, что ей было нужно сейчас, это вернуться на пять лет назад и отменить то идиотское интервью…

***

- Тварь! – скинул звонок Ридус, жестко сжимая ни в чем не повинный телефон в дрожащей ладони. – Встречусь лицом к лицу и больше так легко не отпущу. Сволочь Кантилльо. Дани – сука! Женщины никогда не думают мозгом, – бурчал себе под нос Норман, тяжелым шагом возвращаясь в свой трейлер. Спрятаться от любого внимания. Скрыться ото всех, запираясь на ключ, и дать себе время на восстановление сил. Дани словно отняла у него жизнь, так почему бы не поступить так же. Эгоизм?

Норман не ожидал застать у себя завернутую в его полотенце Сесилию, вышедшую из душа и свободно разгуливающую по комнате. Кажется, вот ее точно ничего не заботило в этом мире. Ни его отношение к ней, как к бесполезной ничего не значащей особе, ни даже отношение его друзей, кривящих при встрече с ней лицо и делающих постную мину.

Глупое, остро встающее желание отыграться на том, кто рядом, победило все тихие протесты головного мозга. Она так хотела его, пусть получит, ведь той – другой, забравшей его сердце, он все равно уже не нужен.

- Эй, Сингли, – позвал ее Ридус, сокращая разделяющие их сантиметры.

- Что? – держа разъезжающееся на груди полотенце, повернулась к нему модель, игриво хлопая накладными ресницами.

- Говоришь, было что-то, лишь отдаленно напоминающее секс? То есть, я был не на высоте?

- Ну, так, на двоечку, – протянула явно забавляющаяся Сесилия.

- По какой шкале? – изумился своему низкому успеху Норман, не привыкший к такому.

- По пятибалльной, – хохотнула Сингли, беззастенчиво роняя уже ненужное ей полотенце на пол. – Хочешь исправиться?

Ридус лишь пожал плечами. Клокочущая внутри ярость требовала выхода и, приподняв девушку, он резко бросил ее на кровать, накрыв собой.

========== Часть 33 ==========

Мир таков, каков он есть. И никакой гнев, ненависть и презрение к себе, как и слепое упрямство, ничего с ним не сделают.

Лорел Гамильтон «Лазоревый грех»

Непрекращающийся настойчивый стук в дверь вырвал Ридуса из короткого тревожного сна, в который он погрузился всего полчаса назад, получив физическую разрядку и забывшись на ничтожную долю секунды. Распахнув глаза, он несколько раз моргнул, привыкая к яркому дневному свету, льющемуся в незакрытое жалюзями окно. На улице явно уже был полдень, и Норману не приходило в голову, кто мог так рваться к нему в трейлер, желая лицезреть его в такое время. Репетиция одной из сцен была назначена на вечер, и кого принесло сейчас, кто посмел выдернуть его из сна, в котором он откручивал шею мерзкому Кантилльо, Норман не понимал.

Пренебрежительно скинув с себя руку слишком много позволившей себе рядом с ним Сесилии, Ридус поднялся с кровати и, тяжело ступая, направился к выходу. Даже не позаботившись о том, чтобы накинуть на себя хоть что-то, помимо боксеров, он, повернув ключ, резко толкнул дверь, чуть не сбив с ног Мингуса. Мальчишка застыл на месте, тут же округляя глаза, беспокойно рассматривая своего взбешенного отца с головы до ног.

- Пап, – протянул Мингус спустя минуту молчания. – Я за курткой пришел.

Успокаивая себя и заставляя дышать глубже, Ридус-старший сделал над собой усилие и улыбнулся внимательно разглядывающему его подростку.

- Сейчас вынесу. Подожди здесь.

- Пап, мне еще нужно кое-что из сумки… – неугомонный Мингус проигнорировал просьбу Нормана, проследовав за вернувшимся вглубь комнаты отцом, засыпая его на ходу интересующими в данный момент вопросами. – А ты чем там занят? Почему еще не одет? Почему так долго не открывал? Душ принимал?

Ридус не успел повторить свое требование оставаться на улице, когда услышавшая их голоса Сесилия, откинув с головы одеяло, присела на кровати и, сонно потянувшись, раскрыла рот, заставив Мингуса дернуться от неожиданности.

- Норман, что такое? А, Мингус, привет! – весело помахала она нахмурившемуся мальчику, сжимающему кулаки от досады, и не понимающему, на кого смотреть и орать в первую очередь: на отца, снова умудрившегося разочаровать его, или на девицу, все же добившуюся благосклонности.

- Пап!

Мингус повернулся к Норману, стиснувшему зубы и не знающему, что сказать, чтобы оправдать себя в глазах сына. А стоит ли вообще делать это? Что тут можно сказать? «Я поимел Сесилию, чтобы доказать, что я чего-то стою. Ну и заодно отомстить Даниеле, занимающейся сексом с бесящим меня Кантилльо». Вряд ли все это, проговоренное про себя, помогло бы исправить ситуацию, в которой они все сейчас оказались.

- Что ты молчишь? – не унимался младший Ридус, сверля взглядом отца, вспыхнувшего от злости на себя и обиды на Дани. Если бы не выходка этой дурочки, он бы не оказался в таком затруднительном положении, портя взаимоотношения с сыном.

- Что она делает в твоей постели? – не обратив внимания на попытавшуюся возразить против его презрительного по отношению к ней тона Сесилию, продолжил сложивший руки на груди Мингус.

- Давай поговорим позже? – подав требуемую им пару минут назад куртку и протянув набитую вещами сумку, попросил Норман, исподлобья глядя на пышущего гневом сына. – Я приведу себя в порядок и найду тебя, хорошо?

- Нет! – выдернув из рук отца сумку, замотал головой явно не довольный ответом Мингус. – Или ты все объясняешь сейчас, или я…

- Ты что, ультиматумы мне тут ставишь?! – взревел старший Ридус, не успев сообразить, что из виноватых в этой комнате только он, но точно не его сын, вжавший шею в плечи от его крика.

Кажется, они оба уже позабыли о причине их раздора, скучающе разлегшейся на кровати, и не стеснялись ее нахождения в комнате, ругаясь между собой.

- Ненавижу! Как же я тебя ненавижу!!! – опустив голову вниз, пряча покрасневшие и намокшие от обиды глаза, выбегая из трейлера, бросил Мингус, даже не оборачиваясь к попытавшемуся его задержать отцу.

- Норман, – позвала его выбравшаяся из-под одеяла Сесилия, – ты не думаешь, что был с ним слишком груб? Для него это большая новость, может…

- Поучи еще меня, как я должен воспитывать сына! – оттолкнув от себя так и норовящую прильнуть к его телу Сесилию, Норман без сил опустился на кровать. Желание схватиться за голову и взреветь, как раненый зверь, не покидало его уже несколько минут, но такого он не мог себе позволить. Собственный сын его ненавидит. Даниела, не поверив ему, упала в объятия другого мужчины. Наверное, все же есть во всем этом и его вина?