Успокаивало Даниелу и то, что ехать они собирались не только вдвоем: лучший друг Хосе со своей девушкой решили составить им компанию в этом праздновании. Вечер обещал быть интересным, особенно учитывая знакомство с новыми людьми, знающими много забавных историй о Кантилльо.
Оглушающая своей громкостью музыка, постоянно подливаемый ей в бокал алкоголь и вся атмосфера клуба позволили Даниеле раствориться в окружающей ее толпе. Разрешая себе забыться хотя бы на такой короткий момент, Дани вышла на танцпол, плавно двигаясь под любимую мелодию. Почувствовав на своей талии чужие руки, она не сразу открыла глаза, и так зная, кому принадлежит этот жар, исходящий от длинных сжимающих ее пальцев. Хосе, прислонившись к ее спине, повторял каждое ее движение, словно слившись с ней в одной целое.
Понимая, что происходит что-то не то, Дани встряхнула головой и отодвинулась от мужчины, разрывая прикосновение тел. Ей срочно нужно было на свежий воздух и не помешало бы услышать Нормана, который сразу бы привел ее в чувство. Схватив свою сумочку и обнаружив в ней свой севший телефон, Дани попросила сотовый у Ванессы, приехавшей с другом Хосе. Выскочив на улицу, она по памяти набрала до боли заученный номер, надеясь услышать любимый, слегка хрипловатый спросонья голос.
- Слушаю вас, – пропищали на другом конце телефона.
Взглянув на экран и убедившись в том, что она не ошиблась, Дани снова поднесла аппарат к уху.
- Алло, говорите громче, вас не слышно! – снова раздался смутно знакомый Даниеле голос.
- А… – Дани сглотнула вставший поперек горла ком, – а где Норман?
- Он в душе. Что-нибудь ему передать?
- Нет. Спасибо.
========== Часть 28 ==========
Если бы Земля переставала вертеться только потому, что у кого-то из нас случился неудачный день, мы бы уже летали в космосе. Мир, творение в целом, создан так, чтобы продолжать жить, жить дальше без любого из нас.
Лорел Гамильтон «Нарцисс в цепях»
Возвращаться на съемки в приподнятом настроении, понимая, что в его жизни снова все в порядке, было огромным облегчением для Нормана. И он с легкостью провалился в сон на шесть часов, только успев устроиться в своем кресле, вспоминая улыбку Даниелы, то, с каким обожанием она смотрела на него эти несколько дней, и то, с какой грустью провожала его, определенно не желая расставаться. Она точно любит его и никогда не переставала любить, теперь он знал это, и даже дышать стало проще.
Оставалось дело за малым: узнать в точности, что случилось той злополучной ночью, после которой все пошло наперекосяк, отнимая у него семью. У Сесилии просто нет другого выхода, кроме как рассказать всю правду и больше не делать из него дурака и козла отпущения. Конечно, не было полной уверенности, что ее слова окажутся правдивыми, и она не захочет вновь испытать удачу в заигрываниях с ним, но Норман был уверен в том, что устоит перед ней. Ведь она ему не нужна, и никогда нужна не была.
Странно, что не получалось объяснить этой глупой девчонке, что даже если тогда что-то и было, для него это ничего не значит. Он был настолько пьян, что больше представлял собой переполненную бутылку водки, чем адекватного человека, способного на разного рода подвиги. Да и даже сейчас ему как-то смутно удавалось представить себя в объятиях навязчивой модельки, одним из главных желаний которой было прокатиться на его вдруг возросшей волне успеха.
Его Даниела никогда не была такой. Ее не волновал рейтинг его популярности и количество нулей в зарплате. Ее всегда заботили только он сам и его не в меру шустрый сын. Рядом с ней все казалось легче. Все проблемы уходили на второй план, и ему уже самому было неважно: будет ли завтра около него столько же фотографов, как и сегодня, будут ли его встречать такие же толпы поклонников, как и сейчас. Или он снова окажется всего лишь не слишком заметным и слегка чудаковатым актером в странных ролях, которые ему с неизменной периодичностью преподносила жизнь. Для нее все это было неважным, только бы он был счастлив, делая любимое дело.
Стоя у линии выдачи багажа и глазами выискивая свой рюкзак, Норман отвлекся на минуту, чтобы отправить Даниеле сообщение. Их маленький обычай, без которого они уже не могли обойтись долгие годы. Полет прошел нормально, и Дани будет рада знать, что его самолет наконец-то приземлился, и с ним все хорошо. А еще можно напомнить ей о том, что он уже успел соскучиться и с нетерпением ждет новой встречи, заодно попросить поцеловать дочку, передавая ей привет.
Забрав свой багаж, Норман обернулся, встретившись глазами с уставшим ждать его на улице Эндрю, решившим, что если он сам не придет за другом, то они никогда не покинут гостеприимный аэропорт.
- А ты посвежел! – похлопал по плечу Ридуса Линкольн, расплываясь в улыбке, и пропуская слова приветствия.
- Угу, – неразборчиво буркнул Норман, не желающий вдаваться в подробности среди снующих вокруг них незнакомцев. Они и так задержались и, кажется, уже начинают своим присутствием привлекать лишнее внимание. Косящиеся в их сторону разновозрастные дамочки, уже доставшие свои телефоны и готовые ринуться к своим кумирам, не добавляли уверенности переглянувшимся мужчинам, поспешившим сбежать и забраться в автомобиль.
- Чувствую, Дани простила тебя, идиота? – завел машину Эндрю и весело подмигнул устроившемуся рядом Норману.
- Да, – очаровательно улыбнулся Ридус, вспоминая предыдущий день и ночь и умудряясь забыться на мгновенье.
- Кхм, – закашлял в кулак смущенный возбужденной физиономией друга Линкольн. – Я так догадываюсь, что примирение закончилось успешно?
- Настоящие мужчины о таком не болтают, – хмыкнул Ридус, усевшись в кресле прямее и устроив на коленях свой довольно громоздкий рюкзак, почти полностью прикрываясь им.
- Понял. Вопрос отпадает, – мигом раскусив собеседника и его волнение, отозвался Эндрю, аккуратно выруливая с забитой автомобилями стоянки.
Начинающиеся только через день съемки позволили Норману задержаться в Атланте до прилета сына. Вот только заняться ближайшие часы до встречи подростка было нечем, поэтому предложение Линкольна посетить кинотеатр, а затем пообедать в ресторане было принято им с восторгом. Нет, конечно, можно было и потратить на дорогу к снятому на время дому несколько долгих часов, принять душ и перекусить там, но провести столько времени потом на пути обратно в Атланту, было бы не очень приятно.
Выбранное Эндрю кино показалось Норману своеобразным, но, прищурившись и скосив взгляд на довольного происходящим на экране, жующего попкорн друга, он позволил себе расслабиться и погрузиться в выдуманный сценаристам мир. Удивительно, но несколько часов пролетели незаметно, особенно когда, выйдя из зала, Ридус начал расспрашивать Линкольна о тех моментах, которые он в фильме не понял.
За вкусным обедом Эндрю сбивчиво рассказывал о том, что было на съемочной площадке в отсутствие Нормана. О неуклюжем Чаде, сбивающем на своем пути все штативы и приспособления, установленные операторами. О вновь уехавшей на выходные Мелиссе, обещавшей вернуться как можно скорее, привезя своего любимого пса, по которому уже успел соскучиться чуть ли не весь актерский состав. О Лорен, так и норовящей сбежать следом за Ридусом, чтобы составить компанию Даниеле в отстаивании ее чести. И, конечно же, об Эмили, успевшей получить еще одну роль в одном из новых популярных сериалов. Теперь малышка Кинни выглядела еще более счастливой и довольной, и вся лучилась восторгом. Слушая о своих друзьях, Норман думал лишь о том, что, будь сейчас рядом с ним Дани, и он бы, наверное, весь светился, ослепляя окружающих.
Вновь паркуясь у аэропорта, в этот раз Эндрю не стал выходить из машины: для создания ненужной им шумихи хватило и Ридуса, быстро исчезнувшего в толпе. Он и один вполне отлично привлекал к себе взгляды ожидающих взлета людей.
Обняв скромно стоящего в стороне Мингуса, Норман шутливо постучал по козырьку обожаемой мальчишкой бейсболки, когда-то врученной ему Даниелой с автографом одного из баскетболистов, за которыми он так пристально следил.
