4 Шинели серые и чёрные бушлаты – Их слушал и прислушивался к ним народ, И горло драл, и ввязывался он в дебаты Апрельским днём в семнадцатый далёкий год. А колесо катило, набирало ход И сотрясало все дворцовые палаты, По всей стране волнами шли раскаты – Грядущее всё ощутимее встаёт. Бурлит Москва, Санкт-Петербург и древний Киев, Империю – дни разрывают непростые: «Крестьянам – Землю!» лозунг щедро обещал. Рабочее-крестьянское крепилось братство, Трещало по всем швам царизма государство – Империю ждал неминуемый развал. 5 Империю ждал неминуемый развал… Вцепились все, – как на охоте псовой свора, – Быстрей свалить. Люд сладко руки потирал, Застыл злорадно в ожиданье приговора, И бесконечные витали разговоры: Кто – мысли разделял, а кто – не признавал, Так все – и большевик, кадет и либерал – Войну впускали на российские просторы. Как белены объелись и скорей – давай: «Долой царизм! Крестьян землёю – наделяй!» Под зад коленкою Романовых род знатный… И кровь невинная ужасною рекой Польётся вдруг многострадальною страной, – Разверзлась бездна, зев всё шире необъятный. 6 Разверзлась бездна, зев всё шире необъятный, И молох – жизни! – без разбора пожирал, Он ненасытен, пагубен, жесток – злорадный, Как идолище, – жертвы хищно принимал. Брат брата убивал – народ вокруг стонал, Гражданскою войной народ страны распятый. Но жизни ритм колёсный – задан невозвратный – На революцию Россию обрекал… Стоял в стране невероятно страшный гул, Народ России пал в сверхяростный загул – Тот бело-кумачовый и невероятный. И светлый разум – заходил, дымясь, за ум, Как у конкистадоров – против Монтесум… Витийствовали в Думе яро депутаты 7 Витийствовали в Думе яро депутаты: Хотели сделать лучше – вышло как всегда, За недоумие ждала страну расплата – И в бездну падала Российская звезда, Берёзкой грустной трепетала у пруда Пред зимним холодом. И нервы, что канаты, Рвались и лопались от роковой утраты – Так Русь летела в неизвестность, в никуда. Империю большую острыми штыками Сыны её в безумстве потрошили сами – И каждый саблей и прикладом добивал. И всякий думал гражданин: «Я сам с усами», Участвуя так рьяно во вселенской драме – Орла двуглавого всяк подленько клевал. 8 Орла двуглавого всяк подленько клевал. И на кого здесь опереться, положиться, Когда штормил и буйствовал девятый вал, И будоражило Российскую столицу, И нападали друг на друга, чтобы биться, И каждый норовил, тянул кусок и рвал, И подвывал мотивчик едкий иль хорал, – Что предназначено, то вскоре совершится. И словно в древности – в Содоме и Гоморре – Расплёскивалось по империи сверхгоре, Тому способствовал матрос и депутат. Сверхгоре и беда – весенними волнами – Все поглощали бурно сёла с городами… На Украине – дом, вокруг вишнёвый сад… 9 На Украине – дом, вокруг вишнёвый сад, И палисад благоухал свежо цветами, А в домике – любовь жила и добрый лад, – Аполлинария готовилась стать мамой. Ухожен скромный дом умелыми руками, Для новорожденной готовится наряд. И небеса семью приятно удивят, Когда всплакнут нежданно теплыми дождями. Апрельский светлый день – взволнован пред тобою, Мою взволнованность душевную, не скрою – Тамара – девочка, чрез годы – моя мать, Шагнёт в тот день – в мир революции суровый… Апрельскою порою белый сад вишнёвый Дарил блаженно, столь чудесный аромат. 10 Дарил блаженно, столь чудесный аромат Вишнёвый сад, кусты акаций и жасмина. В пристанционном сквере отдыхал солдат, Глазел на шляпу – что напротив – господина. По скверу тропка – лентой серпантина. Не признавая правил, никаких преград, Вдаль убегая, устремлялась наугад, – как в море по волнам летела бригантина… Над той весеннею подольской стороной Сияло солнце, как светильник золотой, Людской шуршал, перекликался муравейник. На станции Калиновка шумел базар – Востребован там был всегда любой товар… Летели поезда, гудели в отдаленье. |
