– При том весьма успешно, – горько ухмыльнулся генерал, – Я все помню, Константин Федорович.

– И он помнит, я не сомневаюсь, – тут же подначил шефа Завьялов, – и точно не горит желанием нам помогать.

– Он поможет. Узнает в чем дело, и поможет, – отклонил возражение подчиненного Бородин.

– Он не нужен нам, – не отступал полковник, – Он четыре года пропадал черт знает где. Он, наверняка, утратил навыки, потерял хватку…

– Это все не имеет значения, – отмахнулся генерал, – Я повторюсь, полковник. Только из уважения к тебе и уж точно в последний раз. Я хочу найти Селеверстова. Сегодня и живым.

– Ладно, ладно, генерал, – примирительно закивал Завьялов, давая понять, что принимает доводы начальника и не собирается больше тратить время на споры и возражения. Но вот еще одно сомнение у него оставалось, и он не преминул его высказать, – Ты не думаешь, что это может занять слишком много времени? Одному Богу известно, где он ошивается. Он может чисто физически не успеть даже приехать в Москву до следующего утра.

– Ты говоришь правильно, полковник, – Бородин ткнул в собеседника тяжелым пальцем, – Но, во-первых, это запасной вариант. Во-вторых, вдруг, он сможет помочь нам на расстоянии. Подкинуть дельную идею или сдать один из своих контактов. А в-третьих, как знать… Может быть, он окажется ближе, чем ты себе представляешь.

Константин Федорович подумал пару секунд, потом молча кивнул. Достал свой ультрафон и быстрыми движениями набрал текстовое сообщение. Он принадлежал к поколению, которое выросло, держа в пухлых ручках смартфоны. И он по сей день с огромным удовольствием использовал их в своей работе, не забывая, естественно, делать поправку на режим безусловной секретности, в котором ему приходилось жить и работать в Наногороде. Кроме того, текст на виртуальной клавиатуре он набирал быстрее любого подростка, и, в отличие от них, не позволял себе брезговать знаками препинания. В строку адресата он на память ввел номер, полученный им от Альберта четыре года назад. Саму записку Завьялов сжег тем же вечером.

Отправив послание и спрятав ультрафон, полковник посмотрел на директора АТБ. Посмотрел чуть внимательнее, чем раньше. И теперь отчетливо увидел, что Александр Николаевич Бородин очень сильно переживает. Его продолговатое лицо было покрыто сеткой морщин, кожа пропиталась пепельным оттенком, а пальцы, лежавшие на столе, едва заметно подрагивали. Видеть генерала таким было неприятно.

– Если Альберт отзовется, – решил побыстрее вернуть разговор в прежнее русло Завьялов, – Как мне взаимодействовать с группой Каспера? Какой статус получит он?

– Если он появится, – директор немного подобрался, – Ты – полноправный участник группы. Для Альберта – взаимодействие с ней в режиме неограниченного запроса информации с приоритетом «Альфа».

– Что с его личным номером?

– Он сохранен за ним, конечно, – как что-то абсолютно очевидное озвучил генерал, – Двузначный агент остается таким даже на пенсии.

– Значит, двадцать восемь, – кивнул полковник, – Что с оружием, и режимом секретности?

– Протокол «Сеул». И для тебя и для Альберта, – грустно улыбнулся генерал, – не время для обходительности.

Полковник снова понимающе кивнул. Протокол «Сеул» предполагал, в том числе, что он может открыто носить оружие, стрелять на поражение. А самое главное, работник АТБ, действовавший в режиме этого протокола, мог не стесняясь демонстрировать свое служебное удостоверение. Вид такого удостоверения зачастую оказывался более убедительным, чем черный зрачок «Глока». В Москве было сложно найти человека, который не знал бы и не побаивался АТБ. Агентства, которое пока еще продолжало являться самой могущественной и опасной силовой структурой в мире. По крайней мере, до следующего утра.

– А что если… – вдруг спохватился Завьялов, – Что, если он захочет получить что-то в обмен на свое сотрудничество?

– Просто дай ему это! – фыркнул директор агентства, – С бюджетом у нас, слава богу, порядок.

– Ладно, генерал, – визитер хлопнул ладонями по ручкам кресла, – Я сделаю, что смогу.

– Сделай, полковник! Ты уж сделай! – с чувством проговорил Бородин.

Они замолчали. Двое неприметных, как и большинство сотрудников агентства, взрослых, почти пожилых мужчин, в ладных костюмах и незапоминающихся галстуках. Каждый подумал о своем, вдыхая идеально откондиционированный воздух.

– Как бы он не ответил, – нарушил, наконец, молчание хозяин кабинета, – у тебя, я полагаю, есть пара часов. Я подумал, что в такой ситуации не будет слишком большой вольностью разрешить тебе увидеться с дочерью. Я уже послал за ней.

Что бы ни двигало генералом при принятии такого решения, Завьялов не мог не почувствовать толчка благодарности. Сердце резко ускорило ритм, по животу растеклась невесомость.

– Спасибо, генерал! – искренне поблагодарил он, – Действительно, спасибо!

– Да ладно тебе, полковник, – шеф отмахнулся от благодарности, – одному богу известно, что тебе предстоит пережить в ближайшие дни. Что нам всем предстоит пережить…

После этих слов директор сделал паузу, очевидно, обдумывая что-то. Посомневавшись немного, он все же решился озвучить свою мысль.

– Всего один вопрос, – протянул он, – до того, как я отпущу тебя к ней.

– Спрашивай! – кивнул Завьялов, уже зная, что это будет за вопрос.

– Как у тебя с…? – генерал почесал висок, – ну, ты знаешь.

– Порядок, генерал, – уверенно ответил полковник, – пару раз прикрикнул кое на кого в прошлом году. Ничего серьезного.

– Таблетки?

– Неа, – мотнул головой Константин Федорович, – осознанность и контроль. Медитация и никакого мяса.

– Хорошо, что так, – медленно произнес Бородин, – правда, хорошо. Тогда слушай! Всего в квартале отсюда торгово-развлекательный комплекс. На верхнем этаже есть прекрасный ресторан. «Сан Франческо». Тебе понравится. Кальцоне там особенно хороши. Возьми сырные, раз уж такие дела с мясом. Ева будет ждать тебя там. Прогуляешься, обдумаешь все.

– Ладно, – Завьялов поднялся из объятий умного кресла.

– Просто достань его нам! – на этот раз встал и Бородин. Обошел стол, приблизился к подчиненному, и похлопал его по плечу, – Достань Альберта!

– Я постараюсь, – кивнул полковник и направился к выходу, но, не доходя пары шагов до двери, остановился и обернулся. Генерал по-прежнему стоял в центре своего просторного кабинета.

– Ты действительно считаешь, что нам нужен Альберт? – в голосе Завьялова прозвучала толи тоска, толи сомнение, толи страх, – у нас в распоряжении первоклассные спецы.

– Давай начистоту, полковник! – хмыкнул Бородин, – Каспер большой молодец, это верно… Я бы сказал, что он один из лучших наших агентов. Да и все, кто задействован в деле, как ты выразился – отличные спецы. Лучшие в мире. Все это так! Но Альберт…

– А что Альберт? – Завьялов изобразил непонимание.

– Не перегибай, Константин Федорович! – склонил голову Бородин, – Ты можешь не любить его за его выходку, и все, что там между вами было. Но ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю.

Завьялов понимал. Но генерал, все же, озвучил свою мысль до конца:

– В любом деле есть место гению, полковник. Даже в таком паршивом, как наше…

Константин Федорович Завьялов вышел из ворот здания АТБ и по дурной профессиональной привычке цепко глянул по сторонам перед тем, как повернуть налево. Там, всего в нескольких сотнях шагов, возвышался прозрачный, почти воздушный тетраэдр восьмиэтажного торгового центра. Стараясь не выказывать своей торопливости, мужчина направился в его сторону.

Всего через несколько минут он уже вошел внутрь через мягко вращавшуюся дверь. И снова огляделся. Подошел к трехмерному путеводителю по зданию. Из-за специфики своей профессии Завьялов очень давно не бывал в подобных местах, и то, что сохранилось в его памяти от времен, когда он несколько раз в год водил свою совсем еще юную дочку за покупками, сильно отличалось от того, что он увидел сейчас. И отличалось, как он не мог не признать, безусловно, в лучшую сторону.