– Обучать вас тайнам магии, Ваша Светлость, – улыбнулся он.

– Меня? – усмехнулась она. – А надо ли мне это?

Он подошел к ней, взял за руку, заговорил:

– Я научу вас останавливать время, растворяться в пространстве, парить над землей, читать мысли, предугадывать будущее и…

Громкий стук в дверь заставил его замолчать.

– Что там стряслось? – спросила королева.

– Беда, Ваша Светлость, – раздался из-за двери взволнованный голос. – Ваш сын, принц Миклош…

– Все так, как я вам обещал, – улыбнулся колдун.

– Ступай, договорим потом, – приказала королева и поспешила к двери.

– Ваш сын, принц Миклош, найден мертвым, – проговорил слуга, преклонив колено.

– Нет, – отмахнулась королева. – Нет, нет, не может быть. Ты, верно, перепутал что-нибудь.

– О, нет, – приложив руку к груди, сказал слуга. – Я был бы рад не сообщать вам эту скорбную новость, но… Тело принца уже в тронном зале.

– Ах, – вскрикнула королева и побежала в тронный зал. Она упала на колени и распласталась над телом мертвого сына. Беззвучные рыдания сотрясали ее тело.

– Как это случилось? – спросил король, поспешно входя в тронный зал.

– Вооруженные всадники Ушмаля окружили принца, и… – сообщил один из воинов.

– Все произошло так молниеносно, что мы не успели прийти ему на помощь, – проговорил другой воин, понуря голову.

– Где Арчибальд? – спросил король.

– Конь обезумел от горя и умчался прочь. Мы не смогли его поймать.

– Как странно, – задумчиво проговорил король. – Как странно…

Он нагнулся, поднял безутешную королеву, обнял ее, сказал:

– Я разберусь во всем, Гертруда.

– Да, да, пойди на них войной, – откликнулась она. – Вели собрать отряды храбрецов и отомсти за кровь невинную, мой милый. А я надену траурный наряд, закрою крепко все запоры в замке и буду ждать, когда вернешься ты, мой грозный воин, доблестный король, великий и непобедимый Янош.

– Собрать скорей отряды храбрецов, – приказал король. – Мы завтра утром битву начинаем.

– Несите сына моего в фамильный склеп, – приказала королева. – Там в тишине над ним я буду плакать.

– К чему, Гертруда, сына не вернуть?

– А вдруг я воскрешу его, кто знает.

– Пустое, милая. Такие чудеса лишь в сказках, изредка бывают, – обняв ее, проговорил король. – Ступай к себе и лучше помолись о спасении его души.

– Ах, милый мой, позволь мне в склеп отправиться, – взмолилась королева. – Пусть тысячу свечей принесут туда, чтобы Миклошу было светло, а Гертруде не страшно.

– Хорошо, – промолвил король. – Делай так, как решила.

Королева склонила голову и прошествовала в склеп. Слуги зажгли тысячу свечей и удалились. Королева склонилась над бездыханным телом принца, провела рукой по его волосам и рассмеялась:

– Для бездушной оболочки ты выглядишь весьма привлекательно, мой мальчик.

– Я постарался, Ваша Светлость, сделать все, чтобы никто не заподозрил подмену, – проговорил колдун, шагнув из тьмы в огненный круг.

– Кто это? – спросила королева, еще раз тронув волосы принца.

– Грозный воин Ушмаля, главный преследователь принца Миклоша, – ответил колдун.

– Как ты уговорил его пойти на это? – внимательно разглядывая лицо воина, спросила королева.

– Я заманил его в ловушку, – усмехнулся колдун. – Он попался в мутную туманность одиночества и страха.

– Покажи мне его истинное лицо, – приказала королева.

Колдун бросил на каменный пол склепа горсть серебряных шариков. Свечи погасли, но через мгновение вспыхнули вновь. Королева увидела всадника, гарцующего на черном, холеном скакуне. Всадник был необыкновенно хорош: светлые волнистые волосы, большие карие глаза, правильные черты лица, чуть заостренный нос, тонкие губы.

– Он не похож на труса, – проговорила королева.

– Внешность обманчива, Ваша Светлость, – сказал колдун и вытянул вперед правую руку.

Лошадь взвилась на дыбы. Всадник не удержался в седле и, полетев вниз, распластался на земле.

– Сегодня безумный день, – рассерженно выкрикнул он. – Настоящее безумье сражаться с призраками, тенями и колдовскими силами. Уж лучше заключить пари, пойти на сделку с…

– Совестью или сатаною? – послышался таинственный шепот.

– Да с кем угодно, с кем угодно, лишь бы прекратилась эта изматывающая погоня за фантомом в образе принца на белом коне, – закричал юноша.

– В молочный туман ты войди без опаски, – приказал голос, похожий на завывающий северный ветер. – На волю коня своего отпусти. Ты станешь великим. Ты станешь бессмертным. Не бойся, смелее на сделку иди.

– Нет, стойте, стойте, я передумал, – подняв вверх обе руки, воскликнул воин. – Я не хочу. Мне страшно. Отпустите меня обратно в Ушмаль. Я обещаю, что больше никогда не нарушу границы колдовского королевства Ахменов, что…

– Тише, тише, воин Ушмаля, – послышался зловещий шепот. – Не обещай того, что выполнить не сможешь. Негоже слова бросать на ветер, а потом обдумывать их смысл. Ты сделку заключил…

– О, нет, нет, нет, – юноша упал на колени. – Прошу вас, отмените мои первоначальные слова. Прошу вас, умоляю… Мне невыносимо страшно…

Видение исчезло. Королева поморщилась и отвернулась.

– Как неприятно все, что ты мне показал, колдун.

– Я показал вам правду, Ваша Светлость, – усмехнулся. – Бедный юноша даже не подозревает, что он стал королевским сыном, за которым так долго и безуспешно гонялся, в которого выпустил сотню стрел…

– А, кстати, где мой милый Миклош? – резко обернувшись, спросила королева.

– О, Миклош, королевский сын, стал по веленью вашему призраком, – поклонившись, ответил колдун. – Теперь он будет появляться на рассвете и вселять страх в жителей королевства Ахменов. А на полях, в лесах, в садах, где белый конь его проскачет, из-под земли пробьются побеги золотого шестилистника, который назовут «слезами Миклоша». А вы, великая и безутешная Гертруда, прикажете отрубить голову любому, кто посмеет прикоснуться к золотым побегам.

– А, если кто-нибудь украдкой сорвет цветок, что будет? – пристально глядя в глаза колдуна, спросила королева.

– Надеюсь, что никто не осмелится нарушить ваш приказ, королева, – сказал колдун.

– Я тоже надеюсь, но все же…

– Тогда скитаниям Миклоша в лабиринте времени придет конец, – прошептала колдун. – Принц вновь обретет телесную оболочку. Тогда у вас с ним начнется борьба за власть, за трон, который вы, нежнейшая Гертруда, не желаете делить ни с кем.

– Тише, – нахмурилась королева. – Ты, верно, забыл, что у королевских стен есть уши?

– Я это помню, – улыбнулся колдун. – А вот вы забыли, что Штефан – не простой хранитель тайн дворцовых, а колдун, маг, чародей, волшебник, звездочет, способный перемещаться в пространстве, слышать на тысячи километров, видеть скрытые под землей сокровища, угадывать движенье мыслей. И ваша тайна для меня не тайна вовсе. Ведь вы не мать ему, а… Но, договорим об этом после. Сюда идет король. Я вас оставлю. Усердней плачьте, безутешная Гертруда, и помните, что обещали мне.

– Ступай, свое я обещанье не забуду, – проговорила королева, опускаясь на колени у могильной плиты.

– Дорогая, прошу тебя, покинь это скорбное место, – взмолился король, поднимая супругу. – Нам следует принять случившееся как неизбежность и…

– Нет, нет, не уговаривай меня не плакать, Янош, – приложив к глазам кружевной платок, проговорила королева. – Наш сын так молод, так красив и так любим…

– Был нами. Это верно, – вздохнул король. – Его убили воины Ушмаля, но за что?

– Да просто так, чтобы начать войну, – ответила Гертруда.

– Чтобы начать войну, – задумчиво проговорил король. – И мы ее начнем. Пришел я попрощаться, дорогая.

– А, может быть, тебе не стоит идти войной на Ушмаль? – спросила королева, прикоснувшись ладонью к щеке короля.

Он вздрогнул и сказал:

– Конечно, стоит, что за разговоры. Я уничтожу весь Ушмаль. Сотру его с лица земли. А короля я в порошок сотру. Закончим прерванный когда-то бой.