– Дело в том, – начал он. – Что у меня, как у старшего научного сотрудника, был заместитель. Доктор Колесников. Он был очень импульсивным молодым человеком. Он постоянно лез на рожон, везде старался сунуть свой крючковатый нос. Когда мы стали работать с панацинами, он постоянно приводил добровольцев для экспериментов. Хотел помочь людям, как он сам считал.
– При чем здесь это? – не понял Сергей.
– При том, что он хотел подмешать лекарств Ноксфилду, – ответил Степанченко. – Хотел таким образом вылечить его. Но я ему это запретил.
– Зачем? – спросил Джим. – Ведь это спасло бы жизнь Ноксфилда. И он бы думал, что грехи предков уже кончились.
– Вы правильно сделали, что запретили ему, – сказал Сергей. – Он был сам вправе решать, принимать ему лекарства или нет.
– А я не согласен, – заявил Джим и сложил руки на груди.
– Мальчики, давайте сначала разберемся с первостепенными проблемами, – предложила Софи.
– Так вот, – продолжил Степанченко. – Он долго ходил и канючил, как ребенок. Но меня этим прошибить было нельзя, ведь я все-таки вырастил дочь в одиночку. Затем в один прекрасный день он перестал говорить об этом. Да и вообще стал вести себя спокойнее. Я решил, что он просто смирился с этим.
– Но… – начал Чи.
– Но теперь я думаю, что он мог сделать то, что хотел, не извещая меня, – сказал Степанченко. – Видимо, он решил напоить его панацинами… но это сейчас уже не имеет никакого значения. Просто мне неприятно осознавать, что из меня плохой научный руководитель.
– Ясно, – сказал Джим. – Так какой у нас план действий?
Степанченко встал с кровати и подошел к столу.
– Поедем в морг и найдем карту доступа Ноксфилда, – сказал он.
– А Вы уверены, что карта доступа там? – спросил Сергей.
– Карта доступа начальника колонии необходима для того, чтобы попасть на челнок, – сказал Степанченко. – Ее хранили в специальной ячейке в хранилище данных морга. И хотя никто не думал, что когда-нибудь она пригодится, о ее местоположении известили весь основной научный персонал колонии.
– Отлично, – сказал Чи. – Тогда нам ничто не мешает пойти и забрать ее, так ведь?
– Тогда пошли, – воскликнул Джим. – Чем скорее мы…
– Подождите, – прервал его Степанченко. – Эти существа теперь не люди, но, тем не менее, они тоже спят… насколько я могу судить.
– Предлагаете сделать вылазку ночью? – спросил Сергей. – А мы найдем дорогу?
Степанченко вдруг побледнел, и лицо его осунулось.
– Вы что, не знаете, как попасть в морг? – спросил Чи.
Степанченко сглотнул и покачал головой.
– Дело не в этом, – ответил он. – Чтобы найти то, что нам нужно, необходим постоянный доступ к базе данных.
– То есть, – пояснил Чи. – Кто-то должен постоянно сидеть за компьютером и направлять остальных?
– Не только направлять, – сказал Степанченко. – Некоторые двери были заблокированы во время осады.
– В джипе охраны я видел панель, в которую встроен дисплей, – сказал Сергей, показав пальцем себе за спину, словно машина стояла там. – Скорее всего, это был компьютер.
– Чи у нас – компьютерный гений, – заметила Софи. – Он взломает любую блокировку.
Софи с гордостью взглянула на Чи.
– Ты, видимо, забыла, – ответил он, подняв свою механическую руку так, чтобы ее всем было хорошо видно. – Этой штукой явно неудобно печатать на клавиатуре.
– При желании можно вводить символы и одной рукой, – сказал Сергей. – Но я думаю, что в машине лучше остаться Софи. Мало ли что нас там ждет?
– Зачем же в машине? – спросил Степанченко. – В соседней комнате стоит мощный сервер. И тут намного безопаснее!
– Вы что, предлагаете мне сидеть тут, пока сами будете разбираться с толпами мутантов? – рассержено воскликнула Софи.
– Ой, вот только не надо строить из себя героиню, – сурово сказал Джим.
– При чем здесь это? – не успокаивалась Софи. – Вы обо мне подумали? Что будет со мной, если вас там всех сожрут? Что мне тогда делать?
– А что, если тебя сожрут вместе с нами, тебе будет легче? – спросил Джим.
– Да, легче, – Софи немного успокоилась. – Лучше умереть неожиданно, не успев ничего понять, чем остаться одной в городе чудовищ.
– Остаться должен профессор, – твердо сказал Джим.
– Профессор? – удивился Чи.
– На это есть две веские причины, – пояснил Кэрролл. – Во-первых, только у профессора есть коды доступа, ну, или там что-то в этом роде, а во-вторых, он будет нам только мешать.
Степанченко вытянулся в полный рост и, склонив голову набок, спросил:
– Что значит «будет мешать»?
– Джим прав, – сказал Сергей. – Не обижайтесь, профессор, но Вы уже не в том возрасте, чтобы бегать вместе с нами.
Степанченко вздохнул.
– Верно, – с горечью сказал он. – Я останусь здесь и буду координировать ваши действия. Староват я стал. К тому же, я совсем не умею обращаться с оружием…
Джим даже подпрыгнул на месте.
– Вы сказали что-то про оружие? – взволнованно спросил он.
– Ну да, – ответил Степанченко, удивленно посмотрев на Джима. – Вы же не собираетесь кулаками бить этих мутантов?
Джим подошел вплотную к Степанченко.
– А у Вас есть оружие? – спросил он.
– У меня нет, – сказал Степанченко, отстраняясь от Джима. – Но на первом этаже находится арсенал охраны. Он не очень большой, потому что и охраны было немного, но Вам точно хватит.
– Тогда нужно пойти и взять все, что сможем, – сказал Чи.
– На первом этаже могут быть мутанты, – заметил Степанченко. – Лучше зайти в арсенал перед самым выездом. Ночью.
– А какое оружие здесь есть? – спросил Джим. – Винтовки, автоматы?
– Нет, – Степанченко покачал головой. – Штурмового оружия здесь никогда не было. Кого нам, по-вашему, штурмовать? Только дробовики и пистолеты.
Джим разочарованно вздохнул и, отойдя, наконец, от профессора, прислонился спиной к стене.
– Не понимаю, чем ружье хуже автомата? – не поняла Софи. – И тем, и тем на раз можно снести голову.
– Верно, – сказал Степанченко. – Какими бы страшными не были эти мутанты, они все же мало чем отличаются от людей.
– Если нужно действовать ночью, предлагаю всем разойтись по комнатам и отдохнуть, – воскликнул Чи и, подавая пример, вышел из комнаты.
– Он прав, – сказал Сергей. – Давайте соберемся с силами перед этим увлекательным путешествием в морг.
Через минуту они уже были в своих комнатах.
Вечером Джим, как и обещал, зашел к Софи. Она сидела на полу у своей кровати, сложив ноги по-турецки.
– Привет, – коротко бросил он, входя в комнату. – Спала?
Софи хмыкнула.
– Я по ночам-то не могу уснуть, а ты хочешь, чтобы я уснула днем? – спросила она.
– Мне что-то тоже не хочется спать, – сказал Джим и уселся рядом с ней.
– Ты тогда назвал нас ботаниками, помнишь? – сказала Софи, расстегивая и застегивая опять змейку на своем сапоге. – Так вот, меня так никогда не называли. А знаешь, почему? Да потому что я никогда толком не училась. Мама очень хотела, чтобы я стала врачом. Она договорилась с кем-то, и меня приняли в медицинский институт. Мне не нравилось там.
– А почему ты не ушла? – спросил Джим.
– Мама говорила, что хороший врач зарабатывает хорошие деньги, – ответила Софи. – А деньги всегда были для нас с ней проблемой.
– Для вас с ней? – не понял Джим. – А твой отец?
– Я никогда не знала его, – Софи пожала плечами. – Мама говорила мне только то, что он был очень известным артистом. Мама любила его, а он просто хотел поразвлечься. Когда она сообщила, что беременна от него, он исчез и больше никогда не появлялся в ее доме.
– А почему она не подала на него в суд? – спросил Джим.
– Потому что все равно любила его, я думаю, – взгляд Софи был прикован к стене, но она смотрела словно сквозь нее. – Это не важно. Важно лишь то, что институт я закончила не очень хорошо. Да и те хорошие оценки, которые были в моем дипломе, я получила не за знания, а за жалость преподавателей. Никакая я не медсестра. Я даже перевязку никогда не могла толком сделать.
