А кто у нас нынче настоящая армейская гвардия? Разведка! Вот туда и пошёл.

«А чё не в десантники?» — поинтересовался как-то Ященко.

И что тут ответишь? Поналюбовался в Брянске на пьяные разгулы по вторым числам августа. Когда физически стыдно было за голубые береты и тельняшки, что висели на людях, превративших себя в вызывающее тошноту быдло. Да, понятно, что это уже не воины, а гражданские. Но это разум понимает. А в душе — противно.

И отчего погранцы гуляют не в пример культурнее?

Так и болтали днями в палате опытный казак и раненный едва ли не в первом же бою лейтенант — о службе и о жизни. А когда расставались, Ященко дал телефончик, названный им «заветным», и просил звонить, как будет Алексей проездом.

Звонил. Пару раз, когда оказывался в Москве. Ибо туда давно уж перебрался донецкий парень и бравый казак Ященко. И там возглавил некий ЧОП. Каждый раз оказывавшийся с новым названием, когда Алексей наносил Тихону визит.

И чем тот занимался, непонятно было вовсе. Разве что один раз завеса приоткрылась маленько, когда Ященко извинялся, что заняться гостем не сможет, — дескать, жену друга, взятую в заложники каким-то банкиром, освободить надо…

И вот, отгуляв положенное после увольнения из армии, купив по сертификату квартиру в Ростове — поднадоел ему Кавказ, если честно, — покупавшись с женой и детьми в море и посетив родичей в Брянске и Алчевске, встал капитан Кравченко перед проблемой: чем заниматься и на что жить?

Ростов при близком рассмотрении оказался городом суетливым и несколько… Ну, излишне рыночным, что ли. В простоте тут работали, кажется, только люди, сидящие между улицами Менжинского и Страны Советов. В заводе которые работали, иначе говоря.

Но Алексей чувствовал, что и это представление обманчиво. Те ещё дела, по слухам, творились на «Ростмаше». Да и что ему, отставному офицеру без гражданской специальности, делать в заводе? Парашютный клуб организовать? Ага, с его тремя прыжками в училище? Или кружок боевых искусств? А какие из них он знает-то, кроме довольно стандартного армейского комплекса? Этак и кружок по самбо можно открыть. Или военруком устроиться, как отец.

Меж тем жена завела свою машинку по вытягиванию нервов: когда, мол, на работу устроишься, а то детям купить нечего. Логика, конечно, та ещё, женская. Но частично права была, конечно: в ходе переездов и ремонтов поиздержался отставной капитан. С другой стороны, никто не голодал. Да и Светка, традиционно для офицерской жены выпускница пединститута, устроилась в школу, музыку преподавать. Не бог весть какие деньги, но всё ж…

А главное, как ни крутись, но порядочной работы для мужчины без гражданской специальности в Ростове не было. Хоть к бандитам подавайся. Если ещё возьмут. Бандит ныне в Ростове цивилизованный пошёл. Весь в большом бизнесе, можно сказать, бандит ростовский. А в бизнес Алексея не тянуло никак. Впрочем, никто и не предлагал. А своего стартового капитала… Ну, разве сигарет оптом накупить и на рынке продать в розницу. Рублей двести прибыли можно получить…

Можно ещё в милицию податься. Оно, конечно, после начала реформы путь туда значительно осложнился, и за хорошие должности мзда уж больно неподъёмна. Но в простые опера-то, пожалуй, возьмут? С опытом-то боевой разведки?

Но тут уже жена была против категорически. Наслушалась да фильмов насмотрелась, как опера живут, дома не ночуют. Безруков ей нравился, но муж в этой роли не подходил ей категорически.

Вот разве что в ЧОП. Овощебазу охранять. Опять же — картошечка всегда в доме, огурчики. Сопьёшься, правда…

Вот так и пришёл Алексей к мысли позвонить Тихону Ященко. Всё ж почти друзья. Может, предложит чего. А нет — ну, поглядим. Всё равно в Москву надо съездить, воздух понюхать. В Москве нынче вся сила, как говорится. Какая-никакая работа да сыщется…

Ященко сказал: «Приезжай, поговорим»…

В Москве Алексей бывал не раз. И то: странно было бы жить в Брянске и не ездить в Москву.

Где-то в полгода-год раз мотались с матерью, а то и с обоими родителями на рынок. На Черкизон. Мать говорила, что брянские продавцы оттуда товар и привозят. Затем перепродают с наценкой. А зачем её платить, когда можно самим купить дёшево?

Отец, правда, ворчал, что стоимость дороги туда-обратно на поезде ту наценку аккурат и съедает. А то ещё и с горкой. Но наездам в Первопрестольную не препятствовал. Понимал, видимо, что матери нужно время от времени утолять голод. По шопингу.

Это Светка как-то такое понятие обронила позже, и Алексей запомнил. Жене он таким образом «наедаться» тоже не препятствовал, помня отца.

Да, отца теперь осталось только помнить…

Ященко прислал за ним машину — прямо к вокзалу. Алексей аж растерялся от такой чести. И порадовался, конечно. Значит, у Тихона имеется что-то для него. Невольно ухмыльнулся: ага, как на той старой карикатурке, которые собирал раньше отец. Алексей любил в детстве запрятаться в «тёмной» комнате и там пересматривать подшитые в две папочки вырезки. Так на одном из рисунков бродяга в лохмотьях и с прохиндеистой мордой звонит в дверь приличного особняка. И осведомляется: «Не будет ли у вас какой-нибудь работёнки? Например, отнести денежки в банк?»

Забавно, но воспоминание о той карикатурке оказалось сном в руку. Потому что Ященко на начальный период («Пока не освоишься, а мы на тебя посмотрим», — сказал он) предложил заняться сопровождением клиентов, когда они деньги везут. Да, в банк. Или из банка.

«Обналичка?» — понимающе усмехнулся тогда Алексей.

«Нет, — отрезал работодатель. — Это для нас мелко. И против закона мы не работаем. А остальное узнаешь, если сработаемся».

Ого, как завернул!

Глянув на его лицо и поняв его мысли, Тихон пояснил: «Зряшных вопросов у нас не задают». И буднично, но как-то очень веско добавил: «На первый раз замнём. Но вторичная попытка меня насторожит, учти на будущее».

Да, простой и улыбчивый товарищ, оказывается, умеет голосом подпустить холодка на спину собеседнику! Да какого! И светлые глаза стали в этот момент — стальные…

Алексей учёл. Как учёл вскоре, что приказов в «Антее-М» не отдают. Или отдают очень редко. Когда по-настоящему жмёт. А в обычной практике тут было — поинтересоваться мнением или задать вопрос.

Но очень плохо, если за этим вопросом ты не различишь приказа. Стального, какими бывают глаза шефа…

«На мешках», как прозывали такую работу в ЧОПе, Алексей проработал три месяца.

Ну, «мешки» — это, понятно, из-за денег. Хотя на деле клиенты перевозили не только деньги и даже не деньги в основном. Всяческие бывали ценные грузы. Однажды даже довелось сопровождать дядьку вида почти карикатурного, перевозившего в побитом и поцарапанном «дипломате», годов, наверное, ещё семидесятых, что-то очень ценное. Во всяком случае, «дипломат» был прицеплен к руке довольно крепкой даже на вид цепью. Впрочем, и на разрыв — крепкой тоже. Алексею при приёмке клиента положено было убедиться, что всё закрыто надёжно, и он в этом убедился добросовестно.

А потом они ехали с мужичком в метро, что было признано более надёжным, нежели автомобиль. При всей кажущейся парадоксальности такого подхода к безопасности. Только выбрали, конечно, не время часа пик.

Алексею хорошо запомнился тот выход. Потому что всю дорогу, и в особенности в метро, он разрывался между необходимостью отслеживать каждое движение самого дядьки и каждое движение вокруг него — и необходимостью давить в себе то и дело подкатывающийся к глотке смех. Но делать это было очень трудно, потому что на смех отставного разведчика пробивало при каждом взгляде на подопечного.

Проблема была в том, что мужичок совершенно выбивался из образа перевозчика секретов. Он этому образу не соответствовал вообще. От слова совсем. Он выглядел просто лютой пародией на такого перевозчика. Ну, вот как если бы артист Леонов играл бы роль Джеймса Бонда. «Меня зовут Бонд. Джеймс Бонд», — голосом Винни-Пуха. И внешне — незадачливый буфетчик из «Полосатого рейса»…