— Не надо грязи, гражданка, — промурлыкал он, гладя её по голове. — Я аж целый капитан. Я знаю за роту!

Анастасия выскользнула из-под его руки.

— Ты давай тут шарм свой не распускай, — приказала она. — Нам ещё с тобой в одной постели спать. А я девушка не железная. Не то, что ты. Ж-женатый человек…

И отвернулась.

— И вообще пора спать, — проговорила она в окно. — Иди, мойся, или чего там тебе надо. Полотенце там висит.

Самостоятельная не железная девушка. Самостоятельный котёнок.

Алексей ощутил мгновенный укол нежности к ней.

«Но после ничего исправить нельзя…» — прозвучала в мозгу припевочка из любимой в детстве песни. У него вон Ирка. Раненая. За которую он в ответе. И потом, он действительно женатый человек…

В его мозгу и сердце Светлана под сомнение не ставилась, несмотря ни на какие военно-половые связи. При всех Иркиных достоинствах и он, и она понимали, что между ними не может быть ничего более простых физиологических отношений. Ну, тяжело взрослому мужику долго быть без секса. Закон природы. Не в кулак же ему ходить? Ну, а одинокой женщине в нынешнем Луганске тоже тяжело. Так что отношения с Иркой нельзя даже рассматривать как супружескую измену. Так, взаимное снижение уровня половых гормонов…

Никогда она не казалась большим, нежели просто военно-полевая подруга. Нет, со своими чувствами, конечно, — не собачки всё ж, и не киски. Со своими обязательствами, дружбой, участием. Но — даже не приключение. Взаимовыгодная связь — так, что ли? Да нет, тоже подленько. Дружба, так всё же точнее. Просто дружба между взрослыми мужчиной и женщиной. В которую постель входит так же органично, как пиво, банька и рыбалка между друзьями-мужчинами. Особенно, если жена не под боком, а где-то в другом мире и в другой жизни.

А с Настей другое. С ней секса быть не может. Потому как он не мог относиться к ней как просто к походно-полевой жене. Тут такая опасная грань, на которой всё балансирует… Тут и дружба с её шефом, и дружба с ней самой, и тяга к ней, мужская тяга к красивой женщине, и те же — не отнять же! — шпионские игры под присмотром самого ЦК, и… И просто банальная человеческая симпатия. И даже ревность — что ни говори, но с Мишкиной квартиры вчера он поспешил драпануть с Иркой в том числе и потому, что неприятно было смотреть, как этот «свободный котёнок» обжимается с Юркой Злым… Тоже родным человеком.

Так размышлял он о том, о сём в расслабленной нетрезвой умственной неге, уже стоя под душем, когда ощутил приток прохладного воздуха и услышал щелчок замка закрываемой двери. Выглянул из-за пластиковой занавески.

Настя.

И раздевается.

Та сердито посмотрела на него:

— Ты давай не подглядывай тут! Делай своё дело. У меня просто привычка чистить зубы по вечерам, а ты тут застрял. Одна маята с вами, с мужиками…

— Много ты знаешь про мужиков, — на автомате отпарировал Алексей, быстро смывая пену.

— Да уж побольше тебя, — неясно ответила Настя, включая воду в умывальнике.

— Это как?

— Ты мойся давай, капитан любознательный! — рассерженно скомандовала девушка. — А то занял тут ванную, прохода от него нет!

Опытное ухо, впрочем, различило бы фальшивинку в сердитости её тона. У капитана разведки Кравченко ухо было опытное. По службе положено.

— И всё же? — поинтересовался он, откидывая занавеску и протягивая руку за полотенцем. Не Настиным, своим. Купил в том же универсаме, вместе с другими «мыльно-рыльными» взамен тех, что остались в разворошённой взрывом квартире.

Из зеркала за ним следили Настины глаза. Ну, конечно, злости в них не было совершенно. Да и вся мордашка с торчащей изо рта зубной щёткой была скорее уморительной, нежели сердитой. Во всяком случае, на взгляд любознательного капитана Кравченко.

— Щас пояшню, — помычала мордашка в зеркале. — Вот тебя мужики трахали?

Алексей возмущённо хрюкнул. Не ожидал.

— Во-от, — наставительно протянуло зеркало. — А меня трахали. А от тебя эта сторона жизни осталась скрытой. Так кто из нас лучше в мужиках разбирается?

И зубная щётка снова пришла в движение.

Лёшка расхохотался. И напряжение как-то само растворилось.

Маленькое, для лица, полотенце не могло, конечно, обернуться вокруг бёдер. Так что пришлось Алексею вылезать из ванной совсем неглиже.

Из зеркала внимательно наблюдали за ним.

Ах, как хороша! Фигурка точёной шахматной пешки, аккуратная попка, трогательные позвоночки, шейка, приоткрытая переброшенными на грудь волосами! Вот наделил же Господь женщин богатством! Так бы и любовался часами… если бы тот же Господь зловредно не наделил мужчин неодолимым желанием немедленно этим богатством овладеть!

Глазки в зеркале тут же скакнули вниз. Алексей поспешно отвернулся. За спиной послышался сдавленный смех. Ах ты, чертовка!

Он шагнул к ней.

Нет, ну что вы, она была достаточно опытной женщиной, чтобы не обратить на это внимания. Она и не обратила. Она просто изящно наклонилась и стала полоскать рот.

А у него ощущение стеснения от того, что происходит внизу сразу заместилось чувством правильности набирающего силу процесса.

Этого нельзя делать, запоздало прошелестело в сознании. Подло по отношению к Ирке. И вообще — всё решено. И ничего исправить нельзя…

Руки сознания не послушались и легли на гитарную талию.

Анастасия обернулась. Глаза её с облегчением и требовательно искали что-то в его глазах. И что-то нужное, видно, нашли. Руки девушки обвили его шею, а сама она всем телом подалась ему навстречу.

«Там шпионки с крепким телом…» — безнадёжно пискнул разум.

Его больше никто не слушал. Алексей, не поворачиваясь, нащупал ручку двери, повернул её. Затем подхватил Настю на руки и понёс в комнату.

— Ой, как долго я этого ждала, — прошептала девушка.

А затем… Затем пало безумие…

Такого с ним не случалось ещё никогда.

В общем, Алексей был в сексе довольно рассудочен. Не расчётлив, нет. Были в его жизни достаточно глупые эпизоды в этой области. Просто он всегда контролировал себя во время соитий. Пару раз, правда, Светка его завела до такой степени, что даже кончив он продолжал входить и входить в неё, покуда не кончал во второй раз. Но в целом он вполне понимал, что его задача как мужчины — дать оргазм женщине, да лучше не один. А самому получить своё удовольствие разок в конце. Природа, куда против неё. Так что надо успеть сотворить всякое разное для партнёрши, покуда не пришёл твой окончательный лесник и не пресёк торжество разврата.

Но теперь было всё иначе. Он впервые в жизни по-настоящему улетел. В космос или куда ещё. Во всяком случае, пространство, куда он вознёсся, было исполнено то ли звёзд, то ли искр, и они словно качались на волнах, вздымаемых каждым его движением в женщине. Впрочем, этих движений он тоже не осознавал и не контролировал. Он просто сам подлетал на этих волнах к этим искрам-звёздам, а они всё сбегались и сбегались к нему, окружая всё более плотным роем. И этот рой вместе с ним прыгал на волнах, всё ускоряя и ускоряя вместе с ними темп прыжков. И когда казалось, что быстрее и плотнее уже некуда, -

— звёздное пространство лопнуло и рассыпалось крутящимися осколками… -

освободив новое, следующее за ним, для того, чтобы

человек -

в него -

извергся.

И снова.

И снова.

И сно-ов-ва-а…

Так, должно быть, создаются вселенные…

…Оказавшись снова на Земле, Алексей услышал не крик, а буквально вой Насти. Испугавшись, он было отстранился, приподнимаясь на руках. Но она из всех сил обхватила его ногами и руками, не отпуская. Словно впихивая его в себя. И он снова обнял её, стремясь выжать из себя всё возможное…

— Ты гад, — тихо прошептала Настя, когда они немного отдышались. — Ты женоненавистник. Ты столько времени издевался надо мною, лишая такого счастья…

Он захотел обнять и поцеловать её, но она уклонилась.

— Лёшечка, ты только не трогай меня пока. Меня до сих пор током бьёт от твоих прикосновений…