-- Это уже вряд ли.

-- Хорошо, если так. Тогда пошли.

-- Куда ты меня ведешь?

-- На территорию этого милого детского садика. Видишь дыру в заборе? Думаю, что мы легко туда проникнем.

-- А ты не застрянешь? – его хмыканье за спиной не особенно мне понравилось.

-- Это моя забота. Пошевеливайся. Нет у меня на тебя много времени.

-- Почему здесь хочешь говорить, а не дома?

-- Не твоего ума дело. Согласилась уделить тебе немного времени, вот и радуйся. А где - это вопрос второй. Вот, пришли. Садись на скамейку и начинай говорить. Что там собирался мне рассказать?

-- Строгая ты, однако. Наверное, ученики у тебя на уроках сидят смирно и боятся пошевелиться.

-- Нормально они сидят. Не тяни время, Витя.

-- А что у тебя со временем? Куда так торопишься? Не к тому ли пацану в полицейской форме, что кинулся в ближайший магазин, а теперь, вон, возвращается с пакетом молока?

-- Ты что же, шпионил за мной?

-- Понаблюдал. Немного. И пришел к выводу, что Славке это не понравится.

-- Что, что?! При чем тут Славка?!

-- При том. Гнала бы ты этого парня от себя подальше, мой тебе совет.

-- Обойдусь без советов. И вообще, ты часом не забыл снова, что я не Маринка?

-- Маринка нас тоже заботит. Но по другому поводу. Пропала снова куда-то… Не знаешь, где ее искать?

-- Откуда?! Не впутывайте меня больше в ваши разборки. Я, слава богу, теперь дома, завтра уже на работу выхожу. Да, пролетел отпуск… А благодаря вам, и вспоминать его вряд ли захочу.

-- Как знать, наперед бывает трудно сказать…

-- Что это ты, Витя, на себя сегодня не похож? Все больше на вещуна какого-то.

-- Причем здесь вещун? Просто я мудрый и приметливый.

-- Ладно, ладно, приметливый. Говори уже, зачем пожаловал.

-- Сказать тебе хотел, что Славка тоже сюда приехал.

-- Ясное дело. Вы же друг за другом, что нитка за иголкой.

Я замолчала, не зная, что еще добавить, а почему Витька молчал и только смотрел мне в лицо, не бралась сказать. Мы так посидели немного, но потом стала ерзать на лавке, потому что сделалось неуютно.

-- Так понимаю, что тебе сказать мне больше нечего. Может, уже простимся?

-- Да, я сейчас уйду. Попросить тебя только хотел. Не горячись, ладно?

-- С чего это мне… Ты сейчас о чем сказал?

-- Мне Славка, как старший брат. И вообще, таких, как он, на земле мало. Хочу, чтобы у него все было хорошо. Ты мне тоже нравишься. В общем, он переживает, что у вас с ним все так нескладно получилось… Вся эта путаница… И потом… Заморочено как-то все было.

-- Что было, то было. Надеюсь, что все уже в прошлом.

-- Как это? – вскинул он на меня удивленный взгляд. – Так ему и передать? Что все в прошлом?

-- А разве, нет? Ты от вас двоих извинился. Я извинения приняла. Так и передай. Больше мне добавить нечего.

-- Понятно…

Это Витька так сказал. Что ему все теперь стало понятно. Сверкнул на меня глазами, словно я его обидела чем, вскочил и, буркнув себе под нос «до свидания», направился прочь. Я осталась сидеть на месте. Проследила за его удаляющейся фигурой и вздохнула. Все оттого, что мне совсем ничего понятно не было. Человек приходил извиниться. Но при этом имел такой вид, будто это я была во всем виновата, а они нашли в себе силы меня простить. Чудеса, да и только. Второй вопрос, что не давал мне покоя, был в Маринке. Получалось, что те двое продолжали ее разыскивать. Я же, хоть не очень этого и желала, но приняла участие в ее судьбе. Почему, спрашивалось. Просто из сочувствия? А может, из женской солидарности? Или не исключала, все же, что мы могли оказаться с ней родственницами? Вот ведь, головоломка. Свои сомнения на этот счет решила выяснить завтра с утра. Потому, что в этом деле никак не обойтись было без мамы. А у нее в тот час была уже глубокая ночь. Не стоило лишать ее сна.

Ровно в девятнадцать часов я входила в свою квартиру. Окрикнула Маринку, чтобы шла ко мне на кухню готовить ужин и стала выкладывать из холодильника те продукты, что потребовались бы для этого. Она ко мне присоединилась только тогда, когда на столе уже стоял салат из овощей, приправленный сметаной, а на сковороде дожаривалось мясо. По припухшим и красноватым глазам, догадалась, что плакала.

-- А я думала, что ты из стали или железобетона. – Покосилась я в ее сторону.

-- Обыкновенная я. Как все, одним словом. Когда очень больно или сильно расстроена, тоже реву.

-- Теперь вижу. А что случилось? Чем так огорчилась?

-- С Костей у меня ничего не получается.

-- А мне так не показалось. Наоборот, решила, что он в полной твоей власти.

-- Никак не могу ему сознаться, что воспользовалась чужим именем и ему голову морочила. Что это было только в начале. А потом увлеклась им и полюбила. Да так, что крепче не бывает. Очень мне страшно разрушить то, что сейчас есть между нами.

-- Тогда, может быть, сначала надо укрепить ваши отношения? Они у вас очень бурно начались. Один прыжок, и вы были в постели. Ты же не станешь с этим спорить? На мой взгляд, следует немного усмирить пыл. Вам не достает простого общения. Надо больше узнать друг друга. К примеру, следует бывать вместе в разных местах…

-- Мы вчера в кино ходили, – ее глаза ожили.

-- Отлично. Пусть он пригласит тебя в театр или в цирк, к примеру.

-- А это идея!

-- Да. А там, в цирке, открой ему твои познания в этом искусстве. Расскажи о мечте работать в номере гимнастов-акробатов. Услышишь его мнение об этом. А там уже решишь, что еще открыть.

-- Мысль мне нравится. Не стану все это откладывать. Пойду и позвоню ему прямо сейчас, – Маринка кинулась, было, с кухни в комнату, где лежал ее телефон, но на пороге притормозила. – Извини, что не помогаю тебе с готовкой. Ты же не станешь на меня обижаться?

-- Иди, уже. Я сама здесь справлюсь.

Когда мы сели ужинать, Марина выглядела совсем иначе. Щеки порозовели, глаза лучились. Она была полна надежд и планов. Щебетала, как пташка весной. Мне было за нее радостно, но не к месту вспомнилась моя встреча с Виктором. По всему, следовало ей о ней рассказать, хоть и не хотелось портить общего радужного настроения.

-- Так они в Москве? – она не стала выглядеть расстроенной после моих слов.

-- Что-то я не пойму, – отложила я в сторону вилку. – Разве, ты от них уже не прячешься?

-- Врагами мне они никогда не были. Просто, две недели назад могли помешать некоторым планам. Сейчас, когда встреча с Крайновым уже состоялась, мне и вовсе не стоит их опасаться.

-- А Тихомиров не может быть против твоего участия в цирковом номере? Вдруг, возьмет и увезет тебя домой. Это он может!

-- Не будет, – она только улыбнулась и продолжила с аппетитом уплетать ужин. -- У него сейчас есть дела поважнее.

-- Откуда такая уверенность? А ну, давай рассказывай, что тебе об этом известно. Нечего хитрить и скрывать от меня новости. Кто, как не я, сейчас на твоей стороне?!

-- Ничего я и не скрываю. Просто, он мне звонил недавно.

-- Вот оно как! У вас с ним связь отлажена. А я, как последняя идиотка, сегодня скрыла от Витьки твое местоположение. Выходит, они меня проверяли, и я опять не прошла испытания. Хороша же ты…

-- Ничего подобного. Никакой такой связи. Тихомиров позвонил и спросил, все ли у меня в порядке. Даже и не поинтересовался, где я сейчас живу и чем занимаюсь. Поэтому я и поняла, что у него какие-то проблемы. Иначе и быть не может.

-- Что же у него могло случиться? У тебя есть какие-нибудь догадки?

-- Нет. Никаких. У меня у самой сейчас голова кругом. Не знаю, как все уладить с Костиком. А Тихомиров и сам все осилит. Уж я-то его хорошо знаю, упертый, чертяка!

-- Ничего себе, какие семьи бывают. У твоего мужа проблемы, а ты…

-- Сколько раз тебе повторять, что у нас не семья?

-- То есть? Что значит…

-- То и значит. Фиктивный у нас брак. Чего не понятного?

-- Я тебе не верю. Не может этого быть.

-- Дело твое, можешь не верить.