Боже, когда и откуда возникли в нем эти низкие, грязные мысли? Когда в его душе поселилась подозрительность, граничащая с паранойей, не говоря уже о мучительной постоянной скуке? Он колебался, раздумывая, не отослать ли девушку прочь. Однако она так свежа, так молода и вместе с тем напоминает полностью созревший и истекающий соком плод… Мэтт невольно подался вперед, и на его лице появилась улыбка, когда девушка, слегка наклонившись, высвободила свою упругую полную грудь из кружевных чашечек бюстгальтера.

Его интерес возрастал с каждой секундой, и Мэтт свесил ноги с кровати.

— Замечательно, — пробормотал Мэтт с легкой хрипотцой, которая, как он знал, нравится всем женщинам без исключения. — Иди сюда.

Он сам снял с нее шорты. Они были сшиты из двух половинок отбеленного грубого полотна и едва прикрывали нежную ложбинку между ее ног и ягодиц, не оставляя простора даже для минутной игры воображения. Оттянув пальцами резинку тонких трусиков, он уловил густой мускусный аромат ее сока и почувствовал, как начала вздрагивать его плоть.

Нет, сейчас ее отсылать не стоит, решил Мэтт. Ночь еще только началась, девушка полна желания, а он так одинок, так беспросветно одинок… Его дыхание стало прерывистым, он прижался лицом к благоухающему темному треугольнику вьющихся волос на ее лобке и глубоко вдохнул.

— О, Мэтт! — порывисто прошептала девушка, явно взволнованная этим его движением.

Продолжая тереться щекой о мягкую, нежную кожу ее живота, Мэтт привлекал девушку к себе все ближе и ближе, пока она не оказалась между его широко расставленных ног.

Ему нравилось то, что он оставался полностью одетым, в то время как она стоит перед ним обнаженная. Это давало ему чувство некоей защищенности, уверенность в том, что он держит ситуацию под контролем. Подумав об этом, Мэтт невольно вздрогнул. С каких это пор он нуждается в подобных ощущениях, с каких пор ему нужно контролировать каждый момент жизни, включая интимные ситуации, подобные нынешней? С каких пор он хочет от секса безопасности?

Мэтт почувствовал прилив раздражения и безотчетно потянул случайную гостью вниз, так что она опустилась на колени между его ног. Однако, когда он встретил ее взгляд, у него перехватило дыхание: она смотрела с таким обожанием, с такой готовностью исполнить любой его каприз и вместе с тем так доверчиво и преданно. Внезапно на Мэтта нахлынуло чувство ответственности, он взял лицо девушки в ладони и взглянул в ее чистые голубые глаза.

— Ты уверена, что хочешь этого? — вырвался у него вопрос.

На миг в ее глазах появилось удивление, сменившееся затем короткой улыбкой многоопытной женщины, и его пульс участился. Эта улыбка ясно говорила, что перед ним отнюдь не невинное дитя, привлеченное светом звезды киноэкранов. Неужели он хочет именно этого?

На мгновение Мэтт прикрыл глаза. Какому дьяволу принадлежит тот насмешливый голос, который время от времени звучит в его мозгу? Усилием воли отогнав навязчивый вопрос, он открыл глаза, улыбнулся девушке и, медленно наклонив голову, поймал своими губами ее губы. Они были сладкими, как спелые вишни, и Мэтт провел кончиком языка по их внутренней поверхности.

— Какая ты сладкая, — прошептал он.

— Ты тоже, — отозвалась она, обвивая руками его шею и крепче прижимаясь к нему.

Мэтт чувствовал изгибы ее тела, прильнувшего к его груди. Неожиданно его охватило желание сбросить одежду, чтобы ощутить мягкую шелковистость ее кожи.

Лорин по-прежнему стояла перед ним на коленях, глядя, как он расстегивает рубашку, как отшвыривает ее в сторону, как скидывает туфли. Резким движением он дернул молнию на брюках и быстро выпрямился во весь рост, так что они вместе с трусами соскользнули вниз по его длинным мускулистым ногам. Покончив с одеждой, он снова сел на кровать и лукаво взглянул на девушку.

Она же, увидев, что он еще недостаточно возбужден, придвинулась к нему ближе и жестом искушенной женщины обхватила пальчиками его только наполовину налившийся жизненными соками член. Ощутив сгустившееся в мошонке напряжение, Мэтт сглотнул слюну, и тут же его великолепный детородный орган восстал во всей своей красе. На фоне бледной кожи маленькой девичьей руки член был зловеще красен.

Оттого что ей удалось так легко добиться успеха, девушка торжествующе улыбнулась. А затем, бросив на Мэтта быстрый взгляд из-под ресниц, облизнула губы и осторожно обхватила ими нежно-розовую головку напряженного члена.

Прикосновение ее мягких губ, с такой нежностью целующих и вбирающих его плоть, оказалось неожиданно острым ощущением. Мэтт почувствовал, как его медленно охватывает пожар желания, как огонь растекается по венам, смывая и унося прочь все сомнения. О Боже, именно это ему так нужно сегодня!

Она очень медленно всасывала его жезл, и он погружался в теплую влажную глубину ее рта до тех пор, пока ее губы не встретились с кольцом более грубой кожи, окружающей чувствительную головку. Мэтт подался вперед и обхватил ладонями затылок Лорин, а она тем временем проделывала с ним удивительные и, казалось, совершенно невозможные вещи. Быстрый язычок неустанно скользил по нежной шелковистой коже головки его пениса и мучительно-сладостно ласкал и дразнил до тех пор, пока Мэтт не извергнул мощный поток семени, заполнивший ее рот.

Девушка будто ждала этого момента как некоего сигнала, чтобы нежно обхватить пальцами его мошонку и мягко сжать ее, так что ему показалось, будто яички задвигались в своем кожаном мешочке, напряглись и разбухли. Другой рукой она поглаживала его член, и эти поглаживания побуждали вздрагивать горячую раздувшуюся плоть. У Мэтта вновь перехватило дыхание.

Каким-то уголком сознания он отметил, что девушка хороша, очень хороша.

— Довольно! — простонал он, усилием юли заставив себя извлечь еще твердый член оттуда, где ему было так хорошо.

Лорин подняла голову и взглянула на него лучистыми, сияющими глазами.

— Тебе не понравилось? — спросила она с таким неподдельным отчаянием, что он, вспомнив о том, как она молода, едва сдержал улыбку.

— Это было чересчур хорошо, — ответил он, заключая ее в объятия. — Просто я не хочу, чтобы все закончилось слишком быстро.

Теперь ее хорошенькое личико выразило недоумение.

— Я вовсе не спешу, — сказала она.

На этот раз Мэтт улыбнулся:

— Тогда возьмем все, что позволит нам время, — и приник губами к ее упругой груди.

Когда его губы выпустили напрягшийся острый сосок и скользнули ниже по прохладной шелковистой коже, он отчетливо ощутил биение ее сердца.

Лорин слабо застонала, и Мэтт снова начал ласкать ее. Губы перебегали с одной груди к другой, легко дотрагиваясь до сосков, а кончик языка, легонько касаясь, щекотал ее тонкую, слегка солоноватую кожу в ложбинке между двумя такими трогательными холмиками.

Когда же его язык, опускаясь все ниже, нашел углубление пупка, Лорин запустила пальцы в его волосы и начала беспорядочно перебирать их.

Он тихонько подул на узкую полоску нежной кожи на ее животе, отделявшую пупок от лобка, покрытого золотистыми вьющимися волосами, и она прошептала:

— О-о! Да! Да!

Обнимая ее за узкие бедра, Мэтт дотронулся губами до пушистых волос — они оказались мягкими и шелковистыми, кожа под ними была розовой и теплой. Его язык соскользнул к той складке нежной кожи, под которой прятался сокровенный бутон ее естества, и Мэтт почувствовал, как девушка содрогнулась, а затем медленно, будто в полусне, развела ноги в стороны.

От этого движения слегка припухлые лепестки ее наружных губ раскрылись, подобно створкам раковины, обнажив чистую, перламутроворозовую и слегка влажную поверхность внутренних губок. Перед глазами Мэтта оказался крошечный бугорок потаенной плоти — клитор, выскользнувший из своего убежища, — и Мэтт почувствовал, как сердце учащенно забилось. Он медленно наклонился и, едва дотрагиваясь до бархатисто-розового бутона, поцеловал его вершинку.

Лорин тяжело дышала, ее руки конвульсивно сжали голову Мэтта. Быстро взглянув на лицо девушки, он увидел закрытые глаза и выражение полного блаженства. Мэтт невольно улыбнулся — теперь он был абсолютно уверен в том, что обнаружил-таки скрытый мотив, оправдывающий ее присутствие здесь. И тогда, нежно придерживая пальцами мягкие складочки ее губ, слегка раздвигая их, Мэтт осторожно высвободил ее клитор.