У Паши было лицо человека, который всегда улыбается. Точнее, улыбался. Большую часть жизни улыбался  а потом в один день появились глубокие морщины. На лбу, и от носа. Пройдет еще какое-то время, и эти морщины полностью втянут в себя следы прошлых улыбок Повар. Все подсовывает свои бесконечные тарелочки и болтает без умолку.

 Захожу я, значит, к нему. А он сидит в кресле. Такой грустный, что я даже застыл! Да, застыл, но потом прокашлялся, конечно, и не надо ли чего, спрашиваю. А он медленно так головой качает: нет, мол, ничего не надо. И тут же хлеба свежего просит! Ну, поспешил я за хлебом, а когда вернулся  он все так же в кресле, но уже мертвый. Вот, значит Может, сам чего съел. Или совесть в сухом остатке так действует. Да Они ведь готовились. Когда слух прошел, что какой-то человек из Питера идет главного виновника искать, они все изменились. А как поняли, что война закончилась и наверху есть шанс выжить, то стали сваливать. Большие шишки  так те официально, вроде как для контроля за обстановкой. А потом и остальные, по-тихому. На прошлой неделе сбежал Антоха, главный компьютерщик. Жаль, умный человек, поговорить с ним было хорошо Этот наш психиатр только нас двоих препаратами своими и не пичкал. Меня-то понятно, я ведь в ответ тоже мог его чем-нибудь накормить. А вот Антоха сумел доказать, что его паранойя нам жизненно необходима! Дескать, натрескается он антидепрессантов, нажмет в идиотской беспечности не ту кнопочку  и всем нашим генераторам крышка!

Паша снял крышку с глубокой фарфоровой чаши в красный цветочек. Персики. Половинки. В сладком сиропе. И такой густой аромат! По щекам Влада вдруг покатились слезы. Крупные, как у ребенка.

 Теперь уж, наверное, никогда не узнать, что произошло на самом деле. У кого спрашивать? Если и поймаешь кого, так каждый будет остатки одеяла на себя тянуть. Это политика во всем виновата! Началось-то все с того, что наш предложил американцам снова мир поделить. Америка, значит, закрывает глаза на то, как мы восстанавливаем Россию в границах бывшей Российской Империи, а мы помогаем Америке за два месяца навести свои порядки на Ближнем Востоке и в Северной Корее. Да, такой вот обмен. И пока американцы, под впечатлением нашего предложения, проверяли свои линии связи на предмет глюка, северные корейцы ударили. Нет, я всегда говорил, что смесь коммунистической идеологии и восточной философии  это блюдо на любителя! Их разведка уже давно против бывшего своего лучшего друга работала, и все секретные коды были им известны. В общем, подняли они в воздух свои ракеты, а еще наши самолеты, что у них базировались: часть налево, часть направо. Американцы подумали, что это мы по ним стреляем, мы подумали, что это они по нам, а китайских вождей всегда было трудно понять. Короче, на кухне случился пожар и никто не смог его вовремя потушить Хочешь еще чего-нибудь? Нет? Тогда я постелю тебе прямо здесь, чтоб далеко не ходить. Это зал для совещаний, тут места много. Сначала отоспишься, и я тебя откормлю. А потом начнем все по-новому. Ты будешь главным. Нет, ну сам подумай! Нас тут пятеро. Ты, я и трое охранников, так? Я повар. В мою задачу входит людям угождать. Привык я так, да и не хочу иначе! Да, сначала всегда спрашиваю, чего люди желают, потом готовлю это  и подаю. Главный же  совсем наоборот! Главный должен вести за собой не особо кого спрашивая. А некоторых так даже и заставляя! Поэтому нет, на эту роль я не гожусь. И охранники тоже. Они вон месяц уже в компьютерные стрелялки между собой рубятся. Раньше еще было ничего, я им только поесть приносил. А теперь Антоха сбежал  компьютеры стали виснуть! Как зависнут, так эти черти из настоящего оружия в потолок начинают стрелять. Грохот стоит, пыль, а они еще и ругаются! Нет, охранники мало на что годятся, если только убить кого Так что из всех кандидатов в самые главные остаешься один ты. Это и сразу понятно было! Ты же сюда дошел. Из Питера. В одиночку. И разве кто знает, что ты его даже пальцем не тронул?! Но, может, так еще и круче: увидел он тебя  да и скрипнул быстренько! Сложил, так сказать, с себя полномочия. Вот А главный обязательно должен быть. Людям ведь надо от кого-то знать, что делать. Ты вот и будешь им говорить! Тут все работает, и связь есть. Просто когда вся пирамида рухнула, у них не нашлось, что сказать людям. Но теперь есть ты! Ладно, ладно, и я тоже есть Ну, значит, вот. Для начала мы справимся с охранниками. Зайдем к ним вдвоем, я скажу строгим тоном, что обед отменяется, а ты, ну, это  ты все остальное Э, да у тебя уже глаза слипаются! Давай, накрывайся одеялом. Я одну лампу не буду выключать. Спокойной ночи!

***

Тишина.

Постельное белье голубое, с черными квадратиками. В полумраке эти квадратики кажутся рельефными.

Раскаленный прут, стягивавший горло, вдруг растворился. Пришел полный покой, и даже какая-то невесомость. Влад увидел свое лежащее на диване тело со стороны. Попутно отметил, что оно такое такое одно сплошное усилие что-то превозмочь.

Господи! Я не стану просить невозможного. Если так нужно, то оставь меня здесь! Да, оставь меня здесь  но только одной половиной! Тут ведь больше и не надо А первую, главную мою половину, отправь обратно! Туда, где кроме сожаления о прошлом есть много чего еще! Где можно играть с сыном в какую-нибудь игру и при этом самому не превращаться в игрушку! И где каждая секунда не обязана быть такой непреодолимо серьезной! Туда, где самой сильной боли за всю долгую жизнь наберется максимум на неделю Пожалуйста, Господи! Там, рядом с Машей и Серегой, меня даже своей половиной будет больше, чем один! И я все смогу! Я все исправлю! Пожалуйста!

Пожалуйста!

Пожалуйста

Наконец-то он понял, чем так пахнет. Свежим постельным бельем! Маша почему-то всегда его гладит. И голубого в черный квадратик у них никогда не было

 Папка! Просыпайся! Мама говорит, что тебе надо еще поспать, но ведь она женщина. Вставай, а то проспишь свой вылет!

Нет, Сережа, теперь не просплю. Передай маме Хотя ничего не говори, я сам.

Ну, Влад, ты кое-кому много чего обещал в обмен.

Давай. Рывком сесть на кровати. Ноги на пол.

Господи, солнечный свет ни с чем не спутаешь даже через сомкнутые веки! И так много чего рвется из груди в ответ!

Глубоко вдохнуть, задержать дыхание.

Открыть глаза.

Привет!