Но Нани не желала так быстро со мной расставаться. Она подождала меня в моей комнате, после чего тут же выпалила:

– Не говори ничего отцу! И маме! Маме особенно! Прошу тебя! Я же ничего не сказала ей про те сапфировые сережки, которые ты потеряла!

А вот это уже шантаж!

– Это когда было-то, – буркнула я, смутившись, – с выпускного три года прошло, а ты до сих пор вспоминаешь. Тоже мне сравнила сережки и серьезные отношения с парнем более низкого происхождения.

Сестра продолжала сверлить меня умоляющим взглядом, поэтому я, закатив глаза, мягко ответила:

– Нани, успокойся. Я ничего не скажу, потому что уверена, скоро это прекратится.

– Не прекратится! – притопнула ногой девушка, и тут же закрыла рот ладошкой, так как её могли услышать родители, и уже тише добавила: – Истэт, я, правда, люблю его. Мы уже год встречаемся.

– Год?! – теперь воскликнула я, удивленно приподняв брови.

Как же им удавалось скрывать свои отношения столько времени?

– Год, – подтвердила сестра, – мы обязательно что-нибудь придумаем после окончания университета, а пока, прошу тебя, не рассказывай никому.

– Нани, – вздохнула я, покачав головой. Хотя что я нервничаю? В конце концов, это её жизнь, и я не в праве в неё вмешиваться. – Хорошо.

– Спасибо-спасибо-спасибо! – завизжала девушка, бросившись меня обнимать, и я натянуто улыбнулась, – ты лучшая! Моя самая любимая сестра!

– Я у тебя единственная сестра, – усмехнулась я. И Нани, пребывая в радостном настроении, выпорхнула из моей комнаты.

Она меня даже до работы подвезла, на которой меня ждал сюрприз. Шеф сегодня пришел необычайно рано, я увидела его через полупрозрачную дверь его кабинета. Он поднял на меня взгляд голубых глаз (как почувствовал, что им любовались!) и чуть заметно улыбнулся, а потом вновь погрузился в чтение на планшете.

Я прошла на свое рабочее место и удивилась стоящему на столе стакану кофе. Стивен, на работе в такое время был только он, чуть улыбнулся уголками губ, и я сорвала записку с напитка и прочитала. Непривычно было видеть бумагу и ручку, все предпочитали писать стилусами на электронных носителях.

«Я тебя прекрасно понял. Прими это в знак извинения. Ты же любишь капучино?

P.S. Спасибо за урок! Учту! Мстить не буду».

Я улыбнулась, отчего-то верилось, что в этом капучино ничего вредного для моего здоровья нет. От него исходил такой головокружительный запах, что он просто не мог быть отравленным! Убрав записку в верхний ящик стола и продолжая улыбаться, я с наслаждением отхлебнула напиток. Вот почему после каждого его «косяка» идут такие «плюсы»? На него даже обижаться толком времени нет!

Вечером начальник вновь меня удивил. Я вышла с работы, вдохнув свежий воздух полной грудью, и изумленно уставилась на шефа, который чуть присел на седушку гравицикла и держал в руках шлем, причем взгляд его был направлен на меня.

– Кого ждете? – спросила я, приподняв бровь.

– Одну девушку, которая умудрилась разбить мой автокар, впрочем, сухой из воды она не вышла, – ответил мне он с улыбкой. – Мир?

Вторая лавровая ветвь за день? Мне он определенно начинает нравиться!

– Мир, – улыбнулась, подходя к Дарреллу ближе. – Как ты узнал, что я люблю капучино?

– Видел, что ты завариваешь в кофемашине, – пожал плечами шеф, после чего подал мне шлем, на который я посмотрела с опаской.

– Что, родители будут против? – озорно подмигнув, спросил он.

– Не в этом дело, – покачала я головой.

– Не переживай, водитель я получше, чем ты.

– Однако ты не смог предотвратить аварию, – подметила я, перейдя на «ты».

– Я сказал, что я более хороший водитель, а не маг, – он ближе придвинул ко мне шлем.

Я закусила губу. И чего ломаюсь, как будто в студенчестве не каталась на гравициклах?

Не каталась! Черт! Мне всегда было страшно! Хотя в тайне у меня были мечты прокатиться по вечернему городу на крутом байке… Но не со своим же начальником!

– А ты? – спросила я, намекая на шлем.

– А я без него. Если ты его не наденешь, то я буду нести ответственность за твою жизнь, а так с меня частично снимаются обязательства, – с усмешкой ответил Даррелл. Вот не мог он не поставить мне шпильку.

А чем, собственно, черт не шутит? Я сцапала в свои загребущие ручки шлем, в голубых глазах заплясали смешинки, и мужчина оседлал байк. Я уселась сзади, надев на себя шлем и обняв Даррелла, крепко прижавшись к нему.

– Адрес?

Я назвала свой адрес, приготовившись к быстрой езде. И вот мы понеслись по ночному городу, петляя между полосами и ярусами авиадвижения. Город для меня превратился в сплошную картину ярких огней, и неожиданно мне понравилось новое чувство адреналина, смешанное с неудержимой радостью. Я любила скорость! Но сама жутко боялась её. Вот такая я противоречивая.

Но рядом с Дарреллом было круто. Я полностью ему доверяла, так как навряд ли он хочет расстаться со своей жизнью, поэтому ехать будет аккуратно. Мое сердце гулко стучало, готовое выпрыгнуть из груди, и я улыбалась самой озорной улыбкой.

К сожалению, поездка быстро закончилась, и мотоцикл остановился на парковке около моего дома. Я быстренько соскочила. Мешкать было не время, вдруг мамочке захочется выглянуть из окна?

– Спасибо, – ответила я, сама надевая на начальника шлем, но он не поддался, взяв его в руки.

– Что ты делаешь? – удивленно спросил он.

– Уезжай. Быстро.

– У тебя, что, тут муж с топором и шестью детьми дожидается? – сквозь смех спросил Даррелл, – ты чего такая перепуганная? Словно любовника в дом привела.

– О, поверь мне, если ты познакомишься с моей мамой, то тогда захочешь поскорее сбежать, – я довольно осклабилась, обнажив ряды ровных зубов. – У неё навязчивое желание выдать меня замуж, поэтому ты можешь попасть под определение «потенциальный жених», и тогда так просто она с тебя не слезет, – ответила, на миг заметив в глазах мужчины недоумение и опасение.

– Тогда мне, действительно, лучше уехать, – по-доброму улыбнулся Даррелл, надев на себя шлем, и я согласилась с ним, направившись в сторону дома.

Всё-таки в конце обернулась и посмотрела на уезжающего начальника, помахав ему вслед рукой, он увидел и отсалютовал мне. К моей великой удаче, мама не заметила, с кем я приехала, она вообще была сегодня рассеянная и необычно улыбчивая. Она даже одобрила мою поездку в столицу, хотя главный город нашей планеты не очень-то любила. Видимо, все её мысли были заняты чем-то более важным, раз за ужином она бросала многозначительные взгляды на Нани, которая совершенно этого не понимала, поэтому вечером зашла ко мне.

– Ты заметила, как странно себя ведет матушка? – спросила сестра, присаживаясь на кровать. Я кивнула, отложив в сторону планшет.

– Её радости не заметил бы только слепой. И, знаешь, что самое странное? – сощурилась я, и Нани подалась вперед, ожидая услышать ответ. – Ведь она изо всех сил сдерживается, чтобы не рассказать что-то. Такое ощущение, что отец ей запретил говорить о чем-то раньше времени.

– И как с этим «чем-то» связана я? – нахмурилась девушка. Я пожала плечами, прикусив губу.

– У меня есть один вариант, но… да нет, это бред.

– Что ты хотела сказать, Истэт? Скажи, – допытывалась сестра, но я стояла на своем.

А потом вновь взяла в руки планшет, продолжив читать книгу, и девушка, громко вздохнув, покинула мою комнату.

– Истэт, смотри, – обратился ко мне Марк, подойдя ближе, – я только что взломал секретные данные штаба вселенской археологии.

– А нас за это в открытый космос не выкинут? – с опаской спросила я, а мужчина широко улыбнулся, загадочно смотря на меня.

– Они даже не узнают, что их взломали.

Вот что, спрашивается, он делает в отделе исследований? Признаю, наш теоретический отдел был лучший на планете, но ведь с умениями Марка можно было смело идти на военную службу, и получал бы он гораздо больше, чем здесь (хотя зарплата у нас большая для простого народа). Но нет ведь, дед сманил, с детства науськивал, вот парень и подался в исследователи-теоретики.