Но все же брат имеет достаточно контроля над собой, чтобы выйти из меня, исчезнуть в

ванной и вернуться с губкой. Даже после всего, он по-прежнему заботится. И до сих пор

меня балует.

Жестокий, грубый, безжалостный. Таков Дмитрий, но он так же нежен и заботлив,

поскольку использует теплую ткань, чтобы очистить светло-кремовое семя, которое

вытекает из моего зияющего отверстия. Он поглаживает мои волосы одной рукой,

наклоняясь и целуя в висок, потом убирает беспорядок, который натворил, надругавшись

над моей маленькой дырочкой.

– Ты очень хорошо сделала, – говорит Дмитрий тихим хриплым голосом, – что

ослушалась меня, я имею в виду.

88

Алекс Эбботт — «Безжалостный» / Books for Belle | КНИГИ И ПЕРЕВОДЫ

Я смеюсь от его слов, и так благодарна, что напряженность между нами исчезла, по

крайней мере, сейчас. Он на мгновение отходит и возвращается с небольшой баночкой

мази, открывает ее и наносит некоторое количество желеобразной массы на пальцы,

прежде чем втереть ее в мясистую часть пятой точки, которую он отшлепал.

Его мощная рука делает осторожные кругообразные движения, втирая бальзам в мою

плоть, притупляя жжение и боль от наказания.

Через мгновение Дмитрий вытаскивает из-под меня подушки, бросая их обратно в

изголовье кровати, прежде чем закрывает жалюзи, которые прячут за собой палящее

солнце.

– Сейчас мы будем спать. Мы поговорим о том, что будем делать дальше сегодня вечером,

– произносит мой мужчина, когда ложится в постель, пододвигая мое полуобморочное

тело к себе поближе. Дмитрий такой сильный и теплый, и уже через несколько секунд я

засыпаю.

Глава 20

89

Алекс Эбботт — «Безжалостный» / Books for Belle | КНИГИ И ПЕРЕВОДЫ

Когда я, наконец, просыпаюсь, уже темнеет, Дмитрия нет в постели, но чувствуется запах

чего-то удивительного. Я хватаю одну из его футболок, моя задница по-прежнему болит

от предыдущего наказания. Взглянув на нее в зеркало, замечаю жесткие красные полосы,

но вместо того, чтобы стыдиться или расстраиваться, я испытываю странное спокойствие,

которого никогда не чувствовала раньше.

Я иду на кухню и вижу кучу пакетов из-под еды на вынос, валяющихся по всему столу из

ценных пород дерева.

– Ах, я был уверен, что ты скоро проснешься, – говорит он, и его улыбка... такая сладкая.

Та злость, которую, как я знаю, он чувствовал, исчезла, вернув Дмитрия, который мне

знаком. Сладкого, манящего, непокорного.

Я не боюсь и этот факт – единственное, что беспокоит меня.

– Я заказал из «Чинара».

Он говорит о русском ресторане, в который мы несколько раз ходили с нашими

родителями.

– Не знала, что они доставляют еду на дом.

Дмитрий пожимает плечами.

– Я кое-кого туда отправил.

Подняв бровь, я смотрю на пиршество перед собой.

– Дмитрий, я не смогу столько съесть.

Мужчина качает головой и присоединяется ко мне за столом. Мне больно сидеть, но это

лишь напоминание о том, что мы делали, о том, что он сделал мне, и это посылает дрожь

прямо между ног. Мои соски напрягаются под рубашкой, и я молюсь, чтобы Дмитрий

этого не заметил.

– Тебе нужно поесть. Заживет быстрее.

Он начинает указывать мне на блюда, убеждаясь, что я понимаю разницу между олениной

и ягненком, блинчиками, фаршированными лососем и копченой утиной грудкой с

ягодами. В центре стола стоит небольшой поднос с чем-то похожим на французскую

выпечку, от вида которых у меня текут слюни, как у сумасшедшей. Я не ела почти сутки и

умираю от голода.

Дмитрий наливает два бокала вина, ожидая, пока я делаю первые укусы и начинаю

стонать от наслаждения, прежде чем его лицо мрачнеет.

– Как долго ты была на благотворительном балу?

Не могу сказать, что не ожидала допроса.

– Около часа, может чуть дольше. Я столкнулась с Самантой, помнишь ее?

Он кивает, и мой взгляд падает на еду.

– Дмитрий, ты знал, что мой отец оставил мне наследство?

– Я предполагал, что он мог бы что-то оставить тебе, да.

– Саманта сказала, что он завещал мне чуть больше миллиарда долларов.

Дмитрий снова кивает, как будто это общеизвестный факт. И я это предполагала, но

просто ничего не хотела знать. После того, как потеряла все, я пыталась полностью

вырезать эту часть моей жизни, чтобы не упустить возможность заработать и обеспечить

себе непринужденное проживание. Я сказала себе, что нужда сделает меня сильнее и

смирилась с этим, а любые сожаления будут уносить меня в прошлую жизнь.

– Я должна получить его, когда мне исполнится 21, полагаю. И после смерти Ребекки,

думаю, ты тоже что-то унаследуешь.

90

Алекс Эбботт — «Безжалостный» / Books for Belle | КНИГИ И ПЕРЕВОДЫ

Мужчина откидывается на спинку стула и смотрит на меня с выражением спокойствия на

лице.

– Тогда мы пойдем к адвокату. Мы и так откладывали визит достаточно долго.

Мои плечи расслабляются, и я глубоко вздыхаю.

– Спасибо, Дмитрий.

– Не за что. Мы поедем днем после того, как появимся в офисе.

Офис. Я даже не задумывалась о возвращении на работу. Не то чтобы у меня

действительно больше не было работы. После того как умерла Ребекка, в конце концов,

моя причина нахождения там исчезла.

Тот факт, что меня теперь не волнует вопрос о том, где взять денег на квартплату в этом

месяце, говорит мне, что я не стала настолько богатой, как думала. Я просто

предположила, что Дмитрий будет заботиться обо мне.

Мои глаза поднимаются на него, между нами есть столько вопросов, но вместо этого мы

продолжаем есть в тишине.

Глава 21

91

Алекс Эбботт — «Безжалостный» / Books for Belle | КНИГИ И ПЕРЕВОДЫ

– Я сожалею, госпожа Фэрфакс, но все, что достается вам на сегодняшний день,

составляет пятьсот семнадцать тысяч долларов. По всей видимости, без соответствующего

надзора доверенное лицо отозвал остальную сумму, и это... не учтено в ее завещании.

Слова адвоката становятся расплывчатыми, и я откидываюсь на спинку кресла. Дмитрий

берет мою руку в свою в знак поддержки, но я чувствую его напряжение.

– Тем не менее, у нее есть многочисленные бизнес-предприятия, а также инвестиционный

счет на шестьсот миллионов долларов, которые она оставила своему единственному

ребенку, господину Брокову.

Челюсть Дмитрия напрягается, и, если бы он мог, я уверена, задышал бы огнем.

– Я не единственный ее ребенок, – иронизирует Дмитрий, и робкий адвокат дарит мне

извиняющуюся улыбку.

– Я только зачитываю ее последнюю волю и завещание. Наряду с ее деловыми активами и

инвестициями, вы должны также унаследовать ее дом на Лонг-Айленде и загородный дом

на Кипре.

– Когда будут сделаны необходимые приготовления?

– Ну, госпожа Фэрфакс будет получать выплаты со своего фонда до ее двадцать первого

дня рождения, как мы и договаривались. К сожалению, если вы хотите получить всю

сумму с первоначального фонда, вам придется оспорить завещание, заявив, что вы не