Я не могу сказать, в какой момент Алессандро стал Дель Пьеро. Думаю, отчасти он уже им был. Думаю, что любой из нас становится тем, чем он уже являлся, нужны просто усилия и немного удачи. Если бы все случалось само собой, мир состоял бы только из самореализовавшихся людей, а это, увы, не так.

Я считаю, что талант – это большая тайна. То, чем обладаешь, до конца не понимая, чем оно на самом деле является. Вспоминая о своем детстве, я замечаю, что всегда забивал много мячей, но мне это не кажется самой важной вещью. Я начал тренироваться с маленьким теннисным мячом в гараже нашего дома в городке Саккон ди Сан Вендемиано, пытаясь попасть в выключатель. Папа переставлял наш желто-кремовый «Фиат-127» и парковал его снаружи, чтобы у меня было больше свободного места. Так повторялось изо дня в день: я, мяч и выключатель. Возможно, этим я уже тренировал свой талант, позволяя ему расцвести, а возможно, и нет – талант не тренируется, и секрет в том, чтобы сохранить его чистым, нетронутым. Как бы защитить его и дать ему «выйти» самому.

Вместе с гаражом была еще и гостиная. В нашем доме была большая комната, которую я украсил вмятинами по всей стене. Мне она казалась огромной. У нас было два дивана, которые стояли углом, буквой L, в центре ковер и стол. У диванов всегда есть дополнительная секция, кресло, на случай, если приедет кто-то в гости – родственник или друг. Кресло нашего дивана приставлялось к нему с длинной стороны. Игра заключалась в том, чтобы забить тряпочный мяч под сиденье, там было пространство, похожее на футбольные ворота. Так раньше делались диваны: чтобы было понятнее, там было расстояние между ножками сиденья, примерно сорок на двадцать сантиметров. Мои ворота на выдуманном стадионе, со штангой и перекладиной.

Расстановка выглядела так: на ковре были рисунки, и я ставил тряпочный мяч, начиная с наиболее легкой позиции, той, откуда ворота – то есть сиденье – было лучше всего видно. Поскольку между ковром и сиденьем был еще второй диван, я как бы забивал гол через стенку. Думаю, что это была моя первая тренировка в штрафных ударах, причем из сложного положения: поскольку с правой стороны зала не было пространства, чтобы поставить сиденье, мне всегда приходилось бить с другой стороны – то есть левой ногой или внешней стороной правой стопы. Я никогда не был левшой, и эти упражнения мне очень помогли. Когда мне удавалось забить гол, я передвигал мяч на другой рисунок на ковре – чуть подальше от центра. То есть я переходил от легкого к сложному, это была моя игра и мой вызов.

Вот в этом и есть талант – каждый раз искать более сложное волшебство, и требуется уверенность, даже – вера. Такое бывает, когда, например, выезжаешь на машине и твердо веришь, что найдешь парковку в центре. Так веришь, что в итоге ее находишь. Поскольку у моего отца был только один полноценный момент отдыха в течение дня – после ужина, – ребенок, который бегал туда-сюда по залу, пиная мяч в сиденье и комментируя все свои действия, мог ему немножко мешать. В итоге я расчистил место в гараже, где я мог играть тряпочным или теннисным мячом – более жестким, который лучше чувствуется ногой. Дома теннисный мяч был запрещен, потому что я мог что-нибудь разбить, а о большом мяче даже и речи не было. Теннисный мяч в гараже стал отличным компромиссом: если научиться двигаться в узком пространстве, попадать в маленькие цели, то впоследствии на широком пространстве с большим мячом это получится еще лучше. Так оно и получилось.

В детстве я испытывал маниакальное желание играть с круглыми объектами. Мне нравился и баскетбол, и мой папа сделал для меня корзину, обрезав коробку из-под порошка «Диксан». Когда «Фиат» был припаркован снаружи, у меня было не только маленькое футбольное поле, но и своя небольшая площадка для игры в баскетбол. Я играл и в баскетбол, а позже тренировался забивать мяч в корзину головой.

Теперь я часто спрашиваю себя: был ли это талант Дель Пьеро или просто игра малыша по имени Алессандро? Ответа нет, но, оглядываясь назад, я понимаю, что моя история не могла пойти иначе. Все кажется мне записанным в нашей судьбе. Но насколько я этого хотел? Насколько я в это верил? Скольким вещам я позволял увлечь себя, как тем голам под сиденье?

Я знал тысячи игроков, но мало кому удалось стать великим. Почему? Я, возможно, не самый быстрый, не самый техничный, даже не самый умный и не самый атлетичный. Но каждый из этих даров у меня есть – пусть я и не могу сказать, насколько они у меня представлены и какой из них на каком месте по значимости. Сумма моих качеств делает меня тем, кто я есть, и именно это, на свой лад, можно назвать талантом.

Говорят, что истинный чемпион – это гениальность и пренебрежение правилами. Я считаю себя уважающим правила как спортсмен – спорт я считаю своей профессией и не могу отрицать, что несколько гениальных мячей я забил. Так что немного гениальности мне тоже присуще.

Но таланта, конечно, недостаточно – это точно. Когда я играл в молодежке «Падовы», все с обожанием говорили об одном мальчике, который прибыл из лагуны, с одного из венецианских островов. В него все были влюблены. Никто не сомневался, что он – потенциальный чемпион. Но этот мальчик страдал от тоски по дому. Он тренировался в лучшем случае два дня, а на третий оставался дома. Да и как отказать себе в удовольствии полюбоваться таким пейзажем? Игрок – это результат очень сложного равновесия. Я уехал из дома в тринадцать лет, чтобы играть в «Падове», и никогда не позволял тоске одержать верх надо мной. Мысленно я уже путешествовал. И если бы я не стал хорошим футболистом, я бы, наверное, действительно стал водителем грузовика: я мечтал разъезжать, смотреть, любопытствовать. Можно сказать, что талант взаимодействует с характером – и с его очевидными слабостями.

Я провел много зим с мячом в гараже и в гостиной – это зависело от того, насколько темно и холодно было вечером. Я никогда бы не прекращал игру, но я был маленьким, застенчивым, иногда я был совсем один. Моим первым клубом была школьная команда, и я помню первый турнир моего «Саккона» – мы играли всемером и проиграли в финале по пенальти соперникам, которые были старше нас. Мне было восемь лет. Мы были замечательной командой, в желто-синих футболках. Где-то у меня до сих пор хранятся фотографии этого матча. Я забил пенальти, но моего гола было недостаточно. Саккон был самой маленькой частью города, не более пятисот человек населения, а в Сан Вендемиано проживало примерно шесть тысяч человек. У нас была только начальная школа, и на переменах мы гуляли во дворе, потому что нам не хватало места в школе. В среднюю школу мы пошли уже в Сан Вендемиано. И там уже была новая команда, красно-белая футболка, я и два моих закадычных друга – Пьерпаоло и Нельсо, которые потом станут моими свидетелями на свадьбе, – мы с удовольствием играли.

Случилось нечто ужасное – на второй день, когда я ехал в школу на велосипеде, я столкнулся с автомобилем, и травмы целый год не давали мне играть за «Сан Вендемиано» – врач был очень осторожен. И я снова вернулся к своему тряпочному мячу, к теннисному мячу, и только через несколько месяцев смог снова выйти на поле. Мы были сильной командой, много побеждали, и я играл центрфорварда. В двенадцать лет родители отвели меня на просмотр в «Торино», но потом передумали, потому что Турин был слишком далеко от дома, и мне нужно было окончить среднюю школу. В те времена поездка в Падую – восемьдесят километров – была для моих родителей целым путешествием. А в Пьемонт – тем более. Но через год я окончил среднюю школу и поехал именно в «Падову». Так началось мое приключение.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.