Добытые из глубины недр, эти каменные колонки кернов как бы раскрывали будущее разреза, все пласты его, каждый из которых обладал своими особенностями прочности, твердости, колкости.

Буков почтительно слушал молодого парнишку, геолога-практиканта, который сановитым лекторским голосом стал давать ему пояснения, начав издалека: что пришлось пережить нашей планете, пока она не приобрела современного и достойного вида.

Медная руда оказалась самым обычным камнем, мало отличимым от пустой породы, в которой она была зажата, только по весу тяжелее и оттенком чуть погуще. Услышав это, Буков с беспокойством спросил геолога, может ли тот сам, на глаз, безошибочно определять, где руда и где пустая порода.

- Могу, - сказал геолог.

- А как? - спросил Буков. - Какими приметами руководствоваться?

- Чутье надо иметь!

- А если его нет?

- Надо развить практикой.

- То есть?

- Геологические структуры - это летопись планеты. Каждый пласт страница миллионолетия.

- Как на пне дерева, годы кольцами обозначаются? Так, что ли?

- Допустим. Но геологические пласты запечатлевают чудовищные катаклизмы.

- Значит, пласт может быть крученый, вроде сучка?

- Не исключено.

- Так как же угадывать?

- Надо учитывать все данные геологоразведки и ее прогнозы.

- И на каждый забой имеются точные данные?

- В масштабе одного забоя разведка не ведется.

- Значит, надо самому соображать?

- Если в общих чертах познакомитесь с геологической структурой, вам легче будет ориентироваться во всех ее частностях.

- Уступы я понимаю, - задумчиво сказал Буков, - я их в кубометрах мыслю, но вот что планета переживала, как ее всякие силы тут перемешивали, знать полезно и интересно. И то, что миллионы лет от нас утаивалось, обнаружить сознательно, с толком - совсем другое дело, чем просто так кубики на-гора выдавать. - Сказал раздумчиво: - На котлованах под гидростанцию мне доводилось работать. Но там не добыча велась, а просто выемка грунта. А тут получается: после вскрышных работ главное - ни килограмма руды с пустой породой ковшом не вышвырнуть в отвал. Маханешь зря ковшом, выходит, вроде километр электропровода выбросишь на свалку или штук пять снарядных гильз орудия крупного калибра. А мы стреляные гильзы даже в отступательных боях собирали и с собой волокли, поскольку цветной металл ценность.

Желание знакомиться с представителями разных профессий было у Букова не просто результатом общительности, а обретенной еще на фронте расчетливой необходимостью.

Букову доводилось служить механиком-водителем в танковой роте НПП, что на армейском языке обозначает: непосредственная поддержка пехоты. В последние годы войны стрелковый батальон кроме штатных боевых средств, увеличивших многократно его огневую мощь, располагал приданными ему могучими средствами усиления для свершения ударно-штурмовых пробивных действий.

Танковые взводы НПП закреплялись за определенными стрелковыми ротами. Стрелковому взводу указывался танк, за которым он должен наступать. Танки шли на штурм, сопровождаемые самоходными установками, которые вели огонь прямой наводкой и по орудиям врага, и по его танкам при поддержке своих батарей орудий разных систем. В стрелковом подразделении обязательно имелось инженерно-саперное отделение или даже взвод, на обязанности которого было зачистить от мин пространство, удалить противотанковые препятствия, оказать машинам помощь при плохом грунте или при одолении глубоких противотанковых рвов.

Кроме того, танкам содействовала и авиация. На броню порой сажали пехотинцев, откуда они вели огонь из автоматов и из ранцевых огнеметов.

Полосы для прорыва обороны врага на всю тактическую глубину нарезались теперь узкими, время для их преодоления давалось короткое, потому что насыщенность огневых средств стрелкового подразделения со всеми приданными ему средствами усиления даровала ему могущественную пробивную силу, что и называлось высокой тактической плотностью.

Но главным и решающим во всем этом было отлаженное взаимодействие всех сил и средств, действующих как единый боевой агрегат.

Штурмовой бой по прорыву вражеской обороны проводился обычно ночью.

Он был ошеломляющим для врага, требовал от воина высокой психологической устойчивости, безошибочной ориентации и четкого понимания маневра во взаимодействии.

Организация такого боя в сложном и слаженном взаимодействии всех средств усиления - это уже не просто выучка, а искусство высокого дальновидного командирского расчета всех ступеней - способность героического сосредоточенного мышления складывать воедино действующий механизм, состоящий из, казалось бы, несоединимых но своим свойствам и особенностям боевых средств. Скорость танка и скорость самолета, подвижность колесной артиллерии и подвижность самоходных установок, различная дальнобойность калибров орудий и минометов - все это надо слить в едином, непрерывном наступательном огневом потоке, каждому средству отводя на каждом новом этапе соответствующую возможностям и назначению цель для подавления.

Но бой - дело обоюдное. Бой, как указывают научные источники, двусторонний акт, в котором выступают две противоположные силы, неизбежно влияющие друг на друга в процессе борьбы. Значит, надо обладать в ходе боя героической способностью изменять тактические его приемы, если враг приспособился к ним, и поражать врага новым, неожиданным приемом боя. А это возможно только при гибкой слаженности взаимодействия, четко отработанных новых приемах боя.

Новое качество - не только высокая насыщенность боевых средств, но и армейская образованность всего личного состава, высокое понимание им всех возможностей каждого рода войск.

Для экипажей танковой роты НПП, где служил Буков, стало обычаем задолго до боевой операции сводить деловое знакомство с экипажами самоходных установок, с расчетами артиллерийских и минометных батарей, с инженерно-саперными подразделениями, с бойцами стрелковых подразделений. И не только на совместных учениях, где отрабатывалась тактика боя в сложном взаимодействии всех родов войск.