========== Машины тоже люди (Sterek, Jeemaro TW) ==========

— Господи, Стайлз, ты что, и в гараже ёлку поставил?

— Совсем небольшую. Ну а что? Машины тоже люди. Почему у них не может быть Рождества?

— А это что? «Камаро» и «Роско»? Сам нарисовал? Красиво.

— Я тебе больше скажу, у машины может быть душа и она вполне способна жить своей жизнью. Мне иногда кажется, что пока я сплю или отсутствую, мой джип, как та кошка, что гуляет сама по себе. То капот теплый, то стоит не там, где я его ставил. Не веришь?

— Ну почему? Моя Шевроле раньше капризничала, когда я разных шмар в ней возил. Стоило руль отпустить, так ее периодически в сторону клонило, словно у меня своя дорога, а у нее своя. А как с тобой стал регулярно встречаться, да еще когда мы на двух машинах сразу рядом едем, летает милая, словно только с конвейера сошла.

— Это, возможно, невероятно, Дерек, а что если наши машинки, как и мы, друг другу симпатизируют?

— Ну да, ездят впритирочку. Заправляются на одной бензоколонке. Трахаются до потери запчастей и протечки масла. Судя по состоянию твоего «Роско», все обстоит именно так. А мой «Камаро» в вопросах «безопасного секса» сделал меня, как пацана, если такое вообще возможно. Не смеши, Стайлз, это уже слишком.

— Я починю, тебя, обещаю. (с любовью поглаживая капот своей машины) И все же, Дер, посмотри как отлично они смотрятся вместе.

— Как и мы с тобой, курносенький. Идем в дом, а то все Рождество в гараже проторчим. Потом, если захочешь, съездим куда-нибудь. Завалимся к Лидии или Скотту.

— Ну, это вряд ли. Да, малыш-Роско?

— Вот умора будет. Посмотреть бы на их удивленные физиономии хоть одной фарой. Они сюда, а от нас лишь лужица масла на полу.

— Это не мое!

— Извини, Камаро, это я снова потек. Не удержался. Видишь, как твоя близость и родные габариты на меня действуют.

— Ну что, прокатимся, детка? Проверим сцепку колес со снегом? Потом поскрепим кузовами и смажем поршни, если ты непротив.

— Я тут пораскинул электроникой…

— Ты хотел сказать допотопной механикой…

— Кончай доставать. Короче, не пора ли нам пересмотреть кое-какие моменты совместного пробега, раз мой силуэт висит на ёлке выше твоего?

— Например?

— Если внизу хоть разок окажешься ты. По-моему отличное начало нового года.

— Я, Шевроле Камаро под Джипом Роско, да еще в таком аварийном состоянии? Да ни за какие шины!

— Не рычи. И нечего хмурить свои стеклоочистительные щетки и сверлить меня своими дорогими фарами. Со мной это не прокатит. Не спеши говорить нет, а вдруг тебе понравится. Хозяин обещал меня починить.

— Ладно, я подумаю. Так мы едем кататься или нет?

— Давай до главной ёлки? Будем синхронно сметать снежинки с лобового стекла, поморгаем стопами другим автомобилям. Поищи на магнитоле что-нибудь соответствующее Рождеству, а то мой приемник сломан.

— А разве он у тебя был? Придется намекнуть хозяину, чтобы подарил тебе что-нибудь сносное. Синатра подойдет?

— Великолепно!

— Тогда, поехали?

— Бип-Бип!!!

— Врум-Врум!!!

========== В любви и на войне (Loberyn, GofT) ==========

Что? Оберин, часом, не ослышался? Оказать юному наследнику Хайгардена дорнийское гостеприимство и подобающие почести, пока его старший брат обсуждают с сиром Тиреллом важные государственные дела? Ему, взрослому мужчине, нянчится с подростком, будто Мартеллу заняться больше нечем? Что ж, хорошо. Обычай — есть обычай.

Взгляд Оберина скользит по молодому рыцарю, совсем еще мальчишке с волосами цвета золота, свисающими до плеч. Рот его плотно сжат, выражая не то каприз, не то раздражение, в то время как глаза небесной синевы вгрызаются в каменный пол тронного зала, изредка бросая свой взор на присутствующих.

«Он неробок, но, похоже, не слишком опытен. Пытается быть сильным, храбрым и подражать взрослым, но это, пожалуй, все, что скрывается за юношеским максимализмом и серебряной броней, — рассуждает Мартелл, с грацией пантеры, подходя к Лорасу. — Интересно, эти пухлые губы уже познали вкус настоящего поцелуя? Умоляли еще об одной ласке и просили пощады, когда тело объято огнем страсти, и держаться уже невмоготу? Доставляли такое же чистейшее удовольствие в ответ?»

После соблюдения формальностей оба направились на прогулку по Солнечному Копью.

— Чудесные латы, сир Лорас, — обронил Мартелл, шагая рядом с юношей, вдоль Водных Садов. — Все эти цветочки…

— Вы издеваетесь, принц? Да я их ненавижу!

— Ну почему, они могут спасти тебе жизнь. И потом, чистейшее серебро с золотом…

— Я имел в виду эти крохотные незабудки! И потом, роза! Ну что это за герб?! В этих цветах я чувствую себя…

— Менее мужественным? — улыбнулся принц. — Золотая роза означает совершенство, — чуть хрипловато стал мотивировать свою точку зрения Оберин. — А сам цветок считается символом юности, красоты, любви, возрождения и святости.

— Что до святости, то это вряд ли про меня.

— Неужели в столь юном возрасте ты успел уже напортачить? — поинтересовался Мартелл, мимолетно коснувшись щеки рыцаря, от чего у того чуть сбилось дыхание, а на острых скулах заиграл предательский румянец.

Неловкий миг и короткая дуэль взглядов, были прерваны мелодичным голосом красивой женщины, грациозно шедшей им на встречу.

— Вот ты где, любимый? Развлекаешь нашего молодого гостя? — спросила женщина, соблазнительно прижавшись к принцу, проникновенно целуя.

Ее пронзительный взгляд оценивающе и чуть похотливо прошелся по Лорасу, затем вновь вернулся к Оберину, тая́́ немой вопрос.

— Это Эллария Сэнд, моя драгоценная возлюбленная и мать моих дочерей, — с теплотой произнес Мартелл, обнимая женщину в ответ. — Познакомься, любовь моя, это сир Лорас Тирелл из Хайгардена.

— Ты не хотел бы искупаться в одном из фонтанов? Сир Лорас, разумеется, мог бы к нам присоединиться, — предложила Эллария, вновь игриво взглянув на молодого рыцаря.

— Полагаю, юноша устал с дороги, и купаться в латах ему вряд ли понравится, — добродушно заметил Оберин, слегка отстраняясь от женщины и подзывая жестом одного из слуг. — Мой человек проводит тебя, Лорас. Я загляну к тебе чуть позже.

— Решил оставить его только себе, жадина? — томно прошептала Эллария, провожая юного Тирелла взглядом.

— Мальчик из благородных и не готов к такому натиску, любимая. И маловероятно, что когда-либо будет. Извини, но даже такая красивая, извращенная и опытная гурия, как ты вряд ли его заинтересует, если ты понимаешь, о чем речь?

***

Ближе к ночи, Оберин тихо вошел в личные покои Лораса, как и обещал. Юноша не спал, а сидел в кресле и слегка нервничал, страшась и одновременно ожидая визита принца. Когда Мартелл подошел почти вплотную и посмотрел на него сверху вниз, Тирелл резко встал, прижимая кулаки к бедрам.

— Возможно, неуместно в столь поздний час… — начал было Лорас.

— Самое время показать, каким многогранным может быть дорнийское радушие. Ты девственник? — поинтересовался Оберин.

— Нет…

— Сейчас проверим насколько, — молвил Мартелл, бесцеремонно впившись ладонью в гульфик Тирелла, заставив юношу подавиться вздохом и лихорадочно посмотреть вниз. — Урок первый, — выдавил мужчина, дергая подбородок Лораса вверх, — никогда не опускай взгляд. Привыкни смотреть в глаза правде, своему партнеру или противнику. Что до последнего, досконально изучи своего врага и сыграй на его слабостях. Используй любую возможность, которая подвернется. В любви и на войне все средства хороши, — менторским тоном наставлял Оберин, мягко подталкивая юношу к кровати, попутно лишая себя и его одежды. — У тебя красивое тело, пользуйся этим, — скользнув взглядом по голому торсу и чуть приспущенным штанам, вновь запуская руку в уже обнаженный пах.

Толкнув Лораса на перину, Оберин быстро накрыл его своим телом, заговорив прямо в губы:

— Я принц и никогда не встаю на колени. Не набрасываюсь на еду, как бы ни был голоден. Не отдаюсь, как портовая шлюха, спешно раздвинувшая ноги перед первым встречным, готовым заплатить. Зато преподношу себя так, чтобы меня страстно желали, мечтая заполучить в свою постель. Я делаю то, что хочу и наслаждаюсь этим. Сперва медленно, подогревая аппетит, затем все быстрее и быстрее…