Первое, что дает нам эмоциональный интеллект – это космическая продуктивность. Ученые выяснили, что для достижения отличного качества эмоциональные способности вдвое важнее чистого интеллекта и экспертных знаний[8]. Исследования Мартина Селигмана, отца современной позитивной психологии и автора понятия о сознательно выработанном оптимизме, показали, что страховые агенты-оптимисты в первый год своей работы продают на 8 % больше страховок, чем их коллеги-пессимисты, а во второй год – на 31 %[9]. (Да, я полон оптимизма и думаю, что моя книга станет бестселлером. Спасибо, что спросили.)

Меня это совсем не удивило. В конце концов, во многих профессиях, например, связанных с продажами и обслуживанием клиентов, эмоциональные способности, безусловно, крайне важны. Мы уже интуитивно чувствуем это. Меня поразило другое: отчеты об исследованиях свидетельствуют, что это относится даже к людям, работающим индивидуально в техническом секторе, в том числе к инженерам вроде меня, успех которых, казалось бы, зависит только от интеллектуальных способностей. Согласно результатам одного исследования, шесть главных черт, отличающих лучших работников технического сектора от середнячков, таковы (в заданном порядке):

1. Сильное стремление к успеху и высокие стандарты достижений.

2. Способность влиять на других.

3. Концептуальное мышление.

4. Аналитические способности.

5. Инициативность в решении проблем.

6. Уверенность в себе[10].

Лишь две из шести важнейших черт (концептуальное мышление и аналитический дар) относятся к чисто интеллектуальным способностям. Остальные четыре, включая две верхние позиции – это эмоциональные способности.

Сильный эмоциональный интеллект может содействовать достижению прекрасных результатов на работе кому угодно, даже инженерам.

Эмоциональный интеллект делает людей лидерами. Большинство из нас интуитивно понимает это, отталкиваясь от своего повседневного опыта взаимодействия с теми, для кого мы являемся лидерами, и теми, кто является лидерами для нас. Существуют исследования, подтверждающие наши догадки научными данными. Например, Гоулман говорит об исследовании, показавшем, что от 80 до 100 % способностей, присущих выдающимся лидерам, относятся к эмоциональным[11]. Иллюстрацией этого утверждения является история топ-менеджера Джеральда Гринштейна, которому пришлось пройти через болезненный процесс сокращения расходов. Гринштейн действовал жестко и принимал сложные решения, но благодаря виртуозному владению навыками межличностного общения добился содействия своих сотрудников и смог сохранить их лояльность и присутствие духа во время реорганизации своей находившейся в плачевном положении компании. Гринштейн использовал свои магические способности дважды: первый раз – будучи CEO Western Airlines, а затем – в качестве генерального директора авиакомпании Delta. Приняв на себя руководство Delta, находившейся в состоянии кризиса, он немедленно приступил к восстановлению поврежденных линий коммуникации и доверия внутри компании. Он понимал важность создания позитивного настроя и, используя свои выдающиеся лидерские качества (эмоциональный интеллект), превратил напряженную рабочую атмосферу в почти семейную.

Опять же, эта история совсем меня не удивила, поскольку я уже интуитивно понимал важность эмоционального интеллекта для лидерства. Неожиданно другое: это утверждение справедливо даже для военно-морского флота США. Исследование, проведенное экспертом по лидерству Уоллесом Бэчменом, обнаружило, что большинство эффективных командующих ВМФ США «более позитивны и коммуникабельны, лучше и ярче выражают свои эмоции, теплее и общительнее (в том числе чаще улыбаются), дружелюбнее и демократичнее, отзывчивее, приятнее и интереснее, благодарнее, надежнее и даже добрее, чем те, чьи показатели не поднимаются выше средних»[12]. Думая о военных командирах, я представляю себе жестких, как гвозди, людей, выкрикивающих приказы и ожидающих безоговорочного подчинения, поэтому меня восхищает тот факт, что даже в армии лидеров от середняков отличает эмоциональный интеллект. В сущности, лучшие командующие – это приятные люди, рядом с которыми интересно находиться. Забавно, что исследование Бэчмена называется «Хорошие парни приходят первыми».

Вежливость на военной службе.

Возможно, главное – в том, что эмоциональный интеллект дает навыки, помогающие нам создавать условия для собственного устойчивого счастья. Матье Рикар определяет счастье как «глубинное чувство процветания, возникающее в исключительно здоровом уме… не обычное приятное ощущение, мимолетная эмоция или настроение, а оптимальное состояние бытия»[13]. Это оптимальное состояние бытия, в свою очередь, является «глубоким эмоциональным равновесием, сопряженным с тонким пониманием работы ума».

Исходя из опыта Матье, счастье – это навык, который можно тренировать. Такая тренировка начинается с глубокого проникновения в сущность ума, эмоций и нашего переживания явлений, которое затем служит опорой для практик, максимально увеличивающих внутреннее благополучие на глубинном уровне, что в итоге порождает стойкое чувство счастья и сострадание.

Мой собственный опыт подтверждает вывод Матье. В молодости я постоянно чувствовал себя несчастным. Если не случалось ничего хорошего, то я по умолчанию был несчастлив. Сейчас все наоборот: если не произошло ничего плохого, я по умолчанию счастлив. Я естественным образом стал чувствовать себя настолько славно, что даже получил соответствующую должность в Google: славный малый. У каждого из нас есть уровень счастья по умолчанию, к которому мы постоянно возвращаемся, когда эйфория приятных ощущений или боль неприятного переживания исчезает. Многие считают, что этот уровень статичен, но опыт – и мой личный, и многих других людей, в том числе Матье, – говорит о том, что положение этой точки можно изменить нацеленной тренировкой.

К счастью, навыки, помогающие нам развить эмоциональный интеллект, также позволяют обнаружить и усилить внутренние факторы, поддерживающие наше глубинное ощущение благополучия.

Те же навыки, которые влияют на эмоциональный интеллект, помогают нам создать условия для собственного счастья. Так что счастье может стать неизбежным побочным эффектом развития эмоционального интеллекта. К другим побочным эффектам относятся гибкость, оптимизм и доброта. (Возможно, вы захотите спросить у своего лечащего врача, не противопоказано ли вам счастье.)

По правде говоря, среди трех плодов эмоционального интеллекта меня по-настоящему интересует лишь счастье. (Тсс… Только между вами и мной – и миллионом других читателей этой книги: я пишу о космической продуктивности и выдающихся лидерских качествах лишь для того, чтобы моя работа была одобрена начальством, хотя эти преимущества действительно полезны и подтверждены научными данными.) По-настоящему меня волнует лишь счастье коллег.

Да, у вас типичные симптомы счастья. Хорошая новость заключается в том, что это полностью излечивается.

Вот почему меня так привлекает эмоциональный интеллект. Он создает условия не только для звездных успехов в профессии, но и для личного счастья. А мне нравится счастье.

Если все, о чем я только что говорил, можно описать одним словом (подсказка: можно), то это слово – оптимизировать. Цель развития эмоционального интеллекта – в том, чтобы оптимизировать себя и начать действовать на более высоком уровне по сравнению с доступным вам в настоящий момент. Даже если вы уже достигли выдающихся успехов в своей области (подобно любому студенту на наших занятиях в Google), усиление и углубление эмоциональных способностей может открыть перед вами новые горизонты. Мы надеемся, что практики, описанные на страницах этой книги, позволят вам перейти от хорошего к великому.