— Как дела в школе? — спрашивает он, его голос тихий и мягкий.

Луи устраивает подбородок на плече Гарри и улыбается их отражению.

— Хорошо. Я просто рассказывал студентам об их проектах, а это значит, что все, что я буду делать в течение нескольких недель — это помогать им в этом. По большей части, я буду просто наблюдать за их действиями.

— Хмм, — гудит Гарри, немного склонив голову, поэтому Луи может прижаться поцелуем к точке, где чувствуется его пульс. — Ты сказал им придумать короткую пьесу, чтобы показать в классе?

Луи кивает.

— Да.

— Так ты не играешь на большой сцене в этом году?

— Нет, — бормочет Луи в его кожу. — Я не хочу быть слишком занятым, и остаться в средней школе дольше, чем я должен. Я предпочел бы провести время с тобой и с нашими девочками.

Гарри немного улыбается при этом. Он смотрит, как Луи поглядывает на их отражение в зеркале, смотрит, как медленно на его лице появляется улыбка на его губах.

— Ну вот. Наконец ты улыбаешься.

Это никогда не перестает удивлять Гарри, насколько хорошо Луи может прочитать его, даже спустя все это время. Но это просто так вещь с Луи — никогда не стареет. Каждая мелочь, которую они делают — будь то, как Луи сжигает тосты для него утром, или Луи использующий его шампунь, поэтому они оба пахнут яблоком, или Луи, целующий его шрам на колене, появившийся двадцать один год назад — все, что всегда заставляет сердце Гарри биться в разы быстрее, заставляя его чувствовать, что его грудь вот-вот лопнет. Он задается вопросом, очевидно ли то, что они встречаются всем, любовь, которую они испытывают друг к другу.

Он вспоминает, как Зейн однажды написал для них стихотворение, что-то очень сопливое и романтичное о том, как любой человек может физически ощущать любовь Луи и Гарри друг к другу, только посмотрев в глаза, призраки их улыбок, а также их касания, когда они задерживают свои пальцы на несколько секунд. Он помнит, как Найл сочинил песню для них, что-то невероятно сопливое о родственных душах и о нахождении друг друга будучи детьми, о вечной любви и судьбе. Он вспоминает слова Лиама на их свадьбе, как он говорил о том, как Луи и Гарри дополняют друг друга, как два пазла.

Поэтому Гарри догадывается, что каждый может видеть. Он на самом деле не против этого, если быть честным.

— О чем ты думаешь прямо сейчас? — Тихий вопрос Луи вырывает Гарри из его мыслей, и он начинает быстро моргать, фокусируясь на их отражении. Он думает, что они выглядят красиво, с усталыми, но мягкими голубыми глазами Луи, смотрящими на него с нежностью, с нежными руками Луи, с любовью гладящими его живот. В этот момент Гарри чувствует, что он светится, и все прежние его переживания исчезают.

Он улыбается.

— Просто думаю о том, как я сильно тебя люблю, и как, вероятно, каждый может увидеть это.

Луи посмеивается, целуя Гарри в щеку.

— Конечно, каждый может это видеть, любимый. Они просто могут посмотреть на тебя и понять.

— Да? — Спрашивает Гарри, кладя свои большие руки на ладошки Лу на его животе.

— Да, — говорит Луи. — Они бы увидели какой ты красивый и любящий, как хорошо ты носишь наших детей. Я имею в виду, посмотри на себя, милый. Ты светишься.

Гарри улыбается шире.

— Я?

— Ты. Ты такой потрясающий.

— Это потому что я чувствую, что меня любят, — говорит Гарри проходя пальцами между пальчиками Лу. — Ты заставляешь меня чувствовать себя любящим и красивым и просто идеальным, хотя я иногда чувствую себя далеким от этого.

Луи слегка хмурится при этом — Гарри может видеть, как его лицо слегка наклоняется в зеркале.

— Что ты имеешь в виду, малыш? Ты абсолютно идеален.

— Да, но, — Гарри вздыхает, закрывая глаза. — Иногда я смотрю на себя и думаю, что я становлюсь слишком большим, знаешь? Я имею в виду, я знаю, что это совершенно нормально, потому что я беременный и все такое, но. Я не знаю, — он пожимает плечами, подталкивая голову Луи на его плече. — Я просто иногда думаю об этом, что ты можешь понять, что ты не хочешь меня по-настоящему и просто оставишь меня.

На мгновение повисает тишина. Гарри держит глаза закрытыми, слушая звуки их мягкого дыхания. Это и поражает и пугает его, что через несколько месяцев здесь будет еще одна пара спокойных вдохов, соединяющихся с их в доме.

Наконец, Луи говорит, его голос мягкий.

— Малыш. Ты же знаешь, что я никогда тебя не оставлю, да?

Гарри кивает, все еще не открывая глаз.

— И ты знаешь, что для меня ты всегда будешь самым красивым человеком на свете, да?

Гарри снова кивает.

— Тогда в чем дело? — Спрашивает Луи.

Гарри, наконец, открывает глаза, встречаясь со взглядом мужа в зеркале. Он чувствует себя глупо из-за того, что он беспокоился, видя выражение лица Луи.

— Ни в чем. Я просто глупый, вот и все. Это вероятно, гормоны или что-то такое, я не знаю.

Луи смотрит в зеркало еще несколько секунд, прежде чем повернуть голову и прошептать Гарри на ушко:

— Никогда не переживай, милый. Я сказал тебе, что я никогда тебя не отпущу, не так ли?

— Да, — выдыхает Гарри, кивая, чувствуя дыхание Лу, щекочущее его ухо.

— И ты красивый, хорошо? Такой чертовски красивый. Позволь мне показать, какой ты прекрасный.

У Гарри перехватывает дыхание.

— Хорошо.

Луи в последний раз улыбается их отражению, прежде чем он отстраняется, заставляя Гарри повернуться и ведя его к их постели.

Гарри снимает свою рубашку весь путь перед тем, как лечь на простыни, чувствуя взгляд Луи на себе все время. Его щеки становятся розовыми, и он кусает губы, пока смотрит, как Луи медленно раздевается у подножья их кровати.

Гарри не думает, что когда-нибудь привыкнет к тому, как выглядит его муж, подтянутое золотистое тело, усыпанное чернилами его многочисленных татуировок. Даже в тридцать один, его бицепсы выглядят сильными и мышцы на его бедрах крепкими, и Гарри иногда не может представить, что этот мужчина — этот парень перед ним — его. Он был его на протяжении двадцати одного года.

— Я люблю тебя, — выдыхает он, заставляя Луи остановить свои пальцы на поясе своих боксеров.

Он смотрит на Гарри с мягкой улыбкой, на его подбородке щетина и его волосы, ставшие слишком длинными, неаккуратно зачесаны назад. Гарри понимает, что он не единственный, кто изменился из-за беременности, что она влияет на Лу тоже. Это заметно по мешкам под глазами, по нескольким линиям на его лице — и это заставляет Гарри понять, что все его переживания — глупые, потому что Луи с ним в этом.

Луи собирается быть с ним на каждом шаге в его жизни, даже после этого.

— Я тоже тебя люблю, — говорит Луи, пока он забирается на кровать, решив пока оставить боксеры на себе. Он поглаживает живот Гарри, улыбаясь мужу. — Навсегда, да?

Это такая банальная вещь, чтобы сказать, и Гарри хихикает, улыбаясь Луи.

— Конечно.

Луи наклоняется, прижимая их губы вместе, медленно и сладко целуя Гарри, вылизывая рот, будто он постоянно хочет чувствовать вкус мужа у себя на языке, как будто уже он не сделал это. Все это время его руки скользят вверх и вниз по бокам Гарри, блуждая по груди и животу, спускаясь вниз. Сознание Гарри уже слегка размыто, чтобы поймать и проследить движения Луи, пытаясь запомнить каждое маленькое прикосновение.

— Лу, — скулит он, когда они отрываются, чтобы вздохнуть, пытаясь притянуть Луи обратно, когда старший парень полностью отрывается.

Луи мягко заставляет его замолчать, улыбаясь, говоря:

— Я позабочусь о тебе, не волнуйся. Просто- просто ляг на спину, да, малыш? Позволь мне показать тебе, как сильно я люблю тебя.

Гарри прерывисто кивает, смещаясь и пытаясь комфортнее устроиться на подушках. Луи проводит рукой по волосам, нежно перебирая пряди и заставляя Гарри задыхаться. Его волосы стали действительно слишком длинными, становясь все более волнистыми, а не кудрявыми. Гарри не жалуется, тем более, что Лу любит запутывать свои пальцы в его волосы и массировать кожу головы.