– Заюшка, подойди сюда, будь добра.

Принцесса закатила глаза.

– Чего опять?

– Ну сделай одолжение, золотце.

Принцесса величаво подошла. Мы с ней были ровесницами, но больше в наших биографиях не было ничего общего. Я провела первые двенадцать лет жизни, питаясь жидкой кашей, и делила комнату с шестьюдесятью другими девочками, а принцесса Шазин никогда ни в чем не знала недостатка. Она одевалась в самые изысканные шелка, мылась дождевой водой, импортированной за колоссальные суммы с Бали, питалась кушаньями, приготовленными мишленовскими поварами. Короче, на любую ее прихоть выделялся неограниченный бюджет. Страшно высокомерная девица, но прехорошенькая, с блестящими черными волосами, тонкими чертами лица и огромными пытливыми глазами. Лично мы не встречались, но у меня все равно было ощущение, будто мы знакомы, ведь стоило ей чихнуть или сходить на свидание с очередным неподобающим принцем, как об этом тут же наперебой кричали все газеты.

– Ну? – спросила принцесса капризным тоном и скрестила руки на груди.

– Знакомьтесь, это – Ее Королевское Высочество кронпринцесса Шазин Блоссом Хадридд Снодд, – объявил король, – престолонаследница Королевства Снодда.

Принцесса смерила меня взглядом, которого даже не всякие помои удостаиваются, и демонстративно избежала зрительного контакта.

– Надеюсь, меня не просто так оторвали от моих важных занятий.

– Принцесса, не отвлекайся. – Тон королевы не допускал пререканий. – Эта юная барышня – Дженнифер Стрэндж. Последняя Охотница на драконов.

– Как интересно, щас усну, – отозвалась принцесса, скучающе поглядывая по сторонам. – Волшебство уже сто лет как не в моде.

– Дженнифер заведует агентством Мистических Искусств «Казам». Она у нас барышня завидной отваги, смекалки и строгих принципов. У нее есть все, чего нет у тебя.

Принцессу как обухом огрели.

– Чего-о?

– Ты меня прекрасно слышала, – не отступала королева. – Беспечная жизнь распустила тебя и превратила в капризную и надменную девицу. Виновата в таком повороте отчасти и я.

– Мама, ты бредишь! – возмутилась принцесса. – Я и умная, и обаятельная, и привлекательная, да во мне никто души не чает. Эй, ты!

Принцесса ткнула пальцем в одну из дворцовых служанок, чья работа заключалась в том, чтобы подчищать за королевскими пуделями. Это были непослушные, не приученные к туалету собаки, и их была тьма-тьмущая.

– Слушаю, миледи? – сказала служанка, юная девушка едва ли старше меня. Бледное личико, невзрачные волосы, опрятная накрахмаленная униформа прислуги младшего ранга. Она выглядела уставшей, замученной и преждевременно постаревшей. Но она держала спину прямо, чудом сохраняя последние капли человеческого достоинства.

– Любишь свою принцессу?

– С вашего позволения, да, миледи, люблю, – сказала она и сделала небольшой реверанс. – И я несказанно благодарна вашим милостям за открывшиеся передо мной карьерные возможности.

– Красиво сказано, – похвалила осчастливленная принцесса. – В твой пенсионный фонд будет добавлен бонусный пенни. Он будет ждать тебя к твоему семидесятипятилетию.

– Великодушие вашего высочества не знает границ, – ответила девушка и, догадавшись, что разговор окончен, вернулась к уборке за пуделями.

– Вот видите? – воскликнула принцесса.

– Характеристика от сотрудницы третьего ранга по уборке за собаками – едва ли веский аргумент, принцесса. Нет, мы уже все решили. Если мисс Стрэндж не откажет, мы хотим, чтобы она взяла тебя на поруки и попыталась перевоспитать.

– На поруки к сироте? – возмутилась принцесса.

На такое, пожалуй, можно и обидеться, но я не обиделась. Я давно привыкла. И вообще разговор успел мне наскучить, и мои мысли перекинулись на Некогда Великолепную Бу: как она там, в Кембрийской Империи, в безопасности ли? А мой «Фольксваген»? Вдруг он застрял и висит там на каком-нибудь дереве?

– Пожми руку мисс Стрэндж, – продолжала королева, – и мы обсудим условия твоего воспитания. Мисс Стрэндж, вас устраивает наше предложение?

– Сочту за честь помочь, – сказала я, ни на секунду не веря, что принцесса пойдет на такое.

– Замечательно, – сказала королева Мимоза. – Принцесса, пожми ей руку и поздоровайся.

– Не хочу, – отрезала принцесса и впервые посмотрела мне в глаза. – Вдруг я от нее что-нибудь подцеплю.

– Ну точно не скромность, – ответила я, глядя на нее в упор.

Если я правильно поняла, именно этого родители и хотят для принцессы. Если нет – значит, через десять минут мне отрубят голову. Принцесса побагровела от злости.

– Она мне дерзнула, – выпалила она наконец. – Я требую, чтобы этой безотцовщине отрубили голову!

– Слово «дерзнула» в таком контексте не употребляется, – сказала я.

– Если я так употребила, значит, употребляется, – ответила принцесса. – Папа, ты мне обещал на шестнадцатилетие, что я могу кого-нибудь казнить. Ну так вот, я выбираю ее!

Она ткнула в меня пальцем. Король посмотрел на королеву Мимозу.

– Это самое, я, в общем, и правда пообещал что-то в этом роде. Какой пример я ей подам, если не сдержу слово?

– Какой пример ты ей подашь, если разрешить ребенку казнить людей? – парировала королева, ошпарив его взглядом. И не обычным взглядом, а таким жгучим, пристальным взглядом, от которого горячеет шея, заплетается язык и под одеждой все начинает колоться.

– Ты совершенно права, дорогая, – робко ответил король.

Если королю и не улыбалось менять привычный беспощадно-средневековый стиль правления на великодушную диктатуру королевы Мимозы, то он хотя бы старался, давайте уж отдадим ему должное.

– Я не позволю так с собой разговаривать… – начала принцесса, но королева ее оборвала:

– Или ты пожмешь руку мисс Стрэнж, дочь моя, или сильно пожалеешь.

– Ну, дорогая, будет тебе, – сказал король, пытаясь разрядить обстановку. – Она ведь еще ребенок.

– Испорченный ребенок, тщеславная и неуправляемая девчонка, – ответила королева. – Если и дальше пускать все на самотек, расплачиваться будет наш народ, когда придет час ей взойти на трон. Ну что, готова ты поздороваться с мисс Стрэндж, принцесса?

Принцесса посмотрела по очереди на обоих родителей.

– Да я лучше съем собачью отрыж…

– ДОВОЛЬНО! – заорала королева, так что все подскочили, и обратилась к слугам: – Оставьте нас.

Слуги, давно привычные пропадать с глаз по малейшему требованию, потянулись к выходу.

– А ты останься, – королева задержала пуделиную уборщицу, которую только что допрашивала принцесса.

– Но дорогая… – возразил было король, но совершенно стушевался. Терпение королевы лопнуло, и она больше не хотела ничего слышать.

И тут я услышала звон в воздухе. Смутный, как жужжание пчелы в тумане и на расстоянии в сорок шагов, но он мог означать только одно: это готовилось к исполнению заклинание. И стоять за этим мог только один человек – бывшая колдунья, королева Мимоза.

Принцесса скрестила руки и уставилась на мать.

– Будешь делать то, что велят старшие, юная леди, – сказала королева размеренным тоном, – а не то окажешься в таком положении, когда выбора уже не останется.

– А хоть бы и так, – огрызнулась принцесса и скорчила мину, перекосившую ее личико. – Я не позволю помыкать собой, как какой-нибудь служанкой!

Королева очень медленно и сосредоточенно навела указательные пальцы на принцессу. Эти пальцы были проводниками силы чародея. Если маг поднимает на вас пальцы или тычет ими куда-то в вашу сторону – бегите со всех ног, прячьтесь по углам и молите о пощаде. Король весь сжался – судя по всему, уже доводилось наблюдать за этим процессом, – и тут мощный поток магический энергии выплеснулся из пальцев королевы Мимозы. Грянул гром, со стен попадала драпировка, оконные стекла уменьшились в размерах и с сердитым звоном повыпадали из рам.

Это пока было не само заклинание, а его банальные побочные эффекты. И когда раскаты грома стихли в отдалении, я попыталась понять, что же еще произошло, но на первый взгляд ничего не изменилось.