Сентября 28 числа в воскресенье, на память преподобного Харитона Исповедника, последовало венчание на царство. Поставление совершено было патриархом Иосифом в соборном Успенском храме по обрядам, принятым при венчании Владимира Всеволодовича Мономаха (1114). Знаменитый Авраамий Палицын, отягченный маститой старостью и великими заслугами своими во время нашествия иноплеменных, украшал добродетелями своими число духовных особ.

Замечательно, что в речах, произнесенных царем и патриархом, не упоминалось о царях Борисе Феодоровиче годунове и Василии Ивановиче Шуйском. Исчисляя положение России, переходили они прямо от царя Феодора Иоанновича к Михаилу Феодоровичу. Последний был в сем случае умереннее, когда ему предлагали удалить гроб царя Бориса Феодоровича, то царь отвечал: Борис был враг моему роду, но он был царь. Михаил же Феодорович поставил гроб царя Василия Ивановича Шуйского к гробам прочих царей России.

Когда царь возвращался в чертоги свои, то Никита Иванович Романов осыпал его трижды золотыми деньгами в церковных дверях. При сем же обряде упоминаются в наших актах в первый раз два значительных мужа: Лукьян Степанович Стрешнев и Борис Иванович Морозов. Первый назван сродич и держал царский венец; а второй наименован дядька государев и ближний боярин.

Засим следовало трехдневное торжество при царском дворе, ознаменованное разными милостями и следующим производством:

Пожалованы в ближние бояре из бояр царя Михаила Феодоровича:

Федор Иванович Шереметев.

Князь Дмитрий Мистрюкович[25] Черкасский. Борис Иванович Морозов.

Князь Иван Андреевич Голицын.

Иван Петрович Шереметев.

Иван Васильевич Морозов.

Лукьян Степанович Стрешнев.

Дворецкий князь Алексей Михайлович Львов.

Глеб Иванович Морозов.

Князь Борис Алексеевич Репнин.

Князь Никита Иванович Одоевский.

Василий Петрович Шереметев.

Михайло Михайлович Салтыков.

В бояре из дворян и стольников:

Князь Яков Куденетович Черкасский.

Иван Иванович Львов-Салтыков.

Князь Федор Семенович Куракин.

Федор Степанович Стрешнев.

Князь Михайло Михайлович Темкин-Ростовский.

Князь Алексей Никитич Трубецкой.

По окончании торжества последовало назначение судей: в Судном Володимирском приказе повелено было заседать боярину Ивану Васильевичу Морозову, в Судном Московском – боярину Михайлу Михайловичу Салтыкову.

За сими распоряжениями изданы и новые законы. Обширная торговля, производимая у города Архангельска иностранцами, хотя и ограничивалась таможенными законами царей Иоанна Васильевича и Михаила Феодоровича, но по пространству Белого моря провозилось много товаров тайно и беспошлинно. Царь Алексей Михайлович приказал, чтобы все корабли приходили и уходили одним только двинским новым Березовским устьем и приставали к таможне[26].

По древнему положению расписана была вся Москва на сотни, из коих каждая имела своего знаменщика и сборное место. Подобное учреждение существует и поднесь в прежних ганзеатических городах и даже в Англии.

Должность знаменщика, по обязанности очень почетная, пришла в особенное презрение и в оную назначали бедных и незначительных людей. Царь Алексей Михайлович, узнав сие, приказал боярину князю Н. И. Одоевскому выбрать в знаменщики лучших людей и сказать им, что они будут в чести и станут допускаться к руке и столу государеву прежде старожилов. А кто знаменщиков станет укорять службой, тот будет в опале и наказании, а знаменщикам доправится с них бесчестие.

Хотя царь Михаил Феодорович исправил много злоупотреблений, вкравшихся во время несчастного междуцарствия и множества самозванцев, но об имениях, проданных в сие время, не было ничего положительного. Царь Алексей Михайлович дозволили выкуп деревень сих по закладным или продажным ценам, но с тем, чтоб заплатить помещику по приговору суда за новые строения.

При царе Иоанне Васильевиче получили питейные сборы очень положительное основание: каждый знал, когда дозволялось ему варить питья и употреблять оные[27]. Неизвестно, каким образом изменилось положение сие, но при начале царствования царя Алексея Михайловича попы и дьяконы явно торговали вином, ссылаясь на данное им позволение курить оное. Зло сие, подрывавшее казенные доходы, было также преграждено.

Олеарий говорит, что многие бояре и знатные люди содержали кабаки, но царь лишил их сего права и завел в каждом городе кружечный двор, в коем продавали от казны вино, мед и пиво. В Новгороде было, продолжает он, три кабака, из коих каждый приносил в год 2000 рублей.

Подати взимались в России двояким образом: по сохам и вытям. В первую назначалось несколько десятин земли, смотря по доброте ее, и 64 двора, по животам, промыслам и всяким угодьям. На предмет сей были составлены особые писцовые книги, в коих означалися все угодья, сверх владения землей, и с оных налагалась известная подать. Например: с мельницы с немецким колесом платилось 2 рубля в год, с навозной кучи – 20 алтын, а с зернового дома – 3 рубля.

О сошном письме имеем мы очень обстоятельное описание[28], но о вытях не можем ничего сказать положительного, хотя они и существовали до первой генеральной ревизии[29].

В первый год царствования царя Алексея Михайловича нашли способ сей неудобным, а посему и сделали перепись одним дворам и, обложа их известной податью, увеличили сим способом, по словам летописца, государственные доходы.

В сие же время обращено было особенное внимание на устройство войск. При царе Михаиле Феодоровиче учреждено было несколько рот рейтаров, но сухопутные войска не получили еще надлежащего устройства. Иностранные писатели говорят, что для предмета сего приглашено было множество офицеров из Шотландии и Англии[30].

По актам того времени видим мы действительно, что очень много шотландцев поступило в нашу службу, но обстоятельству сему способствовали более несчастья Стюартова дома, заставившие всех приверженцев оного или покориться английскому правительству, или бежать в иные государства. Император Петр I окружен был сими несчастными выходцами, которые содействовали ему и при учреждении флота.

Неизвестно, какие пошлины платили иностранные купцы, торговавшие с древнейших времен в Новгороде, Пскове и Москве. Торговля с иностранцами установилась у города Архангельска с 1555 года. Петр фон Гавен[31](Hawen) говорит о сем: от самого начала архангелогородской торговли не имели вовсе понятия о тарифе. Красное вино, необходимое для церквей, впускалось беспошлинно. Со всех прочих товаров платили по пяти процентов со ста рейхсталеров, из коих каждый стоил 50 русских копеек. С вывозимых товаров платили то же. Отличная дешевизна российских товаров была чрезвычайно выгодна иностранным торговцам.

Царь и министры уразумели очень ясно, что подобными выгодами пользуются иностранцы к совершенному подрыву российской торговли, а посему и наложены были пошлины на все товары. Иностранные писатели говорят, что в 1647–1648 годах наложены на все иностранные товары пошлины по 10 процентов. Закон сей действовал на всю торговлю вообще, почему и произвел общее неудовольствие. Иностранные купцы закрыли лавки свои[32]. В дополнение к сему присовокупилось еще новое учреждение: всем велено было иметь казенные клейменые аршины, и хотя истинная цена сих железных аршинов не превышала 10 копеек, но купцы должны были платить за оные по 50 копеек[33].