Международная общественно-культурная деятельность Н.К. Рериха была настолько яркой и масштабной, что вполне естественно вызывала интерес у органов госбезопасности любой страны, как только он оказывался на территории, входящей в сферу ее политических интересов. Так было в Индии, в Японии, в СССР.
Не оставалась в стороне и общественность. Обыденное сознание не способно вместить понимание, что человек, опередивший мыслью и сознанием свое время, обладающий промыслительным даром, может быть НАД существующими сиюминутными политическими течениями и группировками, может не принадлежать ни к одной из них. Тогда начинается встречный процесс – не зазывание в свой лагерь, а информационное «заталкивание» в стан противников, навешивание ярлыков, создание образа врага. Раз не «наш», то «их». Сквозь призму такой позиции деятельность Рериха казалась противоборствующим силам не культурной политикой, а политической интригой, а его контакты с государственными деятелями Советской России, США, Японии, Маньчжурии воспринимались как ангажированность. Экспедиции Рерихов, проходившие по взрывоопасным в тот период регионам Центральной Азии, расценивались как шпионаж, каждая из заинтересованных сторон предполагала наличие за спиной руководителя экспедиции своих непосредственных политических соперников или абстрактные вражеские подрывные силы.
Когда Рерих, как руководитель Маньчжурской экспедиции, оказался на территории марионеточного государства Маньчжоу-диго, им серьезно заинтересовалась японская разведка. В свое время английская разведка пыталась физически уничтожить Центрально-Азиатскую экспедицию Рериха, сначала организовав на нее бандитское нападение, затем задержав почти полгода на плато Чантанг. Это им не удалось, экспедиция была успешно завершена, и Рерихи в мировом научном сообществе были причислены к великим путешественникам. Японцы оказались умнее и вероломней, возможно, впервые в новейшей истории употребив для своих целей методы PR-технологий, широко применяемые в современном мире. Эти технологии оказались намного эффективнее, так как способствовали не только досрочному отозванию экспедиции (которая уже получила разрешение от Депаратамента на продление работ до середины 1936 года), но и дезавуированию в мировом информационном пространстве ее руководителя и ее научных результатов.
Итак, некоторое время японцы лишь наблюдали за Рерихом[89], но в конце ноября 1934 года на него обрушился вал клеветы со страниц русских газет Харбина, находящихся под контролем японской цензуры. Был инициирован ряд публикаций о его причастности к советским спецслужбам, к масонству, писали даже о том, что он будто бы выдает себя за перевоплощение Сергия Радонежского. Эта кампания стала наиболее резонансной в судьбе Рериха. Судя по всему, здесь не обошлось и без советских спецслужб, в те времена довольно пристально наблюдавших за настроениями русских эмигрантов как на Западе, так и на Востоке и своевременно устраивавших провокации в эмигрантских кругах.
Харбинские статьи 1934 года, направленные на умаление авторитета Рериха в русско-эмигрантском сообществе, базировались во многом на выкраденных и сфотографированных в 1923 и 1924 годах – десять лет тому назад (!), – письмах Н.К. Рериха его брату В.К. Рериху. В то время Рерихи разрабатывали планы концессий на Алтае, и письма были посвящены возможностям развития кооперативного строительства и будущему Сибири. Если бы эти письма выкрали журналисты, они бы сразу пустили их в печать, поскольку зарабатывают свой хлеб на сиюминутных сенсациях. Уже сам временной разрыв даты украденного письма и газетной шумихи свидетельствует, что в этом деле участвовали силы, которые вполне расчетливо приберегли эти материалы «на всякий случай» и дали им ход, когда Рерих вернулся в Центральную Азию и в ореоле славы оказался в опасной близости к границам Советского Союза.
В этой кампании клеветникам пригодился и портрет Н.К. Рериха, опубликованный в июле 1933 года в журнале ордена розенкрейцеров «Rosicrucians Digest» без его согласия. Вокруг портрета редакция журнала самовольно разместила масонские символы, а под портретом подпись: «Николай Рерих, легат великого белого братства АМОРК» – при том, что Рерих ни в каких братствах не состоял.
В 1930-е годы Н.К. Рерих и Музей в Нью-Йорке действительно поддерживали связь с американскими розенкрейцерами и их изданием. Николаю Константиновичу был послан и диплом, что было обычной практикой того времени: «…Дипломы и почетные звания посылаются великим людям – это не ново, и это не значит, что люди, получившие эти звания, вдруг делаются членами всех подобных обществ и организаций»[90]. По просьбе руководителя АМОРК Спенсера Льюиса Рерих дал некоторые из своих статей для публикации в журнале «The Rosicrucians Digest»[91] и отправил несколько тибетских артефактов для музея в Калифорнии. Помимо портрета было «подправлено» и сопроводительное письмо к посылке, в результате чего на страницах журнала обычный жест вежливости Николая Константиновича был умышленно преподнесен как выражение симпатии к АМОРК и даже как благословение Ордену от Учителей Востока[92].
Журнал с искаженным портретом Н.К. Рериха и некая книга с нелепым описанием обряда посвящения розенкрейцеров были посланы в Харбин епископом Виктором «только для ознакомления»[93], а газетчики уцепились за такой подарок. Соответственно, в харбинских газетах Рерих тотчас был объявлен масоном, а Знамя Мира, символ Пакта Рериха, – масонским знаком и проч. Одним из наиболее плодовитых сочинителей подобных измышлений был писатель и политический деятель Василий Иванов, хронически страдавший масонофобией. Вся «доказательная база» обвинения в оккультизме и антихристианстве в харбинской прессе ограничилась обсуждением этих сомнительных источников. А о книгах Н.К. Рериха и его философских взглядах была сказана всего одна фраза: «…B том, что все книги Н.К. Рериха антихристианские, не может быть никакого сомнения! Для этого достаточно их внимательно прочесть»[94]. В дневниках и письмах Е.И. Рерих автор этих измышлений обычно фигурирует как «Васька Иванов», что может создать впечатление какого-то «мальчика с улицы». На самом деле это был серьезный противник, обладающий немалым авторитетом в среде русской эмиграции. За его плечами – посты идеолога-пропагандиста при правительстве адмирала Колчака, министра внутренних дел дальневосточного правительства братьев Меркуловых (1921), председателя совета управления ведомствами приамурского временного правительства (1921). В Харбине он был одним из лидеров монархического движения и, вероятно, агентом советских спецслужб.
А вот юный священник и журналист Ю. Лукин на клеветнических публикациях фактически сделал себе имя. В числе статей, составивших организованную антирериховскую кампанию в Харбине, была его статья «Испытывайте духов», где проводилась параллель между Н.К. Рерихом и соловьевским Антихристом (провозгласившим охрану культурного наследия Православия, но отказавшимся исповедовать Христа). В этой статье читаем: «Книги Н.К. Рериха проникнуты порою проповедью неприкровенного смешения всех религий… <…> Даже Пречистый Лик Спасителя мира в статье “Спас” вызывает лишь чувства художника у акад. Н.К. Рериха, но не благоговение христианина. В этой последней статье он призывает лишь “к охранению и углублению качества иконописания”, столь дорогого православному сердцу. <…> И доколе в писаниях Н.К. Рериха, художественных и ярких, известных всему миру, мы не увидим исповедования Иисуса Христа и отказа от теософических намерений свести в одно все религии, до тех пор, говоря о его произведениях, мы не устанем предостерегать наших читателей…»[95] На полях газетной вырезки рукой Н.К. Рериха написано: «Уже Антихрист!»
