Опустив голову на сцепленные в замок руки и поддерживая большими пальцами небритый подбородок, Эриан закрыл глаза и закостерил самого себя за неосмотрительность.
"Почему? Почему, демоны вас дери, я сам не пошел искать нужного человека? - печально подумал Эриан и передразнил самого себя: - Мы три года служим. Он не может все запороть!"
Оказалось, что может.
Мысли текли вяло. Задание провалено: Гастиан мертв, Понма не найти, а от начальства будет та ещё головомойка.
Может он немного отведет от себя удар? Подставить Тихого? Да! Это он виноват - пусть отвечает. Возвращается к остаткам имперских волков и больше не мозолит Эриану глаза.
Решение принято. Можно идти "обрадовать" Тихого, что задание выполнено, и идти спать в гостиницу.
Эриан открыл глаза и перехватил опускающуюся на него руку с огромного вида тесаком. Оказалось, пока он размышлял, за ним наблюдали Кабан со своим сынком. Обоим пришла мысль, что им не поздоровиться и надо избавиться от людей службы безопасности. Как говориться: нет человека - нет проблемы!
В первый момент семейка палачей не поняла в чем дело. Эти сволочи думали, что раз человек тощий и с мешками под глазами, то на него только дунь и он свалится. Поэтому Эриан и смог защититься от тесака, так любезно занесенным сынишкой Кабана.
В следующий момент Эриан обнажил дагу и проткнул ею подмышку напавшего на него.
Комнату заполнил бабий визг - это Кабан испугался за свою жизнь. Толкнув почти мертвого сына на Эриана, он скрылся из поля зрения.
Эриану казалось все происходящее дурным сном. Придавившая его туша, запах крови вокруг и ветерок холодящий сердце. Холод в сердце! Эриан встрепенулся и, напрягшись, сбросил уже мертвого сына Кабана с себя.
Это чувство было его способностью, о которой он никому не говорил. Неприятный ветерок был вестником большой неприятности. Заключалась она в приближающейся смерти - его, Эриана, смерти. С каждой минутой холод проходит, и его место занимало тепло. И когда наступит жар, то Эриан узнает вблизи, какая наступит опасность. В первый раз эта способность проявилась в восемнадцать лет, на его первом задании, когда пришлось спускаться в канализацию. Эриан почувствовал тогда сразу обжигающий жар, после которого к нему побежала волна зачарованных крыс размером со среднюю собаку. Он спасся, совершив дальний заплыв по канализационным тоннелям.
- Надо бежать отсюда! - прошептал Эриан.
В комнату ввалился Тихий. Напарник зажимал шею левой рукой, через пальцы которой просачивалась кровь. Попробовав что-то сказать, он добился только потекшей крови изо рта.
- В сторону! - крикнул Эриан.
Тихий не послушался, и Эриану пришлось самому оттолкнуть его. Холодный ветерок сменялся теплым. Времени становиться катастрофически мало!
На улице отовсюду раздавались крики людей. Многие стояли и смотрели в небо. Эриан тоже посмотрел и обомлел. Над городом раскрывался огненный цветок. Завораживающее зрелище подавляла волю, принуждала упасть на колени и смотреть, что и делали многие окружающие люди.
Уголек в груди начинал припекать, заставляя Эриана оторваться от рассматривания магического зрелища. Вскочив с колен, он бросился прочь из города.
В тоже время на город начали падать лепестки небесного цветка. Кружась по воздуху, они опускались на дома вельмож, банкиров, благородных роаеров и сколотивших большие состояния бывших наемников. Лепестки не причиняли вреда простым людям, только владельцам этих домов.
Если Эриан не бежал из города, он бы понял, что в этом что-то не так. Почему только значимые люди? Но самый главный вопрос, касающийся Эриана - почему его чувство опасности дало знать о грозящей ему смерти?
Глава 2
Кровь смывалась вместе с водой в раковине. Эриан Рикант провожал ее задумчивым взглядом, потирая бритый подбородок, на котором в считанные секунды затянулся неглубокий порез.
- Хороша эта штука - регенерация. Эх... если бы не было довеска к ней, - сказал Эриан своему отражению в зеркале, при этом с неприязнью посмотрев на ошейник Гисна. Но пришедшая мысль согнала плохой настрой. - Хотя, я ж скоро буду свободным человеком... Хах...
В последний раз посмотрев на свое отражение, Эриан не увидел ничего нового. Молодой мужчина двадцати семи лет с зелеными глазами и каштановыми волосами внимательно смотрел на него. Цвет кожи был немного бледным. Справа на лице присутствовали два пересекающих друг друга шрама: один прямой - находился под глазом, другой - пересекал дугой немного лоб, бровь и заканчивался на середине щеки. Шрамы он получил еще в детстве до мутаций, и они доказывали, что маги жизни не любят утруждать себя лишними, по их мнению, делами и их надо гнать с должностей. Хотя их согнали - посмертно.
Выходя из общей душевой, располагавшейся в стороне от таверны, Эриан обмотал вокруг пояса полотенце. Не хватало еще, чтобы служанки увидели его причиндалы. Вот шуму-то будет, когда их мать, являющаяся поварихой трактира, прибежит к нему и будет голосить о совращении малолетних. Серый, наверняка, будет недоволен этим...
Эриана передернуло от одной такой мысли.
"Нет! Сориться с ним никак нельзя!"
Серый был теперь его... наставником, или кем-то в этом роде. Все случилось по его слабоволию, а может и по отменно работающей интуиции.
После того как он сбежал из города, чувство опасности не отпускало его долго - пока он не упал посреди лесной полянки. Придя в себя, Эриан почувствовал неприятную вялость. Заволакивающая, не отпускающая, она создавала расплывчатые образы. Это могло продолжаться и дальше, но Эриана нашли люди. Среди них и был Серый.
После того, как Эриану была оказана помощь, Серый пригляделся к нему и предложил вступить в ряды ордена. Спасенный тогда хотел рассмеяться и высказаться, что он думает об этой замечательной идее. Только из-за последующих слов не испортились отношения с будущими братьями:
- Вещь, находящаяся на твоей шее - от нее необходимо избавиться.
После слов Серого плечи Эриана опустились, а сам он немного сгорбился.
В службе безопасности ему говорили, что рассматривается награда сниманием с него ошейника Гисна... но Эриан, как здравомыслящий человек, этому не верил. А тут на блюдечке дают освобождение! Эриан после этого не смог отвергнуть предложение о вступлении. Наверное, в этом немаловажную роль сыграл сам Серый.
С виду он был четырнадцатилетним - но необычным подростком. Исключительность заключалась и в выборе одежды: она пестрила так, что дукарские щеголя, привыкшие одеваться по последним пискам моды, удавились лютой завистью, завидев его; и в ожоге: от левого виска к затылку проходил объемный уродливый шрам, частично прикрываемый золотыми кудрями. Но одежда была лишь фоном, как и кажущийся подростковый возраст - даже уродующий лицо шрам им являлся. Глаза - они, были мертвые... создающие впечатление, что смотришь не на живого человека, а на бесчувственное чучело. Только когда Серый шевелился и, чтобы не показываться свой шрам, немного отворачивался от собеседника, можно понять, что перед тобой живой человек, а не кукла. А возможно и не человек - кто этих магов поймет.
Как бы то ни было, а Эриан стал называть его наставником, несмотря на то, что не особенно-то и желал этого. Для него Серый был скотоводом - скотом для которого были его фанатично верные послушники.
Если не приглядываться к новым "братьям" Эриана, то можно сказать, что они обычные люди, со своими тараканами в голове. Из сорока человек можно увидеть и благородных, и людей с, откровенно говоря, разбойничьими рожами, и обычных горожан, непонятно как попавших в эту компанию, даже не обошли эту компанию женщины, куда же без них.
Самое отвратительное было то, что Эриану не давали поразмыслить о побеге. Его постоянно брали с собой на тренировки, начинали с ним разговаривать на разные темы, а если он отказывался, с подозрением на него косились.
