Карету подали достаточно быстро, а вот пассажиров пришлось подождать. К этому моменту крульп сумел составить план действий. Конечно он мог спрятаться среди багажа или прицепится ко дну повозки. Но к чему терпеть все эти неудобства, когда можно просто войти в число пассажиров, причем, даже не вступая в переговоры. А завидев своих будущих попутчиков, он окончательно осознал, что дело в шляпе.

Первым шел довольно крепкий мужчина, обладатель сразу двух несомненных достоинств - внушительной сабли и пышных усов. Судя по армейскому мундиру, он явно являлся имперским офицером, в чине капитана. Но не он привлек внимание Хура. Следом шли две весьма нарядные дамы, моментально привлекшие внимание ассасина.

Платья, едва прикрывавшие колени, выдавали в них жительниц столицы, в которой как раз пошла мода на столь фривольный вид. Общие черты лица, двухкратная разница в возрасте и довольно требовательное отношение старшей к младшей выдавали в них маму и дочь. Крульп с интересом изучил оба объекта. Дочка, на его вкус выглядела довольно симпатично но и её мать не стоило сбрасывать со счета. Та явно следила за собой и лицо с фигурой могли свести с ума еще немало юнцов.

В любом случае для него они являлись идеальными объектами, что бы напроситься в попутчики. А уж методика для подобных дела была отработана давно и надежно. Требовалось немного, всего лишь небольшой трансформации тела, способность о которой крульп умалчивал практически всегда. Незачем всяким посторонним знать, что этот меховой шарик способен принимать разные облики пусть и в пределах объема тела.

- Ой, мама, смотри какой котёнок! - Радостно завизжала дочка обнаружив искомое у колеса кареты. Животное смотрело на неё столь печальным и требовательным взглядом, что девушка моментально подхватила его на руки. - Давай возьмем его с собой?! Ну пожалуйста!

- Тиша, от твоих животных у нас уже дома некуда ступить, - проворчала дама, но столкнувшись с грустным взглядом зверька слегка смягчила тон. - Тем более он наверняка здесь живет и у него тут свой дом.

- Но мам, посмотри какой он худой, - продолжала канючить дочка. - Ему здесь явно нехорошо. А я его буду свежим мясом и молоком кормить!

Хур усиленно гипнотизировал её мать, используя все доступные ему магические приёмы. И надо сказать, что они оказались эффективными. Брезгливое выражение лица постепенно сменилось на умиляющее, а в голосе наконец проскользнули теплые тона.

- Хорошо, но убирать ты будешь за ним сама, - судя по взглядам и вздохам следующих за ними горничных, убирать за котенком должны были слуги, но видимо данная фраза входила в стандартный набор, дабы оставить за собой последнее слово.

К этому моменту крульп уже успел пару раз заглянуть под юбки обеих дам. Мать его разочаровала, толстые кожаные шорты носимые ей под платьем навевали на мысль о суровых северных варварах. Хур ничего не имел против варваров, но ему не особо нравилось это сочетание с нежной женственностью.

Зато дочка его изрядно порадовала, продемонстрировав нежно розовые трусики, разрисованные мелкими клубничками. Ассасин ухмыльнулся и с трудом подавил желание, прямо сейчас набросится на них. Вместо этого он позволил взять себя на руки, выслушал диалог и удовлетворенно приник к еще не до конца сформировавшейся груди его юной хозяйки. Слабый поток энергии, напоминавший небольшой ручеек протянулся от неё к крульпу. Последнему оставалось только вздыхать, вспоминая те невероятно мощные потоки испускаемые Катей. Вот уж кто мог насытить тело Хура за считанные секунды.

Впрочем, учитывая, что в ближайшее время его не ожидали серьезные миссии заставлявшие выкладываться на полную, подобный источник энергии вполне удовлетворял ассасина. К тому времени когда карета тронулась, он уже свернувшись клубком, лежал на груди Тиши, наслаждаясь контактом со столь юным существом.

Но даже будучи расслабленным, он продолжал проявлять бдительность, тщательно изучая окружающую обстановку. И если девушка довольно быстро начала дремать, то остальные спутники проявляли достаточно бодрости. Мать Тиши достала толстенный роман, который тут же с интересом начала читать. Хур ухмыльнулся заметив на обложке довольно грубо нарисованные эльфийские лица. Насколько он знал, подобные произведения активно печатались в Темной империи и распространялись по всему миру, но хитрецы эльфы слегка корректировали их, заменяя имена, расы и названия, используя тем самым мастерство орочьих писателей для создания романтического облика. И мало кто знал, что прекрасные и благородные воители, спасающие несравненных принцесс, в оригинале были грубыми вождями, стремящимися овладеть любимой самкой.

В общем с дамой было всё понятно, но вот её спутник... Хур едва не свалился на пол кареты, едва уловил этот невероятно смешанный клубок эмоций. В нём было всё, яростная страсть, грозящая перейти в смертоубийство, нежное желание любви, горестное отчаяние от осознания невозможности осуществить желаемое и множество других, трудноразличимых чувств. Для крульпа подобное соседство являлось не самым приятным. Домовые, особо чувствительные к подобной мешанине, всегда стремились поддерживать в домах где жили, некий баланс. Не зря в народе их считали хранителями семьи. Ради того что бы сохранить спокойную атмосферу, крульпы могли использовать такие средства, о которых хозяева дома даже не подозревали. Зато результатом подобного симбиоза были нормальные отношения в семье и постоянный приток благостных эмоций для домового. Поэтому первой мыслью, возникшей у Хура, было сильное желание свести мужчину с объектом его вожделения. Вторая мысль была уже привита навыком ассасина, но её он поспешил отвергнуть. Убирать спутника, который мог еще пригодиться в дороге, являлось неразумным.

Вместо этого он перешел к наблюдению. Капитан, несмотря на поток эмоций, умудрялся сохранять внешнее спокойствие. По его лицу было сложно что-нибудь понять, и лишь редкие взгляды в сторону дамы выдавали его интерес. Последняя ничего не замечала, с головой уйдя в чтение. В общем для того что бы составить картину Хуру не хватало данных. Но домовой привык ждать и смени позу он прикрыл глаза, готовый в любой момент начать действовать.

Путешествие в целом выходило скучным. Тиша пару раз просыпалась, жаловалась на то что её укачивает, после чего её мать каждый раз доставала бутылочку с лекарством от которого дочь довольно быстро снова засыпала. Пейзаж за окном так же не радовал оригинальностью. Поле сменялись редколесьем, которое довольно быстро уступало место обратно полям Время от времени они проезжали через небольшие деревни или постоялы дворы, где непременно делали остановку с целью замены лошадей.

Хур уже сам начал подремывать, когда карета внезапно остановилась и её пассажиры начали довольно активно шевелиться. По прикидкам ассасина они ехали около пяти часов и в первую очередь он решил, что его спутники собрались перекусить. Но судя по донесшейся до его ушей ругани кучера, стоянка явно не была запланирована.

К этому моменту Тиша выбралась наружу, прижимая к себе самозваного котёнка, дав тем самым ему возможность изучить ситуацию подробней. Капитан ругался с возницей, а дама скучающе стояла в стороне. Из того что крульп понял, карета сломалась но не серьезно, так что существенных потерь во времени можно было не ожидать. Его спутник тут же подтвердил мысли ассасина.

- Прошу прощения, Ваша светлость, но судя по словам этого, - капитан немного замялся, пытаясь по быстрому заменить явно нецензурное слово. - Мужлана мы здесь застряли до вечера.

- На ночь глядя я ехать не собираюсь, - отрезала герцогиня. - Насколько я поняла, тут есть постоялый двор и вроде даже приличный, поэтому остановимся тут, а утром продолжим путь. Так что извольте озаботиться о месте ночлега.

Желание выслужится, заставило офицера развернуть такую бурную деятельность, что уже через двадцать минут комнаты были готовы, а перепуганный хозяин постоялого двора заверял, что его кухня ничем не уступает императорской. Герцогиня впрочем не обратила него никакого внимания, сразу направившись в свою комнату, оставив капитана улаживать оставшиеся дела. Следом пошла и Тиша, которой пришлось отвлечься, дабы попросить для своего зверька немного молока и мяса. Хуру оставалось лишь тяжело вздохнуть. Имитация приема пищи была для него самой тяжелой и неприятной работой.