Когда на Дальнем Востоке разразилась Русско-японская война, Минут уже считался офицером, знавшим Дальневосточный театр военных действий. Было вполне логично, что он был направлен не в строевые части, а в штаб: Минут был 12 февраля 1904 года назначен штаб-офицером для поручений при управлении начальника военных сообщений Маньчжурской армии. Здесь он оказался на своем месте. Впрочем, во время Русско-японской войны Минуту удалось приобрести и опыт непосредственного участия в военных действиях. При смене командования 6-й Восточно-Сибирской стрелковой дивизии он был 22 сентября 1904 года назначен начальником ее штаба (днем раньше ее командиром стал генерал-майор Владимир Николаевич Данилов). Должность он принял, когда дивизия уже сражалась на реке Шахэ – сражение продлилось с 22 сентября по 4 октября 1904 года Минут проявил себя вполне достойно, особых нареканий по поводу его действий не было, однако, поскольку изначально его назначение было временным, он уже 29 ноября 1904 года должность свою сдал. 17 августа 1905 года Минут возглавил (в звании правителя) канцелярию начальника военных сообщений при главнокомандующем всеми сухопутными и морскими силами, действующими против Японии. Русско-японская война принесла Минуту новые отличия: 6 декабря 1904 года он был произведен в полковники, а его грудь украсили ордена Св. Станислава 2-й степени с мечами (награжден в 1904 году) и Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом (награждение в 1906 году), кроме того, он получил и награды «без мечей» – Св. Владимира 3-й степени (1905) и Св. Анны 2-й степени (1906).
Служба Минута полностью подготовила его к следующему, очень ответственному назначению. После окончания любой войны Генштаб обязан проанализировать ход военных действий, выявить ошибки с целью не допустить их в будущем, разобрать действия войск и различных служб. И первое, что необходимо, – составить официальный очерк войны. Именно для этого 3 октября 1906 года при Главном управлении Генштаба была создана военно-историческая комиссия по описанию Русско-японской войны 1904–1905 годов. Одним из ее членов и был назначен Минут, причем ему была поручена разработка вопросов, связанных с деятельностью тыла действующей армии. Минут со своей задачей справился блестяще и по завершении подготовки соответствующего тома был 31 декабря 1909 года назначен начальником отделения Главного штаба. 13 октября 1910 года он был переведен на аналогичный пост в Главное управление Генерального штаба и 6 декабря 1910 года произведен в генерал-майоры. Последняя предвоенная должность Минута – управляющий делами Комитета по устройству казарм Главного управления по квартирному довольствию войск Военного министерства, ее он занял 12 марта 1911 г. На этом посту он получил две высокие награды: ордена Св. Станислава 1-й степени (приказ 6 декабря 1911 года) и Св. Анны 1-й степени (приказ 14 апреля 1913 года).
Когда началась Первая мировая война при проведении мобилизации 19 июля 1914 года Минут получил назначение исправляющим должность начальника штаба Минского военного округа. Подобное назначение говорит о многом. С одной стороны, по сравнению с его прошлой должностью это серьезное повышение, должность начальника штаба округа по штату генерал-лейтенантская, почему, собственно, Минут и стал пока что и. д. Таким образом, было признано, что генерал имеет хорошую подготовку и прекрасные характеристики и способности. Но с другой, Минский военный округ являлся прифронтовым (он был создан на базе части штаба Виленского военного округа, переведенного, соответственно, в Минск), а значит, во главе его стоял не «командующий войсками», а «главный начальник» – этот пост занимал генерал от кавалерии барон Евгений Александрович Рауш фон Траубенберг. В его ведении не было соединений действующей армии, а лишь запасные и тыловые части, и, конечно же, штаб такого округа не имел никакого отношения к планированию и осуществлению военных действий, да и сам штаб был сокращенного состава по сравнению с предвоенными штатами. Таким образом, командование посчитало, что Минут более приспособлен к работе по организации обеспечения войск, логистике, боевой подготовке и т. д., а не к непосредственному руководству войсками. И на этом посту, как и на всех других, Минут действовал без каких-либо нареканий. Вообще, можно сказать, что он был блестящим специалистом и прекрасно выполнял любую порученную ему работу. Правда, в нем не было той искры военного гения, которая делает из добротного специалиста военачальника или даже полководца. Но нельзя же этого требовать ото всех! В любой армии и крепкие профессионалы на вес золота. Поэтому начальство всячески отмечало Минута, и уже 5 января 1915 года он был произведен в генерал-лейтенанты, причем старшинство ему было установлено только с 6 декабря 1916 года[1], а 11 августа 1915 года награжден орденом Св. Владимира 2-й степени.
Возможно, именно с этим и был связан столь не характерный для середины войны перевод Минута из окружного штаба в действующую армию. 16 апреля 1916 года он стал начальником штаба 6-й армии генерала от инфантерии В. Н. Горбатовского, входившей в состав Северного фронта. В конце декабря 1916 года армия была передана в состав Румынского фронта и переброшена на юг, Горбатовский же был переведен на пост командующего 10-й армией. За ним последовал и Минут, возглавивший 6 декабря 1916 года штаб этой армии. При планировании кампании 1917 года на 10-ю армию, усиленную до 28 дивизий, возложено было нанесение главного удара фронта на Вильно – Молодечно. Именно такой была карьера генерала Минута к моменту событий, которые он описывает в мемуарах.
В своих воспоминаниях Минут постоянно повторяет, что является монархистом. Возможно, к финалу своей жизни, пройдя через все описанные испытания, генерал и стал убежденным приверженцем абсолютной монархии. Он сам в своих воспоминаниях прекрасно написал об этом: «Если бы я раньше не был монархистом, то после того, что произошло, я стал бы таковым». Скорее, Минут относился к так называемой военной интеллигенции, то есть той категории офицеров, обычно в старших чинах, которые, будучи хорошо образованными и «прогрессивно мыслящими», фактически встали на путь предательства императора и империи. Его критическое отношение к «режиму» и убеждение, что «постоянная смена лиц на высших государственных постах, выбор на них таких личностей, что заставляло пожимать плечами в недоумении самых благонамеренных и преданных верноподданных, ускоряли конец монархии», практически дословно повторяет стенания «общественных кругов» из Государственной думы, организовавших фактическую травлю правительства и окружения царской семьи. Созвучны этому и попытки оправдать случившееся не собственным предательством или по меньшей мере бездействием, а некими «высшими силами». Минут пишет: «Великая война ускорила развязку. Захватив глубоко жизнь всего народа, она запустила свои щупальца до самого дна темного моря народных масс, спавших в пьяном тумане». Поверить ему достаточно сложно.
Монархизм Минута был довольно избирательным. Это была приверженность некой умозрительной форме существования общества, принятым традициям при полной неготовности встать на защиту своих убеждений. Сам генерал пишет: «Отречение государя сняло тяжкое бремя с совести всех тех, кто считал и продолжает считать присягу не пустой формальностью, ни к чему не обязывающей, а словом, связывающим человека, словом, которое нельзя менять как перчатки». Можно не сомневаться, что Минут был среди тех, с кого «тяжкое бремя» было снято. Монархистом называл себя и лидер октябристов А. И. Гучков, столь много сделавший для свержения императора Николая II и, как следствие, монархии в России. На службе этих псевдомонархических, либеральных кругов оказался и Минут. Причем надо заметить, что Минут, скорее всего, имел репутацию либерала, поскольку в течение нескольких недель после февраля 1917 года все генералы, имевшие репутацию монархистов, были благополучно отправлены в отставку. Минут же был выбран Гучковым для занятия чрезвычайно важного поста начальника Главного штаба. Сам он пишет: «Знакомство мое с Гучковым ограничивалось до сего времени лишь редкими встречами в комиссиях в Государственной думе, и общее впечатление, которое он производил на меня, было в его пользу. Помощников же военного министра, в особенности генерала Новицкого, я знал очень близко. С Новицким мы были вместе в Академии… и поддерживали знакомство домами».
