– Ах какой мужчина! – вздохнула диспетчер Золотарева, и все присутствующие в диспетчерской с нею молча согласились.

Оказавшись в машине, ах какой мужчина достал из кармана мобильный телефон-раскладушку «Моторола» и набрал номер. Электромагнитный сигнал с телефона взлетел над городом, был пойман гигантской антенной, стоящей на окраине города (говорят, эту антенну построили в конце семидесятых для того, чтобы Брежнев мог поговорить по телефону с Индирой Ганди), зашифрован, потом по проводам отправился в Москву, а из Москвы опять по проводам вернулся в Волоковец на ту же самую антенну, откуда сигнал был направлен в трехэтажное здание из стекла и бетона, стоящее напротив центрального универмага города Волоковца.

Через мгновение в светлом, просторном кабинете на третьем этаже 38-летний генеральный директор «Меркурий-банка» Александр Железняк взял телефонную трубку и прижал ее к уху.

– В гостинице… как она называется?

– «Спасская», – подсказал водитель.

– В «Спасской» через полчаса, – сказал Кассель.

– Может быть, встретимся у меня в офисе? – предложил Железняк.

– Не играй с огнем, – сказал Кассель, – я и так прилетел к тебе из Москвы. Полчаса. И не вздумай опоздать хотя бы на секунду.

И положил трубку.

Через двадцать девять минут Железняк – идеально причесанный, в идеальном костюме, с черным дипломатом в руках – вошел в номер люкс на шестом этаже гостиницы «Спасская». Его слегка удивило то, что ни возле номера, ни в самом номере не было охраны. И двери номера были не заперты.

Кассель в белом пушистом свитере стоял у окна и говорил по своему телефону-раскладушке по-японски. Он почувствовал движение воздуха за спиной, повернулся, кивнул Железняку, показал глазами на стул у окна – мол, присаживайся и поднял палец вверх – мол, дай закончить разговор. Железняк не стал садиться, встал у стены.

– Аригато, Акихиро-сан, – сказал он наконец и бросил телефон на стол. Сел на кровать, снял ботинок и начал что-то из него вытряхивать.

– Такое ощущение, что камень попал, – объяснил он Железняку, – нет, ничего нет. Показалось.

Кассель наконец поднял глаза и посмотрел на стоящего у стены Железняка в упор.

– Боишься? – спросил он.

– Дурак бы не боялся, – спокойно ответил Железняк.

– И чего тогда ерепенишься? Сам же понимаешь, что банк твой мы купим с тобой или без тебя. Зачем меня заставил приехать? Цену мы назвали, она не изменится.

– У меня есть другое предложение.

– Я сказал – цена не изменится, – Кассель повысил голос. – Мальчик, это тебе кажется, что твой банчок – это пуп земли. Ничего он не стоит, ни копейки. Нам нужно здание в центре Волоковца для нового офиса нашего филиала.

– Это неправда, – сказал Железняк.

– Что? – Кассель удивленно поднял брови.

– Вы или не очень понимаете ситуацию в нашем регионе…

– А ты понимаешь? – хмыкнул Кассель.

– У вашего представительства дефицит больше ста двадцати миллионов долларов. Сделка с «Волоковецсталью» при текущем курсе рубля принесет вам убыток еще в семьдесят два миллиона. Это вас не убьет, но вы это почувствуете. Резервов у вас сейчас нет, все вложено в энергетику…

– А ты откуда знаешь? – Кассель потемнел лицом.

– Все из открытых источников. Я умею складывать цифры.

– Продолжай.

– Мое здание стоит четыре миллиона долларов, вас они не спасут, даже если вы заберете здание даром и тут же продадите его втридорога.

Кассель кивнул.

– Но у нас есть долговые обязательства «Трастового банка»…

– Присядь-ка, – перебил его Кассель. Железняк выдвинул стул и сел, поставив кейс рядом с собой.

– Сколько они вам должны?

– Семьсот миллионов.

– Мы думали, больше.

– Говорю, что есть. Вам этого хватит для того, чтобы подложить этот рычаг под «Волоковецкую сталь» и приподнять их над землей на пару месяцев. Если действовать умно, Курашов сам придет к вам и попросит взять его завод со всеми долгами.

Кассель двинулся вперед.

– Мне говорили, что ты умный, но я не предполагал, что настолько.

– Теперь вы это знаете, – спокойно сказал Железняк.

– И сколько ты хочешь за свой банк?

– Нисколько.

– Не шути со мной, – рассердился Кассель, – называй цену.

– Еще раз говорю – у вас нет сейчас денег, чтобы заплатить за мой банк столько, сколько он стоит. Столько, сколько он стоит сегодня лично для вас. Нет такой цены.

– И как нам быть в этой ситуации? Раз ты вызвал меня сюда, предполагаю, что у тебя есть решение.

– Да. Я отдам вам банк бесплатно.

Брови Касселя на мгновение поднялись вверх. Лишь на мгновение, потом он нахмурился.

– Метишь на место Басова?

– Директор вашего Волоковецкого филиала Басов – дурак и алкоголик. Если вы доверите ему эту операцию, Курашов его размажет, как щенка.

– А тебя не размажет?

– Меня не размажет.

– Почему ты так уверен?

– Я женат на его сестре.

Кассель задумался. Потом хлопнул себя по коленке.

– Ах ты, хитрый зайчик какой. Ты все заранее спланировал.

– Как говорил Марк Твен, тот, кто не знает, куда идет, обязательно придет не туда, куда хотел.

Кассель встал и протянул руку Железняку. Железняк тоже поднялся и пожал протянутую руку.

– Четырнадцать процентов, – сказал Кассель.

– И место вашего зама, – ответил Железняк.

– Это само собой разумеется, – кивнул Кассель, – такие мозги, как твои, Железняк, стоят дороже любых денег.

Железняк показал на кейс, стоящий у стены.

– Здесь вся документация. Отдайте вашим юристам…

– Я прочитаю сам в самолете. Мне нужно несколько дней для того, чтобы все проверить и все подготовить. Потом я вернусь со всей своей кавалерией, и мы начнем вечеринку.

– Разумеется, – кивнул Железняк и направился к двери.

– Кстати, ты не хочешь на это время съездить куда-нибудь, не знаю, тетю проведать? Или просто посидеть на даче? Басов, хоть и дурак, может догадаться, чем ему грозит наш с тобой договор. Да и Курашов наверняка уже в курсе, что мы с тобой встретились.

– У меня хорошая охрана, – сказал Железняк.

– Ну смотри, тебе жить.

Кассель взял кейс и поставил его на стол, другой рукой взял телефон со стола. Железняк вышел из номера. Его сердце билось ровно. Он понимал, что дело сделано, и сделано отлично.

Окружной военный психоневрологический диспансер размещался в приземистом белом здании на берегу реки Волокуши, напротив Волоковецкого кремля. Раньше в этом здании была церковь Иоанна Предтечи, в которую ходили жители Заречья.

Сразу после революции с церкви сбросили колокола, а в 1922 году волоковецкие комсомольцы пытались взорвать и само здание, заложив в его основание полтора десятка взятых в карьере динамитных шашек, но старинная каменная кладка выдержала взрыв. Только штукатурка осыпалась.

Комсомольцы покричали, помитинговали и оставили бывшую церковь в покое, переключившись на преследование спекулянтов, а здание стояло заброшенным до начала тридцатых, когда там сделали зерновой склад. В годы войны здесь был госпиталь на сорок коек. Сюда привозили раненых с Ленинградского фронта.

Сюда сразу же после войны был переведен из Ленинграда известный психиатр, автор многотомного труда «Руководство по патологической физиологии», за который он получил Сталинскую премию, Георгий Иванович Маслов. Поговаривали, что Маслова в Волоковце спрятали от надвигающегося ленинградского дела какие-то высокопоставленные покровители. Спрятали, а сами спрятаться не смогли. Так или иначе, в Ленинград Маслов больше не вернулся.

Его задачей была психологическая реабилитация высших военных чинов, чья психика не выдерживала бешеных перегрузок военного времени. С приездом Маслова всех раненых перевезли в трехэтажное здание бывшей гимназии чуть выше по реке, а бывшую церковь обнесли глухим бетонным ограждением, покрытым колючей проволокой.