Фаты, по словам Грумди, госпожи добрые, и в их силе чудеса творить. Вот и решили они с Зиталлой организовать побег с помощью чар сестёр-фат. Но для этого дела, мол, ещё время не пришло и что важно – каждое чудо, дескать, цену имеет, а значит, нужно будет приготовиться платить. Вот Зиталла и копит деньги, хотя Джер-то сразу понял, что фаты, кем бы они ни были, от Грумди и Зиталлы потребуют отнюдь не золотые монеты. В любом случае, советник Джереми заинтересовался этими фатами – вдруг они и правда силой наделены судьбы менять?
И вот нашёл Джер книгу нужную в королевской библиотеке, куда недалёкий Рэй приказал стащить все рукописи, что они с солдатами награбили во время войны. Советник узнал, как провести обряд и призвать фату для разговора – так он и поступил одной безлунной ночью. Собрал все компоненты, прочитал заклинание, и вот уже перед ним во всей красе стоит дева прелестная в зелёном плаще.
– Прошу прощения за то, что тревожил, – склонившись до земли, произнес Джер, оставаясь в душе всё тем же кротким парнишкой из деревни.
– Не стоит извинений, я сама откликнулась на зов. Я Гелия, зелёная фата, дочь и слуга солнца. А ты – Джереми, верно?
– Верно, госпожа.
– Я знаю, чего хочешь ты, и помогу тебе взамен на помощь мне самой.
– Но как же я вам помогу? Ведь я лишь смертный, более того и малодушен я без меры…
– Ничего, умён ты – достаточно и этого. Я вижу будущее, в одном из рек грядущего исходов ты сделал правильный великий выбор и спас всё королевство целиком. Мне то и нужно, Джереми-советник, чтобы помог ты выиграть этот тяжкий долгий кон.
– Выиграть? Но у кого?
– Умён не по плечам, – отметила Гелия. – К тебе прибудет через четыре луны мой сын, что завтра мне погибель принесет – как раз два дня пройдет с того момента, как башню личную врага с возлюбленной твоей достроят.
– Ваш сын убьёт вас?! – удивился советник.
– Да, но дело это не твоих забот. Так вот, ты знай, что он тебе предложит сделку и будет одурманивать магической припаркой, ты в противоядие отпей чуть больше нормы эля иль дурманника – то магический эффект убьет, ведь необходимым будет для тебя иметь в запасе чистый разум. Предложит он тебе коварный план, как короля с ума свести, а после уничтожить волей короля луну, что освещает остров сей, ты план, что подлым и мерзким без меры покажется, всё же прими.
– Исключено! – крикнул Джереми. – Пусть ненависть напополам с любовью съедают моё сердце, но так не поступлю с людьми, которых знаю я всю жизнь!
– Решать тебе, конечно, но в будущем ты принесешь решением своим себе и королевству пользу, и сын мой скажет это и, как и я, он не соврёт. Вопрос лишь в действиях твоих, что будут после этой, кажущейся злополучной, сделки.
– Ну, ради интереса… – помявшись, согласился советник.
– Так вот, король, увидев ужасы последствий от прихоти своей, попросит, а вернее искренне взмолится о помощи, пообещает он тебе любые блага за расторжение сделки с моим сыном. Отыщи его и попроси о том, что хочет король, тогда-то, по возращении в замок, ты и сможешь испросить волшебную и столь желанную тебе ночь с Гриеллой.
– В своём ли ты уме, дочь солнца и слуга его? Ты думаешь, раз малодушен я и кроток, то и желания ограниваю лишь плотскими утехами? Моя любовь к Гриелле – заветная мечта, а не порыв убогой, кратковременной и грешной страсти.
– Джереми, выбор за тобой: либо кусок пирога, либо вечный голод и страдания. Укоры по ночам, что не попробовал, что не решился. Напоминаю: я вижу твоё будущее, и иного шанса у тебя не будет.
– Я… – вдруг опешил Джер, не зная, что и молвить. Он долго взвешивал решение про себя, долго пытался отогнать мысли о безусловной притягательности грядущей сделки, но тщетно. Советник робко кивнул, не издав не звука.
– Я так и думала. Но будь осторожен: сразу же после того, как проведешь ты ночь с возлюбленной, беги из замка и езжай на север, куда к тому времени съедется большое количество существ, ненавидящих короля Рэймонда. С ними ты и возведешь новое королевство, где все решения будут принимать мудрые, а не сильные, где будет царить свобода и равенство, сопряженные с счастьем.
– Звучит вполне красиво и даже слишком заманчиво, однако, как во всех подобных случаях, я неминуемый чувствую подвох.
– Твоё дело начнётся, когда сын короля Рэймонда взрастёт и захочет убить свою сестру – новорождённую дочь твою, что сильно так напоминать будет о слабости и глупости отца. Тут ты и должен будешь спасти малютку, и в награду за это ты получишь действительно дорогого и любимого всем сердцем человека.
– Я всё равно не вижу того, что выгодно тебе, и у меня возникают очень сильные сомнения…
– Поверь мне, Джереми, чтобы мой сын выжил, а это моя единственная выгода – я готова на всё. А возможен сей исход лишь в случае, если дочь твоя будет с тобой. Мои слова звучат для тебя неубедительно, а, может, и глупо, но это цена моей сделки. Помни, что сделки с фатами нарушать крайне опасно, и король Рэймонд сам вскоре убедится в том.
– Ладно, – еле слышно сказал Джереми, уже проклиная своё решение про себя.
– Что означает это твоё «ладно»? – суровым голосом спросила Гелия.
– Означает, что я согласен, – глубоко вздохнув, сказал Джереми.
Фата слегка улыбнулась, после чего исчезла так же быстро, как и появилась. Советник расслаблено выдохнул и сел на сухую траву, хватаясь за голову руками. Внутреннее чутьё подсказало Джереми, что в тот момент, когда он дал согласие на такое бесчестье, он выбрал путь, который пусть даст ему блага, которые при других обстоятельствах он никогда бы не получил, но всё изменит жизнь всего королевства, повлечет ужасные события. Джереми был не дурак и прекрасно знал, что все россказни о малом зле во имя большого добра, все слова фаты о будущем, спасение королевства – лишь необходимая для его согласия ложь. Та ложь, которая помогает каждому человеку жить в мире с собой, забывая про ошибки, и мнить о своих прошлых мрачных деяниях, как о чем-то светлом и благом, а, может, даже и правильном.
И вот минула пара лун, и самая высокая из башен замка – та, что королю и королеве служить отныне станет опочивальней, достроена была. Советник начал беспокоиться пуще прежнего, ведь предсказание фаты сбывается. Не могла же она знать, что гномы-архитекторы способ новый для подкладки камня изобретут, который им поможет башню завершить не за неделю, а за два коротеньких денька. Советник стал нелюдимым, на пирах не ел, не пил, а в быту всё больше помалкивал, и лишь когда требовал того король, советы молвил да вещи, что хотели люди слышать, говорил. Посматривал хромой Джереми на деву ту, ради которой пошёл он на гнетущую советника сделку, и лишь в тот момент, когда взгляд его глаз сошёлся с взглядом прелестных небесных глаз Гриеллы, Джер понял – всё зло, что свершит он, оправдается в предстоящую ночь с королевой. Тем паче, что король Рэймонд, в глазах Джереми ничуть не похорошел душой с детских пор – напротив, стал ещё более глупым и самодовольным. Джер знал, что король часто печалит и унижает свою жену пьянством и кичливостью. Советник видел, что Рэймонд смеётся вместе со своими придворными рыцарями над теми историями, что тайно ведает ему королева, над теми страхами, что мешают Гриелле спать по ночам. Уже подобного поведения от короля Рэймонда хватало для Джереми, чтобы раз и навсегда преподать ему жестокий урок.
Минули ещё две луны – самые долгие в жизни советника. И вот, наконец, в час, что подсказал ему внутренний голос, Джереми вошёл в городской трактир. Там, словно поджидая его, ждал человек, одетый в лохмотья. Но Джер сразу же понял, что видит перед собой чародея – ведь нет людей с такими подозрительно красивыми глазами, что хладным светом аметиста, как по волшебству, горят.
Чародей подошёл к советнику и, даже не здороваясь, предложил свою помощь. Джереми для убедительности долго мялся, попробовал и чудо-препарат, что предложил ему волшебник, но после этого дурманником он жажду освежил сполна, ведь помнил, что ему говорила фата о свойстве дурманящих зелий нейтрализовывать эффекты колдовских препаратов, но, в конечном счёте, как и должен был, советник согласился сделку заключить. Чародей поведал план, и Джереми опешил. Не знал он, что настолько гнусными делами предстоит ему заниматься – каждый день отравлять короля, нашёптывать ему всякие враки, чтобы, в конечном счете, склонить к столь мрачному и жуткому решению. Но обратной дороги у Джереми не было, а потому он согласился. И началась у Джереми жизнь полная предательства и преступлений.
