Маркус смотрел холодно, но доброжелательно поверх толпы, когда зала взорвалась аплодисментами. Фаррелл оглянулся, его переполняло чувство гордости с каждым хлопком ладоней. Но мгновение спустя вся эта гордость и уверенность улетучилась, когда он заметил, что Маркус буквально застыл на подиуме, его улыбка превратилась в мрачную линию губ.

Фаррелл обернулся, пытаясь рассмотреть, что же привлекло внимание бога смерит и вызвало такую реакцию. Через минуту он определил причину: у входа в бальную комнату стояла красивая блондинка в коротком черном переливающемся платье. Не похожая на женщин, собравшихся здесь, она не одела кричащих украшений на шею или запястья. Ее сногсшибательная красота не пряталась под маской и женщина не скрывала, кто она. Губы окрашены в яркий красный цвет и изогнуты в полуулыбке.

Казалось, весь зал обратила на нее внимание, и толпа разделилась, уступая дорогу женщине, при виде которой Маркус Кинг застыл, не дыша.

«Джеки Кэндалл» — подумал Фаррелл.

Она приняла приглашение Маркуса. Да за тысячу лет он бы не догадался, что она придет сегодня. Учитывая ошеломленное выражение лица Маркуса, тот чувствовал то же самое.

Лидер Хокспиэ сошел вниз и двинулся к ней через толпу. Спустя мгновение остальные участники бала вернулись к приятному вечеру, по знаку Изабеллы группа начала играть мелодию и разговоры возобновились. Многие прошли в центр танцевать под сверкающим светом канделябра.

Фаррелл сфокусировал свой обостренный слух, вслушиваясь в каждый звук разговора Маркуса и Джеки.

— Джеки… — начал Маркус приглушенным тоном, подойдя к ней. — Ты здесь. Я не могу…Я не могу поверить, что ты пришла.

— Да, я здесь. — натянуто ответила она. — И нам нужно поговорить.

— Более чем согласен. — он начал идти к выходу, но она остановилась, взяв его за локоть.

— Нет, я хочу остаться здесь, среди присутствующих людей.

— Хорошо, но давай отойдем в сторону.

Фаррелл старался держать их в поле зрения, казалось, его слух работал только когда объект на виду, но они затерялись в толпе. Значит, это и была позорно известная Джеки Кэндалл. Теперешняя владелица Кодекса, матерь тайного ребенка прибыла. Это к добру или наоборот?

— «Ты что, смеешься? — спросил не — Коннор. — Хуже быть не может. Женщина имеет власть над Маркусом, понимает он это или нет. Он выдал себя сегодня, хотя никогда этого раньше не делал. Все ради шанса увидеться с ней. А когда она пришла, ты просто позволил им уйти.»

Он подвел Маркуса, не держа его в поле зрения. Фаррелл сделал шаг вперед, готовый идти на поиски, затем, сильно нахмурившись, остановился. Поверх кружащих повсюду ароматов вечера — крем — брюле, свежего кофе, эспрессо и французских духов он почувствовал ни с чем не сравнимый, неповторимый аромат клубники!

Фаррелл повернулся на каблуках, сразу определив источник знакомого аромата.

— Отлично. Кажется, прибыли опоздавшие гости. — сказал он сам себе.

Через танцующее море украшенных масок и официальных смокингов Фаррелл наблюдал, как Кристал Хэтчер и ее сестра, Бэкка, вошли в бальную залу.

Глава 13

Мэддокс

Неудовлетворенный ужином, на котором они съели только половину маленького варлога, и все еще чувствуя, как идет кругом голова от ощущения нереальности, когда Мэддокс принял ястреба за Бэкку, он ворочался на земле, казавшейся твердой в эту прохладную ночь. Пока парень лежал и не мог уснуть, то лишь удивлялся, что бы это сказало о его духовном состоянии, когда он даже на мгновение позволил себе поверить, будто Бэкка наблюдала за ним через глаза ястреба.

— Барнабас, я не знаю, как ты это делаешь. — пробормотал он в темноту, заворачиваясь поплотнее в сыроватую тунику, чтобы было теплее.

— Делаю что? — спросил Барнабас сонным голосом.

— Спишь под открытым небом все время.

— Что ж, простите меня, лорд Мэддокс. Я искал повсюду, но, кажется, в лесу нет пуховых кроватей и слуг, ждущих наступления темноты с серебряными подносами, наполненными разными яствами.

Мэддокс нащупал на земле маленький камешек и бросил его в Барнабаса. Он услышал вскрик боли, но совсем не от того, в кого целился.

— Извини, Алькандер. — пробормотал Мэддокс.

— Все уже в порядке. И пожалуйста, называй меня Эл. Алькандер — так формально, я использую это имя, только подписывая свои работы.

Мэддокса кивнул.

— Хорошо, Эл.

Эл старался быть приятным и полезным с тех пор как они согласились в обмен на информацию о местонахождении принцессы Кассии сохранить его…живым, скажем так, хотя это слово не совсем подходило. В сознании? В своем уме, лучше сказать?

Парень все еще не мог поверить, что его магия сработала. Что он буквально вдохнул жизнь в отрубленную голову. Довольно долгие размышления об этом, особенно о том, как он едва приложил каплю своих усилий некромансера для произведения подобного радикального влияния на жизнь, беспокоили его где — то в глубине души, и он практически научился поддаваться этим чувствам лишь на короткое мгновение.

— Хвала богине, ты промазал. — сказал Барнабас. — Ладно, спокойной ночи. И не позволяй ночным магготам кусаться.

Мэддокс напрягся.

— Э-э, прости. Что такое ночной маггот?

— Знаешь, это такие гигантские червяки, выползающие по ночам, чтобы отужинать шестнадцатилетними парнишками, жалующимися, что они мало съели за ужином.

— Очень удивительно, Барнабас. — сказал Эл, тихонько посмеиваясь. — Могу только сказать, судя по твоему воображению и тому, как ты описал их, из тебя бы вышел отличный писарь.

— Нет уж, благодарю.

Все наконец устроились на ночь и вокруг костра воцарилась умиротворяющая тишина. Мэддокс закрыл глаза, скрестил руки на груди и попытался заснуть. Несколько минут спустя началась гроза. Как предупреждение, раздался одиночный раскат оглушающего грома и затем потоками воды на них обрушился дождь. Огонь мгновенно погас, лишая путников единственного источника света и тепла в темном лесу. Ворча и недовольно бормоча, Мэддокс и Барнабас быстро вскочили на ноги, подняли Элла и скудные пожитки с земли. Вместе они, спотыкаясь, бежали по лесу. И хотя на своем пути эти двое целенаправленно избегали городки и поселения, сейчас были благодарны, что одно из них находится неподалеку. Достигнув края леса, Барнабас указал на тускло мерцающие огоньки впереди.

— Там. Это должно быть трактир. — сказал Барнабас.

Мэддокс согласно кивнул, и они устало поплелись в указанном направлении.

Зайдя в первый попавшийся постоялый двор, странники принесли с собой лужицы воды. Мэддокс крепко держал промокший насквозь мешок с Элом, быстро заглянув внутрь, чтобы убедиться, что тот дышит.

— Ты в порядке? — просил он.

— Да, отлично!

— Скажи ему, пусть молчит некоторое время. — предупредил Барнабас.

— Не говори ничего некоторое время. — передал Мэддокс.

— Я услышал. Хорошо. Делайте, все необходимое, чтобы мы не остались на этом ужасном дожде и я не утонул!

Справа от входа виднелась лестница, ведущая к комнатам. Слева — деревянная арка, ведущая в таверну. Они зашли в шумную таверну, сразу заняв свободные места за тяжелым деревянным столом. Вкусный аромат жареного фазана и вареного картофеля защекотал нос Мэддокса, отчего его желудок заурчал. В таверне было человек двадцать, что — то поглощающих и пьющих, скрываясь от грозы. Недалеко мерцало пламя, тепло помогло Мэддоксу справиться с дрожью, пробравшей парня до костей. Ему совсем не хотелось уходить отсюда.

К их столику подошел человек, явно много повидавший, и пробежал взглядом по их промокшей одежде с раздражением или отвращением.

— По ночам кухня закрыта.

Мэддокс напрягся и обменялся страдальческим взглядом с Барнабасом. Тот распрямил плечи.

— Я понимаю, что уже очень поздно, но парнишке и мне необходима горячая еда и сухая комната.

— Все места заняты сегодня. Вам следовало прийти раньше.