– Пусть себе смеётся, – ответила Рика. – Наверное, он чревовещатель.

Профессор довольно долго стоял перед витриной с мужской одеждой, разглядывая манекены в нарядных костюмах. Наконец он отошёл, но, пройдя несколько шагов, тут же вернулся обратно и, погрузившись в раздумье, уже не отходил от витрины. Потом он три раза кивнул и вслух сказал самому себе:

– Не так уж глупо!

– Что не так уж глупо? – полюбопытствовал Максик.

Но профессор, не отвечая, прямо пошёл в магазин.

– Мне нужен синий костюм с витрины, – решительно заявил он щеголеватому продавцу, – однобортный, за двести девяносто пять марок.

– С удовольствием, сударь. Но я боюсь, что он вам не подойдёт.

– А это и не требуется, – буркнул профессор.

– Может быть, понадобится подгонка, – вежливо предложил продавец. – Я попрошу нашего портного заняться вами.

– Пусть занимается своим делом.

– Но он очень скоро придёт, уверяю вас.

– Без него дело пойдёт ещё быстрее.

– Наша фирма придаёт большое значение хорошему обслуживанию покупателя, – обиженно заметил продавец.

– Весьма похвально, – отозвался профессор, – но я вовсе не собираюсь надевать костюм. Я его хочу просто купить.

– В этом случае очень рекомендую, чтобы господин, для которого вы покупаете костюм, соблаговолил прийти к нам, – предложил продавец. – Или же дайте нам его адрес, и мы пошлём к нему портного. Он будет у него сегодня же во второй половине дня.

Продавец вынул блокнот, чтобы записать адрес.

Профессор отрицательно покачал головой.

– Костюм, который я собираюсь купить, не предназначен для живого человека.

Продавец побледнел, отступил на шаг и простонал:

– Значит, он умер? О, какое горе! – Он глубоко вздохнул. – Будьте добры, укажите размер вашего уважаемого покойника. Ведь и ему костюм должен быть по росту. Тогда я попрошу нашего портного…

– Что за бред! – грубо оборвал его профессор. Но тут же смягчился. – Вы, конечно, не можете знать, о чём идёт речь.

– Конечно, – признался насмерть перепуганный продавец. Он ухватился за прилавок, потому что колени его дрожали. Бедный малый трясся, как в лихорадке.

– Главное, чтобы костюм был впору манекену. Надеюсь, он ему годится?

– Разумеется, сударь.

– Дело в том, что я покупаю костюм вместе с манекеном, – объяснил профессор. – Костюм отдельно от манекена меня не интересует.

Не успел продавец немного прийти в себя, как чей-то тоненький голосок спросил:

– На что тебе эта большая кукла с усами?

Продавец осторожно взглянул на карман необычного покупателя. Максик приветливо кивнул продавцу и сказал:

– Пожалуйста, не пугайтесь.

– Как тут не испугаться… – дрожащим голосом пролепетал продавец. – Сначала костюм для покойника, а потом этот мальчик с пальчик в кармане. Это уж слишком!

И, закатив глаза, продавец рухнул на ковёр.

– Он умер? – осведомился малыш.

– Нет, у него просто обморок, – ответил Йокус и подозвал заведующего.

– А в самом деле, зачем нам понадобился манекен? – спросил малыш.

– Потом расскажу, – шепнул Йокус.

Прибежавший заведующий усадил продавца на стул, чтобы тот скорее пришёл в себя. Профессор ещё раз повторил свою просьбу:

– Мне нужен однобортный мужской костюм цвета морской волны вместе с манекеном, сорочка, галстук, подтяжки, ботинки и носки. Словом, всё, что на манекене. Сколько всё это будет стоить?

– Точно не помню, сударь, – промямлил заведующий. Пошевелив бледными губами, продавец чуть слышно пролепетал:

– Пятьсот двенадцать марок. При уплате наличными – один процент скидки. Итого – пятьсот шесть марок восемьдесят восемь пфеннигов.

Было видно, что он прекрасно знал своё дело. И, сказав это, он снова съехал со стула.

– Опять обморок, – деловито отметил Максик.

Заведующий услышал новый голос, увидал маленького мальчика в кармане большого пиджака, вытаращил глаза и в ужасе схватился за спинку стула.

– Этот господин тоже упадёт в обморок? – с надеждой в голосе спросил Максик.

– Надеюсь, что нет, – ответил профессор. – В конце концов, это не больница, а магазин мужской одежды.

Постепенно заведующий и продавец стали приходить в себя. Покупка состоялась. Профессор заказал такси. Верх машины пришлось откинуть, чтобы манекен мог стоять во весь рост. Профессор придерживал его за ноги.

– Этот тип похож на иностранного президента! – воскликнул один берлинец, увидев такси.

– Ничего подобного! – заметил другой.

– Почему же нет? – спросил первый. – Кто ещё будет стоять во весь рост в машине?

– Хорош президент, ничего не скажешь, – упрямо повторил другой. – Почему он не улыбается и не приветствует публику? Ведь как государственный муж он обязан это делать. Он должен показать всем, что он счастлив прибыть в Берлин и что от восторга даже не может сесть. Если это, конечно, настоящий государственный муж!

На перекрёстке машина остановилась, и оба берлинца побежали за ней рысцой. Но не успели они добежать, как зажёгся зелёный свет, и они остались ни с чем.

– Кроме того, государственный муж никогда не ездит в такси, – заметил первый. – Ни стоя, ни сидя.

– Я тоже никогда не ездил в такси, – возразил другой.

– Ах вот как! А разве вы государственный муж?

– Нет, я муж молочницы!

▼▼▼

В гостинице «Кемпинский», где проживал Йокус фон Покус, тоже царило волнение. К мальчику, спавшему на ночном столике в спичечной коробке, здесь постепенно привыкли. Но, увидев, как двое рабочих на глазах у изумлённой публики тащат к лифту манекен, директор гостиницы и швейцар очень разволновались.

Только рабочие успели поставить куклу посреди комнаты, как в номер ворвался директор.

– Что всё это значит? – грозно спросил он, укоризненно глядя сквозь роговые очки.

– Что – «что значит»? – дружелюбно переспросил его профессор, словно не понимая причины такого волнения.

– Манекен с витрины!

– Он мне нужен для работы, – разъяснил Йокус. – Музыканты могут привезти в гостиницу даже рояль и греметь на нём целыми днями. Они артисты и должны упражняться. А я фокусник, то есть тоже артист, и тоже должен упражняться. Причём я никогда не подымаю такого шума, как мои коллеги певцы и пианисты. – Он ухватил директора за фалду пиджака и дружески похлопал по плечу. – Что же вас так волнует, дорогой друг?

– Это становится просто невыносимым, – причитал директор. – Ваш Максик, два голубя и белый кролик, а теперь ещё эта деревянная кукла в голубом костюме.

Профессор отечески прижал к груди совершенно подавленного директора и погладил его по волосам.

– Пусть это вас не беспокоит! В постели манекен не нуждается. Полотенца ему тоже не нужны. Сигаретами скатерть он не прожжёт. Горничную не обругает.

– Всё это прекрасно, господин профессор, – согласился директор. – Но, в конце концов, у вас номер на одного, а живут в нём, кроме вас, Маленький Человек, трое зверей да ещё теперь эта кукла. Итого пять персон.

– Ах вот к чему вы клоните! – рассмеялся фокусник. – Вы бы согласились с такой перенаселённостью этого очаровательного номера окнами на юг, если бы я увеличил суточную плату на пять марок?

– Об этом можно будет поговорить, – последовал неуверенный ответ. – Разрешите сообщить о вашем ценном предложении в бухгалтерию?

– Разрешаю, – ответил профессор и, долго пожимая его руку, добавил: – Лучше всего всё оформить сразу. Вот вам моя авторучка.

– Спасибо. У меня всегда при себе шариковая ручка и блокнот. Без них я не могу работать. Это мои орудия производства.