Наш поцелуй углубился. Начавшись как мягкий и нежный, теперь он превращал мою кровь в жидкий огонь. Наши языки сплетались друг с другом, я пил вкус шампанского с ее губ и почувствовал дрожь в груди, когда женщина застонала. Я не мог насытиться ею. Меня поражало, что я даже не знаю ее имени, но в этот момент мне было все равно. Я мог стоять здесь и целовать ее целую вечность. Чем и занимался. Целовал незнакомку, пока не потерял самого себя в ощущениях, мои руки впились в ее тело, сжали ее задницу, чтобы прижать женщину еще ближе. Я не знал, как долго это продолжалось, но когда нас кто-то толкнул, заставив оторваться друг от друга, я был до абсурдного зол.

– О, извините, – прокричал виновник – пьяный мужчина средних лет в маске Крампуса^[10]. Мне хотелось засунуть немного угля в его носки прямо сейчас. – Какая вечеринка, а? Лучшая за все времена, – сказал он и пролил вино на мой белый смокинг. – О, мне так жаль. Давай помогу тебе с этим, – мужчина выдернул из кармана платок и принялся неуклюже втирать красное пятно, лишь усугубляя ситуацию.

– Нет, все нормально, – вежливо отпихнул я его. – Наслаждайся остатком вечеринки, – я отвернулся от него, чтобы вернуться к моей Снежинке, но она ушла. Исчезла, словно я придумал ее.

Придумал? Я только что вообразил себе все это? Насколько я был пьян? Я выпил не так уж и много. А может, кто-то подсыпал нечто в мой напиток. Господи, мне требовался свежий воздух.

Проведя рукой по лицу, я направился к дверям, ведущим на балкон. К счастью, на огромном балконе с видом на город больше никого не было. Да и кто в здравом уме выйдет сюда зимой? Ну, кроме тех, кому требуется протрезветь. Глубоко вздохнув, я прошел к перилам и обхватил их ладонями. Я разглядывал город, пытаясь оценить события прошедших нескольких дней.

Мог ли я сойти с ума? В том смысле, что последние дни были поистине странными. Во-первых, ситуация с Бо и записками, потом – секс-сообщения на тему «Гарри Поттера». А теперь появляется женщина-снежинка и исчезает, как призрак. Может, мне было плохо, а все это – странный загадочный сон, вызванный пищевым отравлением. Было бы мне холодно в лихорадочном сне? Я задрожал. А ночная испарина – обычное явление при всем этом?

Я ущипнул себя. О, нет. Все было по-настоящему.

Я испустил разочарованный вздох и развернулся, чтобы найти Картера и сообщить ему, что поеду домой, но замер, когда снова заметил Снежинку.

Она стояла спиной ко мне по ту сторону стеклянных дверей. Покачав головой, я закрыл глаза, досчитал до десяти и только потом открывал их снова. Женщина осталась на месте.

Полный решимости, я шагнул вперед, распахнул дверь и вытащил Снежинку к себе на балкон. Проигнорировав удивленный возглас незнакомки, я захлопнул дверь, а потом обхватил хрупкое плечо и прижал к стене рядом с проходом, отгородив нас от взглядов. Мы так и стояли, глядя друг на друга, наши грудные клетки вздымались, а дыхания превращались в белые облачка в морозном ночном воздухе.

– Ты настоящая? – прошептал я, снова осмотрев женщину, а потом мой рот обрушился на ее губы. На мгновенье она стала сопротивляться, но сразу за этим мы вернулись к тому, что было у нас на танцполе. Только в этот раз все было каким-то отчаянным. Не было и мысли действовать медленно и нежно. Существовали только наши руки, губы и укусы зубов. Ее руки стали стягивать пиджак с моих плеч, а я стянул вниз бретельки светлого платья. Я разорвал наш поцелуй, чтобы посмотреть на обнаженную грудь снежинки. Она ощущалась тяжелой в моей ладони, а сосок затвердел от холода. Черт возьми. Я склонил голову, чтобы взять его в рот, и мои уши наполнили женские стоны, когда я пробежался языком вокруг твердой вершины. Руки незнакомки запутались в моих волосах, удерживая мою голову в этом положении, когда она вжала грудь глубже в мой рот.

Другой рукой я подобрался к ее обнаженному бедру и сжал его, оборачивая ногу женщины вокруг моей талии. Нащупав молнию на застежке брюк, я освободил свой член. Я отчаянно нуждался оказаться в ней. Моя рука двинулась, чтобы найти ее трусики, но Снежинка, как оказалось, не носила их.

– Черт, – проворчал я, когда мои пальцы проскользнули в ее киску. Женщина уже была такой влажной. – Это по-настоящему? – я искал ответ в ее глазах, но она была не способна мне его дать. Вместо этого Снежинка притянула к ее рту мои губы, и я вновь потерял контроль над собой, мой член оказался прямо напротив ее киски. 

Я сгорала.

Горела в огне на холодном зимнем воздухе.

Я мучилась от нетерпения, пока он надевал презерватив.

– Пожалуйста, – простонала я, когда незнакомец в маске с омелой стал дразнить мою киску большим и твердым, как сталь, членом.

Я не знала, кто этот парень между моих ног, но мне не было до этого никакого дела, пока он терся о мою киску. Я не была незнакомкой на одну ночь. Но такие связи – единственный способ заняться сексом с моим жестким графиком написания романов. К сожалению, мои совершенные герои с их недостатками не выходили со страниц, чтобы заняться любовью в моей писательской пещере. А дикая ночь секса с кем-то, кого ты не знаешь, в некотором роде освобождает. Но все же это было для меня ново. Такое желание к кому-то, с кем только познакомилась, столь сильная похоть...

Его пальцы впивались в мою кожу, его тело содрогалось от напряжения, в попытке, вероятно, удержать контроль. Эти чувства были взаимны.

– Черт, это не будет нежным, – скривился он и ворвался в меня одним быстрым толчком.

Я заглушила свой крик, прижав губы к его шее. Я выгибалась в объятиях мужчины, чувствуя боль и наслаждение. Он позволил мне приспособиться к его размеру, а потом грубо поцеловал мои губы, на что я ответила с таким же голодом.

– Держись крепче, Снежинка, – сказал мужчина, а потом стал вбиваться в мою киску так, словно хотел ее уничтожить. Черт, я даже хотела, чтобы он это сделал.

Мы сплетались губами, языками, впивались в друг друга зубами и ногтями, пока незнакомец толкался в меня. Я прижала его сильнее, моими каблуками на его заднице понуждая двигаться резче. И он двигался просто превосходно, вбиваясь в меня под идеальным углом, чтобы тереться о каждую мою чувствительную точку, толкался в самом правильном темпе, чтобы заставить меня извиваться от удовольствия в его руках.

Мои пальцы поджались в туфлях на высоких каблуках, на коже выступила испарина, а мое тело покалывало от приближающегося освобождения. Соски болезненно напряглись, и, когда незнакомец губами захватил их, чередуя правый и левый, это послало в мое тело еще один разряд удовольствия через мое тело. Каждый укус его зубов толкал меня ближе к разрядке. Движения его губ становились отчаянными, он облизывал, посасывал и кусал каждый дюйм моей кожи, до которого только мог дотянуться, пока, наконец, не накрывал мои губы своими. Мужчина вновь поцеловал меня с той же интенсивностью, но на этот раз мы чувствовали близость желанной разрядки, которая нам была так необходима. Все внутри меня напряглось, стенки влагалища сжались вокруг его члена. Мои ногти впились в его плечи, пока я слизывала пот с его шеи, посасывая и покусывая нежную кожу, пока удовольствие затуманивало мое зрение.

Мужчина застонал, входя в меня еще глубже, и его тело содрогнулось. Несмотря на мои собственные спазмы, я могла чувствовать, как он пульсирует внутри меня, а затем мужчина на мгновение замер, прежде чем разрядка пронзила его с головы до ног.

Пока мы пытались восстановить дыхание, он снова и снова с удивлением повторял одно и то же слово:

– Волшебно.

Когда туман похоти, наконец, исчез, мой мозг снова заработал.

– Волшебно, – прошептала я, но мой голос не походил на изумленный. Это слово звучало так, будто меня окатили холодным душем.

Хендрикс.

Я оттолкнула парня в маске с омелой и судорожно стала поправлять свое платье. Я чувствовала замешательство незнакомца, но была столь же смущена, как и он.