- Просто я их отложил на время. - Кивнул огрин. - И мой долг - исполнить задуманное во славу рода.

- Последнее я слышу гораздо чаще. - Грустно произнесла Симона. - Слова про долг, честь, кодекс, закон. Как будто больше некому исполнять приказы, кроме нас.

- Тогда придется идти на сделку с совестью, а этого мы себе позволить не можем. И потом, кто же станет сражаться с врагами? - спросил ее огрин. - Ты уже убедилась, что Хаос - это не всегда орды демонов и мутантов, которые прут на лазпушки. Это еще и скрытые заговоры, тайные операции, исчезновения важных артефактов и документов из архивов. Я уверен, что Высшие Лорды изначально знали, что может Золотой Трон и специально не стали пробуждать Императора - достаточно было предложить ему тело одного из примархов, тот согласился бы с радостью.

- Возможно, ты прав. - Кивнула Симона. - Все эти недавние события заставили меня взглянуть на мир немного под другим углом. - Она усмехнулась. - Раньше все было просто - противник впереди и ты мчишься на него с мечом в правой руке и заряженным болтером в левой и твоя жизнь зависит только от собственных умений, удачливости и прикрытия сестер. Но недавно... я согласна с тобой, что Экклезиархия иногда перегибает палку, но происходит это в основном на местах, а не в Орденах в целом. Слава Императору, что мой младший орден подчиняется ордену, где канониссой моя старая подруга, не раз уже выручавшая меня. - Симона посмотрела на Хвата. - Мы учились вместе в Схоле, были наивными дурами, верящими в постулаты священников, бездумно выполняющими все их указания. Но когда я еще была обычной сестрой битвы, вроде той, что сейчас подпирает стенку моей двери в попытке подслушать что тут происходит - женщины, они, знаешь ли, везде одинаковы и любопытны до жути - так вот, я впервые столкнулась с несправедливостью. Тогда еще я не задумывалась над тем, что делаю - приказали, я выполнила. Нас высадили на одном из кардинальских миров - подавить гражданское восстание. Священники непомерно задрали налоги, части населения перестали выдавать ежедневный паек, заставляя работать до потери сознания и естественно люди взбунтовались. Церковь должна заботиться о своей пастве, а не доводить ее до крайности и смертельного истощения. Нам же просто сказали, что ересь проникла в их ряды и только очищающий огонь способен принести избавление. Ну... мы и очистили... - канонисса вздохнула. - Сначала бомбардировкой с орбиты, а потом в пешем строю тех, кто выжил. Как сейчас помню взгляды ненависти, которые на нас кидали гражданские, когда я направляла на них ствол лазгана. Тогда я действительно видела в них еретиков и культистов, которые восстали против Императора, но наша канонисса, едва мы приступили к зачистке города, как сейчас помню его название - Августград - захватила здание Администратума и подняла документы. Церковь в этом отношении ничем не отличается от Администратума - все фиксирует, в том числе кто сколько чего поставил кому-то. И тут правда вылезла наружу - чиновники от Экклезиархии приняли на себя обязательства, которые не смогли выполнить. А чтобы не нести штрафные санкции то сократили расходы. И население взбунтовалось. Своим приказом канонисса остановила нас и вызвала медботы госпитальер, чтобы помочь гражданским. Первосвященник был в ярости и немедленно приказал казнить еретичку, а ведь она только узнала правду и по своему праву собиралась предъявить тому обвинение. Но мы-то этого не знали! - Симона смотрела на Хвата, словно ища у него поддержки. - И такое поведение своей канониссы нам объяснили как касание ее длани Хаоса! Что она все время пряталась за маской верующей сестры! И я проглотила эту ложь! - женщина опустила голову. - Отринула доказательства, заставила себя поверить в лживую правду. А потом проглотила еще раз и еще и мой разум перестал мне повиноваться - я стала исполнительным болваном, чего от меня и добивались руководители. Я бездумно сражалась против гражданских, настоящими они были еретиками или нет, я уже не знаю, против ксеносов и Хаоса, и сама того не подозревая, погружалась в пучину фанатичного безумства. А когда сама стала канониссой, то... напрямую столкнулась с преступными приказами и должна была каждый раз делать выбор. И делала его. - Симона глядела на Хвата и в уголках ее глаз снова появились слезы. Огрин встал и переставил свой стул поближе к канониссе и приобнял ее, а та продолжала говорить, изливая душу, положив ему голову на грудь. - Шла против правды, против справедливости, понимая, что тону еще глубже. Даже пара случаев не смогли изменить моего состояния - я превратилась в бездушную Машину Покаяния. - Она взглядом нашла глаз огрина и искала в нем поддержку. - Я уже сама была готова физически стать ею, но забота о моих подчиненных сдерживала меня. Я бы так и утонула в этой бездне, если бы ты не протянул мне руку помощи. Я ведь желала своей смерти, я ждала ее, как избавление от душевных мук, поэтому и полезла в самую гущу схватки, мне было наплевать, сколько еретиков сражается против меня. Я забыла самое главное - ответственность за своих сестер, собственно, я уже не была той Симоной Ганн, которую помнила, а ее бледной тенью. А тут пришел ты и сломал все мои планы! - женщина отстранилась от Хвата, но потом снова прильнула к нему. - Ты не дал мне героически погибнуть и вытащил из той ямы, куда я провалилась. Поэтому первое время я на тебя злилась, я злилась на всех, на полковника, на ксеносов, которые предупредили нас о демоне и здорово помогли в пещерах. И сама не понимала, откуда взялась такая злость, а потом... - Симона не отрывая взгляда смотрела на огрина, - я поняла, что снова люблю. Что вот эта громадная образина с ручищами до колен, со скошенным лбом и гипертрофированными мышцами - моя любовь, которая меня и исцелила. И это придало мне сил жить дальше. Ты показал мне, что не все нужно воспринимать так буквально, что в мире много лжи и неправды и наша задача по мере сил бороться с нею. А я всю жизнь ее избегала, закрывала глаза на то, что творила церковь, в глубине души понимая, что это несправедливо. Может быть поэтому Император и дал нам возможность вернуть его, чтобы навести порядок в Империуме?

- Может быть. - Согласился Хват, гладя ее волосы. - Но получится ли?

- Я выполню просьбу инквизитора, пускай она мне и не нравится как человек. - Симона положила голову на грудь огрина, обняв его. - Я направлю корабль на Терру как и обещала и пускай дальше все решит судьба. Но сначала - твоя родина. Да и мне, право, интересно, откуда вы такие красивые взялись на этом мерзлом шарике.

- Мне самому интересно. - Кивнул Хват. - Выговорилась?

- Да. - Симона потянулась. - Ты знаешь, даже стало как-то легче. Раньше у меня случались заскоки, когда кто-то возводил хулу на церковь, но сейчас... я, кажется, начала относиться к этому гораздо спокойнее, да и сестра Пронатус помогла, предоставив кое-какие материалы из архивов во времена правления Вандира. Что тогда творила церковь тебе лучше не знать.

- Забудь. - Хват снова привлек ее к себе. - Расслабься и получай удовольствие.

- Так и сделаю. - Симона встала со стула. - Ты наелся?

- Уже выгоняешь? - лениво поинтересовался огрин.

- Сиди. - Милостиво разрешила она, шевельнув плечами. - Просто я хочу переодеться в более комфортную одежду - не могу долго находиться в этом платье, привыкла к поддоспешнику. Расстегни петельку. - Попросила она.

Хват потянул за замок и ткань разошлась в стороны, обнажив голую спину канониссы, покрытую редкими рубцами глубоких шрамов.

- Ты снимаешь вечернее платье, стоя лицом к стене.

И я вижу редкие шрамы на белой как бархат спине.

Мне хочется крикнуть от боли или забыться во сне,

Кстати, где твои крылья, который нравились мне? - Продекламировал он хрипло.

- Ну, я не настолько святая, чтобы иметь крылья. - Засмеялась Симона, стаскивая платье, оставаясь в нижнем белье и бюстгальтере. Она не стеснялась огрина - все же не совсем голая ходила перед мужиком, да и он вроде как был не чужим.

- Ты не ангел, но для меня, но для меня, ты стала святой! - запел Хват. - Ты не ангел, но видел я, но видел я твой свет неземной! Пусть не ангел ты, но если мне темно, приносишь ты счастливую весть. Пусть не ангел ты, но все равно ты для меня сошла с небес. - Сфальшивил он в конце. - Забыл. - Пожаловался Хват.