– Он очень важен этот Невлин? – Но Мириэль уже знала ответ.

– Это самая важная моя миссия за все время моего существования, а я заполняю пустоту уже четыре тысячи лет. И для Пандоры – эта экскурсия в Нифльхейм будет полезна. Эта девочка – уже сама по себе – смертельное оружие, но ей надо научиться управлять и пользоваться своей силой.

– Чешуйчатый – это подло! Ты не оставил ей выбора! – Мириэль понимала, что он не отступит, для него миссия, прежде всего, но как же ей не нравились методы этого древнего.

– Ну, почему же у нее есть выбор. Она бессмертная, что для нее какие-то четыре тысячи лет? Она проживет их все, пройдет все войны, которых будет – ох! Сколько же их будет, даже не припомню сразу. Но зато к своей решающей битве – она придет закаленной в боях, так сказать. Выбор за ней!

Мириэль ничего не оставалось, а только отпустить сущность зеркала восвояси.

– Дубрев! Ты же все слышал? Пошли знакомиться с Пандорой. Решение принимать ей. А Зеркало… оно в своем праве – и даже через суд – я не смогу заставить его отказаться от миссии.

Пандора, Кейт и Ганимед – уже не ужинали, но все еще сидели в беседке, что-то обсуждая, когда к ним присоединились Мириэль, Ингвэ и Дубрев.

– Пандора, Ганимед, познакомьтесь мои друзья – эльфы Мириэль и Ингвэ, – представил их друг другу Дубрев.

– Пандора, боюсь, что у меня для тебя не самые хорошие новости, – начала Мириэль.

– Зеркало решило наказать меня и оставить здесь навсегда? – побледнела Пандора

– Нет, Зеркало вас вообще не хочет наказывать, оно хочет вас использовать в своих целях.

– Не понимаю…

Мириэль подробно пересказала ей разговор с чешуйчатой сущностью Зеркала.

– Он смертный? Разве смертные существуют в вашей реальности? – поинтересовалась у Мириэль Пандора.

– Да, конечно, существуют. Правда, мы забрали только тех, в венах которых текла кровь аборигенов, то есть существ, населявших Землю издревле, еще до прибытия богов. Заклятие, которое разделило две реальности – делило по признаку крови. Все живые существа, в которых текла хоть капля крови аборигенов, ушли в нашу реальность, все живые существа, в которых не было ни капли древней крови, остались здесь. Поэтому в нашем мире тоже есть смертные, и в большинстве своем, они несильно отличаются от здешних смертных.

– Если бы этот Невлин – не был важен, Зеркало бы не стало так рисковать, я правильно понимаю?

– Не стало бы. Зеркало не умеет врать. Если чешуйчатый говорит, что у него есть миссия – значит, у него есть миссия. И если говорит, что это важнейшая миссия за все время его существования – значит, так оно и есть. Но это все равно не обязывает тебя рисковать свободой. Ты бессмертна, ты владеешь магией – ты можешь вполне комфортно прожить следующие четыре тысячи лет, закалиться в боях, получить необходимый опыт и тренировку. И когда придет твое время – исполнить свое предназначение.

– Мириэль, я правильно понимаю, что Хель – это скандинавская демонесса Смерти и Возрождения, – вмешался Ганимед.

– Да. Вы правильно понимаете.

– Ора! Я поддерживаю Мириэль, – убежденно продолжал Ганимед. – Ты не готова встречаться с Хель. Демонесса Смерти и Возрождения – опасный соперник даже для Зевса. А ты ребенок.

– Им! Зеркало считает, что я справлюсь. Вы все говорите, что я слишком могущественная.

– Ора, ты не умеешь управлять своей силой. Ты взбалмошна и безрассудна. Тебя не то, что к Хель нельзя подпускать, тебя нельзя даже против циклопа выставлять. А циклопы, между прочим, одноглазые, глухие, тупые и неповоротливые, – возразил ей Ганимед.

– Мириэль, вы сможете меня подготовить к встрече с Хель?

– Да, но тебе не придется выступать одной. Мы не отпустим тебя одну. Да, Ингвэ?

– Мы не оставим тебя одну, – подтвердил Ингвэ.

– Ора! Я запрещаю тебе! – Ганимед был в не себя от злости.

– Ты мне не отец и даже не дядя. Ты не можешь мне запретить. В моих силах спасти человека. Причем человека важного для истории. Я хочу помочь. Остаться здесь и просто жить – это не вариант для меня. Да и для тебя тоже. И Зеркало право в том, что мне нужен опыт и это будет хороший шанс для меня. И я хочу увидеть другую реальность!

– Мириэль, Ингвэ, я могу пойти с вами? Потому что я отвечаю за нее и не могу ее отпустить одну, – обратился Ганимед к эльфам.

– Для того, чтобы сразиться и хотя бы на время обезвредить Хель, ей понадобится вся помощь, которую только можно получить. Разумеется, Вы можете пойти с нами в нашу реальность, – ответил за них обоих Ингвэ. – Рев, но не ты, друг мой. Ты понимаешь это, так ведь?

– Понимаю. Галлы не могут лишиться своего Верховного жреца-архидруида, – со вздохом проговорил Дубрев. – Но вы же не прямо завтра отправляетесь в Нифльхейм. А Ору нужно обучать – поэтому магию земли, воды и воздуха – можете взять на себя, а вот магии огня – она должна учиться у меня. Все-таки из нас двоих – ты эльф, а я дракон, хоть ты и предпочитаешь об этом забывать.

– Как дракон? Настоящий дракон? – Пандора уставилась на Дубрева.

– На половину дракон, на половину человек, – скромно ответил тот.

– Но как? Откуда? – Пандора не могла поверить.

– Так как грекам помогают боги, то мы решили помогать галлам. Но так как мы очень опасаемся того, чтобы наши знания попали в руки богов, – начал объяснять Ингвэ.

Пандора при этих словах Ингвэ потупилась.

– Тебя выбрало зеркало. Оно знает, кому можно доверять наши знания, а кому нет. Но обычно мы доверяем свои знания только тем, в ком течет кровь аборигенов. Если по какой-то причине род аборигенов здесь в этой реальности прекращается, то мы подкидываем младенцев из своей реальности. Вот так Дубрев и был подкинут еще младенцем своим бездетным родителям. Но он не был брошен на произвол судьбы, мы присматривали за ним, а когда он достиг семи лет – забрали его в ученики друидов.

– Я надеюсь, Ганимеду зеркало тоже доверяет, – на всякий случай уточнила Пандора, – а то он нам там, в будущем тоже нужен. Он верховный хранитель рубежей, знаете ли…

– Чешуйчатый ничего не сказал, о том, чтобы не доверять Ганимеду, а он бы сказал, если бы была опасность. Поэтому не переживай, если вы не останетесь во льдах Нифльхейма на веке вечные в рабстве у Хель, то в будущее отправитель вдвоем, – своеобразно «успокоила» ее Мириэль.

– Мириэль, а почему вы зовете Зеркало – чешуйчатым?

– Ора, зеркало – это инструмент, используемый для перехода, а сущность управляющая инструментом – разновидность водяного. Этот, конкретно, зовется «русал зеркальный». Он весь покрыт зеркальной чешуей. Если вернемся из Нифльхейма, я познакомлю тебя с ним, и мы вместе повыдергиваем ему всю чешую. А теперь идемте, Юсальфхейм ждет нас.

Мириэль и Ингвэ отошли немного в сторону, чтобы попрощаться с Кейт и Дубревом.

– Им! А ведь ты был не прав! Когда наорал на меня. Признай. Проблема была не в том, что я проявила неуважение к сущности, а в том, что я была нужна сущности для дела! Ну, же Им! Я жду извинения…

– Ора! Извини, я был не прав, – смиренно попросил прощения Ганимед.

– А извини за то, что наорал? – не унималась Пандора.

– Ора, извини за то, что наорал. Довольна?

– Почти. Понимаешь в этом последнем «извини» как-то очень мало искренности прозвучало. Не попробуешь еще раз. Вдруг получиться лучше?

– Ора, а знаешь в чем твоя самая большая проблема?

– В чем?

– Ну, не умеешь ты вовремя остановиться! Не умеешь!

– То есть извинений не будет?

– Сегодня больше извинений не будет. Учись знать меру. Ора.

ГЛАВА 2

– Все дома Юсальфхейма на подобии этих? – Ганимед не мог отвести восхищенного взгляда от уходящих в облака светящихся стеклянных небоскребов, на террасах которых, со всех сторон, располагались внушительного размера оранжереи.

– Да. Эльфы очень привязаны к земле и не представляют своей жизни без непосредственного соседства с природой, поэтому даже небоскребы у нас с приусадебными участками. Кстати, оптимальная температура для поддержания оранжерей вечнозелеными поддерживается круглогодично.