"Куда-то не туда, господин сублейтенант, вас понесло", - одернул себя Ветров. - "О работе нужно думать. И о том, как шкуру сохранить. А на баб пялиться. Которые к тому же намного старше. И по возрасту, и по званию".

Антон потер брови, словно отгоняя дурные мысли. Или не дурные, а... неуместные и несвоевременные. Что-то его разобрало. До того, что примитивные шуточки напрашиваются. Из репертуара извечных, тупых, армейских. Про недотрах, спермотокзикоз и прочую лабуду. Хотя доля правды в таких остротах имелась бы. С момента гибели Дианы минуло почти полгода, и за это время экс с противоположным полом... не сближался. И душевная боль от потери не позволяла, казалось, что любое неформальное общение с женщиной окажется небольшим предательством. Изменой. Не самой Диане, а памяти о ней. Покуда чужие не поплатятся за гибель девушки. Да и не до того было. Учеба выдавливала любые посторонние мысли и устремления.

После ликвидации "демона" в облике Липняка, пунктик насчет предательства отошел на второй план, но вместо учебы иные обстоятельства навалились. Закрутилась карусель. И потом возможности склеить какую-нибудь дамочку элементарно не было. По причине отсутствия времени и самих дамочек. Где за ними ухлестывать прикажете? В изолированной каюте в процессе перелета? Или в коридорах и кабинетах отделения БФБ на Вейсте? Нет, там женщины в конторе на Вейсте водились, и вполне себе хорошенькие, но едва ли бы кто понял Ветрова, начни он приударять за условной сотрудницей из кадров или аппарата. Свежеиспеченный сублейтенант без роду-племени и без места назначения. Да еще в период военного положения и всеобщего посттравматического шока. Разве что кто-нибудь из жалости бы приютил, подобрал, обогрел... на период получения нового предписания. Но не приютили. Так что с этим делом у Ветрова последнее время было не ахти. Однократное довольно давнее посещение релакс-кабины особой роли не играло. И сейчас накрыло.

- Виртуальный дизайн ведь связан с программированием, правильно? - явно риторически спросил полковник и, игнорируя отрицательное мычание Маквалы, резюмировал: - Значит, практически по профилю.

- Марк прекрати Айзека пугать, - отсмеялась Дебрианн.

- Как это пугать?

- В прямом смысле. А то он сейчас сознание потеряет. То ли от страха, то ли от хитрости,

- Лиз, я бы попросил, посерьезней отнестись... - Брицис замялся, подбирая формулировку.

- К чему?

- К обсуждению. И к моим приказам.

- О`кей. Давай серьезно. Я буду добровольцем. Чем здесь киснуть и дурью маяться... в другом месте помаюсь. Хоть кости разомну.

- Да? - удивился руководитель. - Сама хочешь?

- Именно.

- А кого с собой возьмешь? Маквалу или Рабиновича?

- Нет. Сублейтенанта Ветрова.

Облегченный выдох Айзека пронесся по бункеру.

А первой мыслью упомянутого сублейтенанта было:

"Меня-то за что?".

Эта фраза затем неоднократно мысленно повторялась Антоном в течение дня. В разных вариациях. А во время двадцатиминутной заброски на пятую линию - каждые пятнадцать-двадцать секунд. И непременно с добавлением нецензурных эпитетов. Что скрывать, эпитеты порой вырывались не только в мысленной, но и в вербальной форме. Довольно четкой и громкой. Хотя ни майор, ни водитель, ни сопровождающие сотрудников БФБ бойцы внимания на матерщину Ветрова не обращали. И не факт, что слышали. Во-первых, шлемы на головах были призваны защищать от негативного звукового воздействия, а свой микрофон для переговоров внутри модуля экс предусмотрительно отключил. А во-вторых, вокруг такой грохот стоял - впору святых выносить. А не на ругань какого-то сублейтенантишки реагировать. Тем более, Дебрианн сама бранилась почем зря, не отключая микрофона. Бойцы тоже что-то под нос бубнили, но конкретику экс не разобрал. Другими делами был занят.

Набирался впечатлений.

И набрался с покрышкой.

Заброска осуществлялась на двух наземных тяжелых транспортных бронемодулях. В одном разместили членов комиссии с парой сопровождающих офицеров корпуса и приданным отделением охраны, а второй отправился для страховки и прикрытия. Модули выглядели грозно. Огромные, массивные туши куда больше бронетранспортеров, БМП и танков прежних времен, напоминали размерами космические катера. Пусть практически лишенные наступательного вооружения, зато укутанные многослойной пассивной броней, обвешанные контейнерами динамической защиты, подавителями огня и генераторами ложных целей, "туши" смахивали на перекормленных роботов-динозавров. На Лауре таких монстров Ветров не встречал. Техника там поменьше и попроще была, по понятным причинам. И до Лауры пользоваться не доводилось. Если не считать тренировок в симуляторах в учебном лагере. Там рекруты проходили задания с применением тяжелых бронемодулей. Но то виртуал. А в реальности тяжелые аппараты, что называется, внушали. Кроме того, транспортные модули сопровождали четыре платформы прикрытия, оснащенные системами противоракетной обороны и купольной защиты.

На миг эксу показалось, что рейд будет безопасным, однако чуйка и знание-понимание постарались тут же его переубедить.

И не ошиблись.

Могучая бронетехника, как выяснилось, в современной войне особо не рулит. Даже с учетом дополнительного оснащения и подготовки, меры предосторожности оказались недостаточными для незаметного продвижения к третьей линии. Да какое там незаметное - путешествие буквально на второй минуте превратилось черти во что. Долбить по модулям начали почти сразу же. Ветров и не понял из чего. Купольную защиту прорвали очень быстро. Системы противоракет и генераторы ложных целей пахали со стопроцентной нагрузкой, но не справлялись. Сначала раздались взрывы рядом, потом лупануло в борт, слегка встряхнув пассажиров, а следом раздалось шипение сверху. Водитель что-то проорал, вдавил газ и попер по рытвинам и траншеям. Рывками.

В тот момент Антон уразумел, почему водитель настойчиво требовал, пристегнуться полностью, каждый крепеж проверил. Нет, понял экс сразу, но вот уразумел именно под обстрелом. Модуль, словно избавившийся от собственного громадного веса, трясся, рыскал носом, проваливался в какие-то ямы, периодически едва не переворачивался, а от некоторых - особо неприятных попаданий - содрогался. И пассажиров болтало неимоверно. Антону местами мнилось, голова вот-вот отвалится. А если не забывать о добавлении в болтанку сопутствующего шумового фона и соответствующих ситуации мыслей, коктейль получался крайне неприятным.

Наушники шлема, те, что предназначались для защиты от негативного звукового воздействия, явно с задачей не справились. Грохот, стук, свист, рев пробивались извне. Ослабленные, приглушенные, но проникали. К тому же из самих наушников постоянно лилась "изысканная патетика" майора, что тоже позитива не добавляло.

А про мысли и упоминать незачем. Они, в основном, были на одну волнующую тему - как уцелеть. Сохранить собственную шкуру. К чему обстановка, прямо скажем, располагала. Ветров не являлся выдающимся специалистом в области тяжелой бронетехники, но тут надо быть идиотом, чтобы не сообразить: прямое попадание крупным калибром вскроет модуль, не хуже чем нож - консервную банку. Со всеми вытекающими. И никакие навороченные оборонительные средства не спасут. Ни купольная защита, ни многослойная броня, ни генераторы ложных целей. Только ее Величество госпожа удача.

За последние годы Антон многое пережил. От участия в боевых действиях на Лауре до встреч с "демонами". Однако ни разу настолько четко не ощущал собственного бессилия. Нет, бессилие Ветров чувствовал, и не раз, но иное. После гибели Дианы, например. Но там была невозможность исправить уже случившееся событие. И даже когда Антон выслушал приговор о синдроме Купера-Стейна из уст холеного доктора еще в ту - давнюю - эпоху, нужно говорить скорее не о бессилии, а о безнадеге. А вот чтобы так, во время рейда, под обстрелом - не доводилось. Под обстрелы Ветров на Лауре попадал, в том числе и с применением минометов и артиллерии, но чуйка выручала. Да и в бронированной консервной банке экса тогда никто не запирал.