Однако Морган, Рокфеллер и прочая элита, стоящая за Денежным трестом тех дней, абсолютно не была заинтересована в общественном или правительственном решении, из которого они не могли бы извлечь выгоду. Они были настроены использовать панику и атмосферу кризиса, чтобы реализовать свой самый смелый план – перехватить у федерального правительства США его полномочия чеканить и печатать деньги, а также управлять их эмиссией. План заключался в том, чтобы создать национальный банк, который будет полностью находиться в частных руках банкиров Моргана, Рокфеллера и их дружков.

Министр финансов Шоу ушел в отставку в марте 1907 года, за несколько месяцев до того, как Морган со своими товарищами форсировали Панику. Должность Шоу была занята близким другом Моргана Джорджем Кортелью. При нем Моргану и его друзьям с Уолл-стрит почти нечего было бояться.

Из кризиса Дж. Пирпонт Морган вышел героем. Он был назван дружественной финансовой прессой «спасителем дня», ведь в подходящий момент, когда цены стали чрезвычайно привлекательными, он публично заявил на рынках о своей «уверенности» в скупке акций крупных корпораций, чтобы добавить их к своей обширной индустриальной империи. Морган вышел на сцену, как доминирующая сила, управляющая частными железными дорогами Америки. Он сделал это в 1889 году, тайно созвав глав всех основных железных дорог, чтобы создать незаконный картель для ценового сговора и затем резко поднять грузовые тарифы. Согласно записям нескольких минут встречи, Морган обеспечил этот ценовой сговор, угрожая заморозить новые займы для тех железных дорог, которые не сотрудничают с ним. Эти же методы будут использованы несколько десятилетий спустя во время кризисов задолженности 1980-х и 1990-х годов нью-йоркскими банкирами, действующими через находящиеся в Вашингтоне Международный валютный фонд и Всемирный банк: «Играй по нашим правилам или сдохни…»[8]

Банковская Паника 1907 года вынудила многие банки потребовать выплаты своих кредитов от спекулирующих недвижимостью и производственных компаний. Крупная Westinghouse Electric Company искала защиту от кредиторов в банкротстве. В 1908 году висконсинский сенатор Роберт Лафоллет выдвинул обвинение в том, что «группа финансистов, которые сдерживают и дозируют процветание, преднамеренно навлекла последнюю Панику» для получения прибыли. Морган отмолчался.

Ему помогали управлять кризисом 1907 года. Американский министр финансов Джордж Кортелью, после ночной встречи с партнером Моргана Джорджем Перкинсом, объявил во время кризиса о формальной поддержке Торгового дома Моргана, предложив экстраординарную сумму в 25 миллионов долларов в качестве дополнительной ликвидности. Аргументировал он это следующим образом: «На меня глубокое впечатление произвела не только стабильность этих деловых учреждений, но также и высочайшее мужество и выдающаяся преданность общественным интересам многих видных в деловой жизни этого города людей». После того как Кортелью покинул Министерство финансов, он был вознагражден за свою преданную службу, получив пост президента в Consolidated Gas Моргана – Рокефеллера в Нью-Йорке[9].

Ящики с золотом и мешки с долларами из федеральных хранилищ в нью-йоркском подразделении Министерства финансов передавались банкам, одобренным Кортелью. Джон Д. Рокфеллер-старший, основатель Standard Oil Trust, заверил Моргана в своей готовности помочь. Он внес 10 миллионов долларов в Union Trust Моргана и пообещал дополнительные депозиты в размере 40 миллионов долларов, если это понадобится.

Морган успешно поддержал попытку банков Уоллстрит предотвратить общий финансовый крах после биржевой Паники 1907 года, который сам же преднамеренно спроектировал. Он возглавлял группу банкиров, которые взяли крупные суммы правительственных денег, и решал, как они должны использоваться для финансовой помощи. Морган продолжал вознаграждать друзей и наказывать врагов[10].

В 1911 году комиссия Конгресса США провела расследование того, как Денежный трест управлял национальной коммерцией. В результате выяснилось, что члены Morgan & Co контролировали не менее чем 72 совета директоров в 47 крупных американских корпорациях общей стоимостью 2,104 миллиарда долларов – невероятная сумма в те дни[11].

Результатом кризисов 1907–1908 годов, в дополнение к монументальному расширению финансового и политического влияния Джона Пирпонта Моргана, стало формирование Национальной денежно-кредитной комиссии для изучения банковского кризиса и выработки рекомендаций Конгрессу для предотвращения подобной паники в будущем. Президент Теодор Рузвельт, подписав Закон Олдрича – Врилэнда, создал эту комиссию в 1908 году. Она должна была предложить план по прекращению паники на финансовых рынках.

С самого начала вся эта затея с комиссией была не чем иным, как мошенничеством. Ее возглавлял американский сенатор Нельсон Олдрич, председатель влиятельного сенатского Финансового комитета, тесть Джона Рокфеллера-младшего и тезка губернатора Нельсона Олдрича Рокфеллера. Сенатор Нельсон Олдрич был известен инсайдерам как «операционный брокер Моргана в Сенате»[12].

Сенатор Олдрич не чурался коррупции. В статье 1905 года журнал Makler писал о том, что Олдрич доминировал в коррумпированной политической машине Род-Айленда, и что он подкупил большинство сенаторов штата. В 1881 году Олдрич бросил семейный бакалейный бизнес, чтобы баллотироваться в Сенат США с заявленным собственным капиталом в размере 50 тысяч долларов. Когда после 30 лет политической деятельности, главным образом в американском Сенате, сенатор Олдрич умер, его состояние составляло 12 миллионов долларов, которые отнюдь не являлись результатом сбережений с его скромной сенатской зарплаты[13].

Морган и Рокфеллер, вероятно, не нашли бы более подходящей кандидатуры, чтобы провести столь желаемую «денежную реформу» через скептически настроенный Конгресс. Олдрич ответственен за самый роковой политический государственный переворот в американской истории – Закон о Федеральной резервной системе 1913 года. О том, кто поддерживал его и как это все было организовано, знали очень немногие.

В 1908 году, спустя год после создания Национальной денежно-кредитной комиссии Олдрича, самые влиятельные банкиры Америки встретились в обстановке высочайшей секретности, чтобы спроектировать крупнейший в истории США финансовый и политический государственный переворот. План состоял в том, чтобы вырвать из рук американского Конгресса переданные ему по Конституции полномочия. В случае удачи переворот должен был поставить это конституционное право на службу частным специальным группам, даже за счет всеобщего благосостояния населения Соединенных Штатов.

Люди, которые строили эти планы – взять под свой контроль национальную денежную систему, – отнюдь не были обычными банкирами. Они были представителями особой породы в банковском мире Америки.

Они были, прежде всего, международными банкирами, которые создали себя по образу и подобию лондонских коллег. Среди банкиров, организовавших «денежный переворот», были Джон Пирпонт Морган, немецкий эмигрант Пол Варбург из нью-йоркского частного банка Kuhn, Loeb & Co, August Belmont and Company, J. & W. Seligman, Lee, Higginson & Company и другие. В Лондоне эти международные банкиры назвали себя торговыми банкирами. В Нью-Йорке они предпочитали называться инвестиционными банкирами. И те и другие работали одинаково.

По природе своего бизнеса международные банкиры не были лояльны ни к одной стране. Их мир не замыкался каким-либо государством, он был повсюду, где их влияние могло изменить события к их собственной выгоде. Вследствие этого секретность являлась важнейшим элементом их успешности и важнейшей составляющей в получении преимущества над конкурентами. Многовековой опыт (со времен Венецианской империи) показал им, что предоставление займов правительствам или монархам гораздо выгоднее, чем кредитование частных заемщиков, не в последнюю очередь потому, что заем позволял власти государства облагать налогами своих граждан, чтобы гарантировать выплату долгов.