Она действительно была красивой.

И он хотел ее.

Аполлион никогда раньше не хотел смертную женщину.

Но он хотел Серенити.

Ангел поманил бармена и попросил его сделать такой же ярко окрашенный напиток, как у кокетливой женщины перед ним. Мужчина сделал коктейль и протянул ему через бар. Аполлион взял бокал и ушел, исчезнув и снова появившись перед Серенити.

Та снова ахнула и улыбнулась, когда он протянул ей напиток.

— Не уверен, что это такое.

— Порекомендовала твоя новая подружка? – девушка по-прежнему улыбалась, но было в ней и что-то другое.

Что-то темное, что пришло с острым чувством силы.

Ревность?

— Она рекомендовала кое-что еще, но я отказался. – Аполлион снова предложил ей напиток и, на этот раз, Серенити его взяла, сдвинула в сторону черную соломинку и стала пить через нее.

Аполлион уставился на ее рот, загипнотизированный видом, когда она вытащила соломинку изо рта и облизала губы.

— Отлично? – спросил он и девушка кивнула.

Сила, исходящая от нее, исчезла, и она улыбнулась. Никогда раньше Ангел не имел дело с ведьмой. Может ли она его проклинать? Он не был уверен, что его собственные силы выстоят против нее, да и не хотел знать.

Ближайший к ним стол освободился, Ангел взял девушку под локоть и повел к нему. Она скользнула на высокий черный стул и поставила свой напиток на круглый черный стол. Аполлион сел напротив нее, наблюдал за тем, как она пила и ждал.

Музыка продолжала грохотать, но вскоре началась новая песня. Некоторые танцоры покинули танцпол и прошли мимо них к барной стойке. Аполлион протянул свою руку к столу и положил ее на руку Серенити, когда Эдвард прошел мимо.

Он улыбнулся Серенити, когда почувствовал на себе пристальный взгляд Эдварда, а затем тот пошел дальше. Глаза девушки округлились, и она посмотрела на Аполлиона.

— Он видел? – она наклонилась к нему, открывая Аполлиону прекрасный вид на свою грудь в вырезе платья.

Серенити пыталась соблазнить его?

— Он видел, — Аполлион оглянулся, наблюдая за передвижением Эдварда по помещению.

Эдвард был ниже его и немного тщедушнее. Его лицо казалось не выразительным, но об этом трудно было говорить при таком плохом свете. Он должен был обладать хорошими качествами, чтобы заинтересовать Серенити и заставить ее привязаться к нему. Однако прямо сейчас Аполлион не видел в нем ничего хорошего. Он видел только грешника, мужчину, которого нужно было наказать и заставить страдать так же, как желала его властительница.

Эдвард дошел до бара и оглянулся на него.

Нет, на них. Он смотрел на них. Он увидел, что Серенити с Аполлионом и что они больше, чем друзья.

Серенити снова пила свой напиток, Аполлион слегка поглаживал своим большим пальцем ее запястье и смотрел на девушку. Казалось, что она не возражала против того, чтобы он прикасался к ней или все это было частью действия? Ангел поднял свои синие глаза к лицу девушки и изучал его, пока она пила через маленькую соломинку. Ее светлые волосы сияли синим цветом. Свет отражался на ее коже и делал макияж Серенити еще темнее.

Она подняла глаза и выпустила соломинку изо рта. Девушка изогнула свои темные губы в дразнящей улыбке и искушала Аполлиона принимать игру дальше, чтобы посмотреть, как он будет реагировать.

— Какие заклинания ты можешь произносить? – спросил Ангел сквозь шум музыки.

Серенити медленно перемешала соломинкой свой напиток, не отрывая взгляд от его глаз. Ей нужно было над этим подумать? Могла ли она накладывать заклинание на мужчин, чтобы сделать их своими рабами? Если и могла, то Аполлион бы поклялся, что Серенити наложила на него такое заклятие.

— Моя мать велела мне использовать магию только для помощи другим людям и так было до сегодняшнего дня. – Она поднесла стакан к губам, отодвинула соломинку в сторону, сделала большой глоток напитка и опустила пустой стакан. – Я делала незначительные проклятия на людей, заклинания, чтобы помочь материнству и зачатию и, конечно, любовные заклинания.

Приворот.

Возможно, она наложила на него это заклинание.

Серенити никогда не использовала магию, чтобы принести пользу себе, до сегодняшнего дня.

Аполлион видел достаточно людей, чтобы знать, что в этом отношении девушка была необычной. Ее теплота, самоотверженность и доброта исходили из сердца, делая Серенити красивее. Она думала только о том, чтобы помочь другим, когда большинство обладателей такой силы использовали ее для получения прибыли от других людей для себя. Власть была наркотиком для смертных. Ангел видел, как это влияло на них. Другой человек со способностями Серенити использовал бы силу, чтобы стать богатым, важным и известным, соблазненный обещаниями иллюзорного счастья и пристрастившись к нему.

Серенити казалась не восприимчивой к этому и когда она, наконец, поддалась искушению и использовала магию для себя, это было только для того, чтобы исцелиться от сердечной боли и отомстить. Боль, нанесенная бывшим любовником, заставила девушку использовать свою силу.

Аполлион услышал ее призыв и ответил.

Возможно, это результат заклинания, в конце концов. Магия Серенити могла усилить ее голос, и он смог услышать девушку, потому что в тот момент был сфокусирован на ней.

— Ты никогда не испытывала соблазна использовать их?

Она покачала головой, а затем взглянула на него.

– Может быть, иногда.

Иногда.

Серенити снова взглянула на Ангела, встретилась с ним взглядом и покраснела. Это невозможно было бы увидеть, если бы он не наблюдал за ней. Она обдумывала заклинание. На кого? На Эдварда или на него? Месть или любовь?

Своей другой рукой Серенити накрыла их соединенные руки. Рука была холодной после стеклянного бокала, который она держала, но в месте контакта с его кожей быстро согрелась. Она схватила его обеими руками.

— Как ты думаешь, мы должны танцевать? – девушка нервничала и смотрела вперед поверх его плеча.

— Он все еще смотрит? – Аполлион уже почувствовал спиной взгляд мужчины.

Она кивнула.

— Тогда мы определенно должны танцевать.

Серенити колебалась.

– Это нормально, танцевать… делать все это?

Сколько раз она будет задавать ему этот вопрос? Его ответ не изменится. Чего бы Серенити не хотела, он это сделает.