- Государь!.. - начал было Хельг.

   - Заткнись, - грозным голосом приказал здоровым, высокий мужик с тёмными достаточно волосами, затронутыми сединой, - Кто напал на Москву? Кто город жжёт!? Как они мимо вас прошли!!?

   - Неведомо том, хоть убей, - опустил руки Хельг, - сами княжеской волей сюда пришли.

   - У города моего лодки. Сотни! Горит Москва, - с болью в голосе произнёс мужик, - Если узнаю, что Новгород в том замешан - утоплю к чертям собачим!

   - Нет тут вины Рюрика, Сергей, то моё слово. Хочешь - на крови поклянусь, - вскинулся Хельг.

   Тот, кого он назвал Государем опустил оружие.

   - Кто тогда пришёл? Кого мне в землю прикапывать?

   - Посмотреть на лодки пришлые надо, - сказал Хельг.

   - Да они все у вас тут на одно лицо! - в сердцах махнул рукой его собеседник.

   - Нет, - с упорством произнёс Хельг, - я отличу.

   - Тогда оружие соберите с вашей лодки, на баркас его определим. И пару людей дай - дрова перебросить надо. Ежели чего недоброе замыслите, ты нас знаешь, ни один не уйдёт.

   Хельг кивнул, и начал отдавать команды. Иоанна всё также охраняла пара человек. Дружинников новгородских разоружили, мечи да копья свалили на палубу другого судна, что было рядом с напавшей на Хельга лодкой. Оно было шире, больше, длиннее, и не имело ни вёсел, ни паруса.

   - Ты! - из созерцания этой картины священника вывел толчок в плечо, он обернулся.

   Человек, которого Хельг называл государем и Сергеем, смотрел проповеднику прямо в глаза. На лице у него была написана ярость и боль.

   - Чего привёз? Почему через наших купцов не прислал? Доверенных?

   - Книга тут, Библия, как ты просил. И от Ратибора свиток, - протянул священник сундучок.

   Государь раскрыл его, поглядел внутрь, и закрыл со словами:

   - Время такое, не до тебя сейчас. Иди обратно в Новгород.

   - Я тут останусь, - упрямо повторил Иоанн, не собираясь упускать возможность разведать больше данных о новом городе и странных людях.

   - Убьют - то твоё дело. Сам рыпнешься - на голову укорочу. Иди вон туда, там стоять станешь, некогда мне разбираться. Хельг! Готово?

   - Да!

   - Капитан! Давай к городу! Посмотрим, чего наш Олег скажет.

   После этой команды что-то загудело под палубой, и лодка двинулась. Сначала тихо, но потом всё быстрее и быстрее. Иоанну стало страшно. Дым, выходящий из трубы, вызывал ассоциации с преисподней. Вскоре скрылись из виду оставленные лодку, в воздухе запахло гарью.

   - Вон, глянь, что с городом, с..ки, сделали! - сорвавшимся голосом произнёс государь, и ткнул пальцем на восход.

   Там был берег, стена деревянная на нём, каменные башни по бокам и куча лодок. Они стояли на земле или плавали по озеру. Над всем этим поднимался дым.

   - У вас для зрения острого есть трубка такая, дай мне, - попросил Сергея Олег.

   Тот молча протянул ему длинный цилиндр. Хельг стал в него смотреть, описывая увиденное:

   - Вон те, возле башен, это викинги, мурманы. На правом берегу разные, и даны есть. Ещё от полуденного берега моря Варяжского пришли. Свеи есть. Много. Вон те мелкие, наверно, здешние, от корелов или саамов.

   - Ваших нет, говоришь? - промолвил Сергей, - Как такая толпа через Неву да владения Новгородские прошла?

   - Если ночью мимо Волхова проскочили, то мы могли и не заметить. Из Гребцов, кстати, тоже людей давно не было. Когда напали?

   - Дней пять назад, по прикидкам.

   - Знать, сначала чуть на полночь собрались после Невы, и сюда рванули, напрямик или вдоль берега. Если шли, себя не жалея, то могли быстро добраться. Но это всё - с захода люди, не наши.

   - Б..ть! Ну что за хрень! - Государь со всей силы ударил по ограждению, - Что им, уродам, не сиделось спокой...

   - Сигнал! Из Москвы! - истошно заорал человек, что сидел на верхушке мачты, к нему бросился молодой паренёк.

   - Длинный, короткий, короткий, длинный... - сигнальщик стал выдавать какую-то непонятную не то молитву, не то приговорку.

   Паренёк достал книгу (!), и начал быстро в неё записывать что-то. Потом чуть просветлел лицом, и бросился к Государю. Тот прочёл текст, чуть улыбнулся, глаза здорового мужика чуть повлажнели.

   - Семафор на мачту крепите! Да поживее! - крикнул он своим людям, и повернулся в сторону дымящегося города, посмотрел с надеждой, и обратил, наконец-то внимание на Иоанна, - Как зовут?

   - Иоанн.

   - Отца как звали?

   - Василий,- напрягся проповедник.

   - Придётся тебе, чувствую я, Иван Васильевич, менять профессию, - сказал непонятное Государь, и ушёл к своим людям.

   А Иоанн набрался смелости, и, бочком-бочком, приблизился к парню, что писал в книге. На листке, что так поменял настроение государя, была надпись на том же, похожем на греческий, языке. Долго всматривался в текст Иоанн. Наконец, где-то в глубине разума, буквы греческие удивительным образом сложились в слова словенские:

   "ГОСУДАРЮ МОСКВА В ОСАДЕ ОТБИВАЕМСЯ"

КОНЕЦ ТРЕТЬЕЙ КНИГИ