Постепенно картина начала чуть проясняться. Да, живут на севере люди мастеровитые, рукастые, что железом пашут да лодки двигают. Боги у них местные, но на свой лад, в Новгороде по-другому молятся. Чужих волхвов к себе не зовут, и своих не посылают. И да, христиане есть там, о том Добролюб, купец со Свири, сказывал. Как, впрочем, и о том, что молятся люди те идолам железным, и о том, что синагога иудейская аккурат рядом с храмом стоит. Сам с купцом тем Иоанн не встречался, от других услышал. Однако, вскоре проповедника нашёл другой купец, дочь которого жила в той самой Москве. И попросил он, ни много ни мало, Библию! Книги рукописные, цены немалой, готова была Москва купить. Или взять на время за плату, чтобы переписать. Это стало последней каплей - Иоанн захотел воочию увидеть новый город и его жителей, понять, к истинной ли вере идут те люди или Дьяволу поклоняются.

   Проповедник начал живо интересоваться поездкой в Москву. Мотивировать своё желание он хотел необходимостью доставки нужной книги. Ну а кому, как не священнику её вести? Библию удалось взять у местной христианской общины, и с ней уже Иоанн направился к купцу, что попросил найти книги, Ратибору. Тот брать священника с собой не хотел. И тут внезапно у Иоанна нашёлся союзник - местный языческий жрец. Как оказалось, волхвы тоже активно искали выход на новый город, собирали данные, и деятельность Иоанна не прошла незаметно. А местный жрец был дружен с христианским священником, ибо часто они устраивали споры на темы Веры, оттачивали ораторские навыки. Несмотря на то, что два служителя относились к враждующим, по сути, церквям, личные отношения у них установились ровные, добрые - Иоанн не позволял себе поносил волхва и его идолов, тот спокойно воспринимал попытки проповедника крестить новгородцев. Взаимное уважение было основой такого взаимодействия, оба старых, по местным меркам, служителя, были мудры, и понимали, что вскорости смогут лично убедиться в правоте или ошибочности своих воззрений. Волхв - на погребальном костре, Иоанн - в сырой земле.

   Уже вдвоём они пошли к Ратибору. Под совместным давлением купец сдался, и повёл двух абсолютно разных по вере, но чем-то неуловимо похожих людей, в дом. Уже в тереме купец сумел добавить в копилку странностей, касающихся Москвы, свою лепту. Он открыл здоровенную книгу с надписью на обложке, сделанной на языке, что начертаниями напоминал греческий. Иоанн смог разобрать только буквы "А...УКА", что не складывались в какое-то значимое слово. Волхв же совсем не обратил внимание на книгу, ибо весь был поглощён созерцанием картины на стене. Под дорогим прозрачным стеклом стояла на диво чётко и детально изображённая в черно-белом цвете семья - девица с ребёнком на руках и воин. Пока гости ждали хозяина, тот успел завершить свои дела. Ратибор передал Иоанну письмо, написанное всё тем же странным языком, причём на каком-то хитром пергаменте. Оказалось, местные торговцы уже давно периодически используют вместо бересты такой материал, и возят его опять же - из Москвы.

   Вот с письмом Ратибора, книгами и представителем волхва - сам волхв идти не стал - Иоанн и отправился в Москву. Шли водой, вёл лодку Хельг, дружинник Рюрика. Само судно опять удивило проповедника. Хоть и напоминало оно здешние, но при более внимательном осмотре, была заметна разница. Ещё две лодки, присоединившиеся к их судну, озадачили Иоанна окончательно, все они были одинаковыми. Не просто похожими, а именно одинаковыми. Разве что носовая фигура на каждой была своя. Так делали в Империи, но тут, на севере? Священник не постеснялся спросить Хельга, где он взял суда. И опять всплыло название нового города. Кто же там поселился, думал проповедник? Неужто и сюда Римская империя добралась? Две лодки, что присоединились позднее, остались на Ладожском торге, а судно Хельга уносило обуреваемого думами священника на север.

   Из таких мыслей обратно в реальность его вернул разговор Хельга с дружинником. Эти двое негромко совещались на носу:

   - В Москву придём - надо будет про новые лодки говорить. Ещё две дружины с захода пришли, к нам хотят, - говорил дружинник.

   - С торговлей московской сложно. Сергея надо спросить о том, как платить станем. Животину Добролюб уже чуть не всю поставил, хорошо заработал на разнице. А что дальше - непонятно, - отвечал ему Хельг, - О! Гляди! Лодка! Две мачты - это московская, они на такой по озеру торгуют. Правь туда! Да поднажмите там! А то упустим, они быстрые...

   Последняя фраза относилась к рулевому, тот чуть поменял курс судна.

   - А нам туда зачем? - поинтересовался дружинник, - Может, в город сразу.

   - Государь их торгует сейчас, он там, скорее всего. Вот вместе и пойдём. Непонятно только, что они тут забыли, - ответил Хельг.

   - Да и тихо как-то тут. Обычно корелы снуют, а в этот раз от Волхова, почитай, никого и не встретили, - добавил дружинник.

   - Точно, - более обеспокоенным голосом сказал Хельг, - На вёслах! Давай изо всех сил! У Государя узнаем, что происходит...

   Государь? Сергей? Иоанн уже окончательно смирился с тем, что с Москвой ничего не ясно. Слова-то греческие да латинские, а откуда им тут быть? Или может Папские христиане добрались? Мысль об этом вызвала в душе священника противоречивые чувства. Однако долго переживать Иоанну не пришлось. За кормой раздалось зычное:

   - Огонь!!! - и над головой полетели маленькие язычки пламени.

   - Вёсла втянуть! Кто жить хочет - пусть оружие бросает да ложится! - повторил голос, и новая порция светлячков, на этот раз сопровождаемая грохотом и ударами по корпусу, полетела над головами.

   Хельг, не создававший впечатления труса, отреагировал странно:

   - Всем вёсла втянуть! Оружие на дно! Лечь! Лечь, я сказал! - раздался его крайне обеспокоенный голос.

   Команда подчинилась непривычному требованию командира, а тот начал истошно орать:

   - Новгород идёт! Олег! К Государю московскому и российскому!

   - Олег? - вновь разнёсся над водой незнакомый раздражённый голос, - Сидите тихо, не шевелитесь! В случае чего - стреляю на поражение!

   - Замрите! Все - замрите! - скомандовал Хельг и дружинники, а с ними и Иоанн, буквально перестали дышать, уж больно напуганным был грозный голова Ладожского торга.

   Через некоторое время Иоанн понял, почему. С левого борта показалась высокая лодка с двумя мачтами. На борту её в чувствовавшемся даже издалека напряжении замерли непривычно одетые люди с какими-то непонятными не то копьями, не то луками в руках.

   - Олег! Какого х..а тут происходит!? Живо! Отвечай! Кто на Москву напал!? - опять спросил голос, - Новгород тут каким боком!? Чего молчишь!? Сейчас всех положу - сам знаешь!

   - Сергей!? Ты!? - завопил Хельг, - Что с городом? Мы серебро везли, монеты делать. Про нападение не знаем!

   - Так! - через некоторое время продолжил голос, - Всем воинам лежать смирно! Олег! Ко мне!

   Иоанн встрепенулся - он-то не дружинник, может, его команда не касалась, удастся с Государем тем потолковать. Всё происходящее проповеднику активно не нравилось. Так можно и цели своей не достичь. А ну как убьют всех? В подтверждение этих мыслей раздался грохот, и что-то с большой силой вонзилось в мачту.

   - Я! Сказал! Всем! Лежать! Что это за хрен там шевелиться! - крикнул голос.

   - То священник! Из Ромейских земель! С книгой! - выдал Хельг.

   - Встань! - скомандовал голос, - Да-да, ты, в рясе который! К тебе обращаюсь! Книга где? Бери её и ко мне с Олегом!

   Иоанн быстро поднялся на ноги и схватил сундук с драгоценным писанием. С большой лодки, прямо на их палубу, сбросили деревянную дорожку, по которой он с Хельгом пошёл под внимательными взглядами встреченных бойцов. Спрыгнули на двухмачтовое судно - их тут же окружили люди со незнакомыми поделками в руках. То, что это оружие, Иоанн уже догадался, чутьё не подвело. Да и Хельг, которого голос называл Олегом, тоже озабоченно пялился на стальные трубки. Не так себе представлял поездку проповедник, совсем нет так...