Разведчики нехотя поднялись и двинулись вперёд, стараясь держаться поблизости друг от друга. Глубокий снег затруднял их движение, они проваливались по пояс, чуть не падали, и лишь капитан Ивэл, шёл вперёд легко, как будто был сделан не из плоти и крови. В правой руке он сжимал свой пистолет, этой рукой он давал отмашку, точно маршировал по плацу. Неудивительно, что капитан сильно опередил своих подчинённых и первым оказался между рядами низких дощатых домиков посёлка. Солдаты вышибали двери, прикладами винтовок высаживали окна, крушили всё на своём пути, началась какая-то бессмысленная вакханалия разрушения. К Ивэлу подошёл один из лейтенантов:

– Сэр…– начал он, но капитан не дал ему закончить.

– Дальше, дальше вперёд! – заорал Ивэл, он вёл себя как одержимый.

Всё той же плотной цепью солдаты разведкорпуса двинулись сквозь сумеречный лес. Их порядки растянулись от самой реки и дальше вплоть до самой дороги, где они должны были замыкаясь в кольцо, сливаться с отрядом загонщиков-мортов. Капитан Ивэл сорвал с головы шлем и отбросил его в сторону. «Что я упустил? Что вообще происходит?» Мысли его перескакивали с одного на другое и никак не могли обрести привычную стройность. Понукаемые лейтенантами, солдаты неохотно двинулись вперёд, образуемая ими цепь, сперва довольно ровная, давно уже потеряла свою чёткость, превратившись в некое подобие ломаной линии. Этим порядком разведчики, проваливаясь в глубокий снег и чертыхаясь, прошли узкую полосу деревьев и вышли на просеку, разрезавшую лес на две части. Перед капитаном Ивэлом открылась поляна, снег на которой был сильно утоптан, но не это поразило его. Весь этот утоптанный снег, низкие кусты, нижние ветки деревьев были красные, словно кто-то открыл неосторожно две огромные бочки с красной краской и расплескал её здесь ради забавы. Капитан стоял на уплотнённом снегу, тёмно красным от крови, прямо перед ним липкая жидкость стекала по нижним веткам гигантской ели и медленно капала на землю. Солдаты разведкорпуса застыли на месте, пораженные ужасом взирали они на эту страшную картину.

– Вперёд, сукины дети! – снова заорал Ивэл, не давая им опомниться. Лицо его было перекошенным, страшным, глаза ввалились.

Ещё несколько долгих, томительных минут, разведчики двигались за своим капитаном, всё больше отставая от него, пока дорогу им не перегородило длинное и глубокое ущелье, сразу за которым начиналась невысокая, поросшая крупными хвойными деревьями гора. Старый верёвочный мост, со множеством прорех в настиле, был единственным путём на другую сторону пропасти, он раскачивался и жалобно скрипел на ветру, на другой его стороне толстые стволы деревьев стояли, грозными стражами этого леса. Здесь решимость покинула даже капитана Ивэла, он остановился перед хлипким мостиком не отваживаясь двинуться дальше, какая-то невидимая сила остановила его. Впрочем, ему уже стало ясно, что добыча непонятным для него образом упорхнула из-под самого его носа, и дальнейшее преследование становилось теперь бессмысленным. За спиной капитана столпились солдаты его корпуса, и он прямо таки затылком ощущал, насколько они устали и хотят вернуться назад к спасительным грузовикам. Ивэл обернулся к ним, чтобы отдать приказ об отступлении и тут ему показалось, что под его ногами блеснуло что-то, он резко нагнулся – это была довольно большая золотая монета. В ту же секунду над его головой раздался тонкий тугой свист, и длинная стрела с угольно чёрным оперением пронзила забрало шлема одного из лейтенантов, стоявшего за его спиной. Две тёмно красные струйки полились из-под шлема ему на грудь, офицер выронил автомат, поднял обе руки, словно хотел что-то сказать, обращаясь к своему капитану, покачнулся и упал вперёд и на бок под ноги Ивэлу. Кровь пошла горлом, пузырясь и шипя, он дёрнулся и затих. Ещё секунду, Ивэл слышал, как шумят деревья на другой стороне ущелья, они как будто шептали ему какие-то слова, которые он не в силах был разобрать, и в следующее мгновенье солдаты начали беспорядочно, не целясь, стрелять по этим суровым великанам из-за спин которых прилетела эта несущая смерть стрела. Стоя на коленях, капитан Ивэл, как во сне видел, своих мечущихся солдат, звуки выстрелов, слившиеся в оглушительный, разрывающий барабанные перепонки, шум, который невозможно было уже выдержать, раскалённые жёлтые гильзы, прожигающие рыхлое тело снежного покрова, истошные крики лейтенантов пытающихся докричаться до своих подчинённых. Стрельба прекратилась, лишь когда разведчики отступили под защиту деревьев. Капитан Ивэл поднялся на ноги и обернулся. На другой стороне моста, в длинном, ниже колен плаще, стоял кто-то сходный фигурой с человеком, но то, что это не человек, капитан понял сразу. Длинные чёрные волосы, точно львиная грива падали на его плечи, лицо было темно и лишь глаза горели каким-то красным, хищным блеском. От всей его фигуры исходил такой первобытный, животный ужас, что Ивэл невольно попятился, несмотря на то, что их разделяло сейчас расстояние не менее двухсот пятидесяти ярдов. Капитан упал на одно колено и подняв пистолет, попытался прицелиться в чёрную фигуру, но руки его тряслись и ствол ходил из стороны в сторону перед глазами. Его противник, на противоположенной стороне ущелья стоял неподвижно как изваяние из гранита. Ивэл опустил пистолет, капитан мог поклясться, что черный человек усмехнулся, неторопливо повернулся и скрылся за деревьями. Мокрый снег перешёл уже в снег с дождём, куртка капитана промокла насквозь. Спрятав пистолет в кобуру, Ивэл, точно побитая собака, поплёлся вслед за своими солдатами, втянув голову в плечи и глубоко задумавшись. У моста остался лежать лишь офицер с застрявшей в забрале шлема стрелой, от головы которого растекалось, размываемое дождём тёмно красное пятно крови.

* * * * * * * * * *

Слышны звуки выстрелов, крики на некотором отдалении. Пули сыпятся вокруг, срезая покрытые иголками ветки могучих елей, расщепляя их, застревая в тёмной сердцевине их широких стволов. За одним из таких стволов толщиной в несколько обхватов, стоят, Сэт и Фукуро. Девушка прижалась спиной к дереву, а Сэт придвинувшись к ней, закрывая её от случайных рикошетов и щепок, которые, зависая на секунды во влажном воздухе, летают вокруг их почти слившихся в единое целое тел. Чёрные глубокие глаза Фукуро смотрят прямо в глаза Сэту. Что-то было в её глазах такое, что заставляло его краснеть, ему хотелось отстраниться от неё и в тоже время его влекло к ней, он не понимал, что с ним происходит.

– Прости, Сэт, я промахнулась, – голос брюнетки бархатный, глубокий, зовущий. Сэту окончательно стало не по себе.

– Ты не виновата, расстояние было слишком велико. Нам просто не повезло. Дьявол будто хранит эту мразь! – тихо отвечал ей Рино, голос его сбился, в горле першило. Стрельба прекратилась, но они всё также стояли прижавшись друг к другу, словно не хотели разрывать странную связь вдруг возникшую между ними.

– Рица плохо обращается с тобой! Не пойму как ты это терпишь! – без всякого перехода и не меняя интонации своего голоса, вдруг проговорила брюнетка таким тоном, что непонятно было шутит она или говорит серьёзно.

– Это не правда! – убеждённо отвечал ей Сэт.

– В любом случае, она моя хозяйка и вольна обращаться со мной, как сочтёт нужным!

Тень пробежала по лицу Фукуро, её рука коснулась щеки Рино.

– Какой же ты, в сущности дурак! – раздражённо проговорила она.

– Пусти меня!

– Пойдём! – добавила брюнетка, протягивая Сэту руку, когда тот поспешно сделав шаг назад, выпустил её из своих импровизированных объятий.

– Сейчас! Иди, я догоню тебя, – отвечал Рино, не глядя на неё. Проскользнув между деревьями, он направился обратно к мосту. Фукуро удивлённо посмотрела ему вслед, но ничего не сказала.

Через несколько минут, когда они догнали своих, брюнетка отпустила, наконец, руку Сэта и отошла, бросив на него многозначительный взгляд. Если бы, Рино был более внимательным, он бы заметил, как потемнело лицо Рицы в этот момент, но Катрина, всегда следившая за переменами в настроении сестры, была поражена этой неожиданной вспышкой ревности.