Что бы охватить всех пустынников я перебрался вдоль дороги ближе к городу. Мне предстояло напасть на хвост каравана, где располагались кочевники, что предположительно командовали отрядом. Один из них был явно постарше остальных, а второй, скорее всего, являлся молодым магом. Волшебства я за этим магом так и не заметил, хотя следил за ним глазами Паразита не раз, но кто ещё будет держать при себе овеществленную ману. Эта мана у него была в оголовье, венчавшем рукоять большого двуручного меча. Четыре кусочка размером от вишни до сливы были инкрустированы в него будто драгоценные камни.
Я распластался на земле и замер в ожидании, а караван полз со скоростью полудохлой черепахи. Вот показался головной воз с парой эльфов на нем и несколькими охранниками по бокам. Никакого охранения впереди и никакого по флангам. Мы ими тоже пренебрегали, но у нас почти всегда в небе был глазастый наблюдатель, а на что надеялись эти? Расслабились не иначе. Думали, тут для них тыл и никого опаснее лесного звенья нет, вот и перли как по родной Сковородке.
Приметил эльфийскую женщину среди охранников и невольно потек слюной. Последней у меня была Йоля ещё на Мертвом озере, так что воздержание сказывалось уже сильно, но оно не могло преувеличить красоту этого белокурого ангела. Ей бы крылья и можно смело на Обетованные небеса отправлять, а я её убью. Может не лично, но точно убью и её и остальных эльфийских красоток, если тут таковые есть.
Прикрыл глаза и сделал несколько вздохов, успокаивая разгорячённую плоть. Так и насильником стать недолго. Нельзя время от времени сталкиваться с такими красотами и не пожелать пронзить одну из них отнюдь не оружием. А насильником, даже вражеских женщин, я становиться не собираюсь. Случись, что попаду в Годор, обязательно найду бордель, где есть шлюха эльфка и выдеру ее, так что бы взвыла как волчица на луну. Ради этого и заплатить будет не грешно.
Обоз все полз и полз. Я успел успокоиться, заскучать и уже с нетерпением ждал боя, которого, откровенно говоря, до этого побаивался. Помнил, как мне досталась победа в прошлом поединке с магом эльфом. Правда и теперь при мне был фамилиар и не такой откровенно безмозглый, как был в тот раз, а достаточно разумный и хитрый. Но змей это последний шанс, к которому прибегать не особо хотелось. Весь расчет был на первый внезапный удар. Ведь не будет же маг постоянно держать на себе защиту. Особенно если он думает что тут безопасно. Помню, как меня чуть в букашку на булавочке не превратили в такой же ситуации.
Использовать магию было опасно, ведь он легко мог почуять моё плетение и тогда все привет щиты и ковыряй, как знаешь. В ладонь лёг Лунный блик. Отцовский подарок был хорошо сбалансирован, и его легко можно было метать, но я метнул его не так, как это делают обычно. Нож не вращался. Посланный моей рукой он летел лезвием вперёд точно в шею эльфийскому магу. Он заметил движение и даже успел повернуть голову. Пустынник зашевелил губами и при этом попытался соскочить с телеги, на которой сидел, свесив ноги, да ещё одновременно с этим он хватал свой лежащий рядом большой меч.
Слишком много дел пустынник пытался сделать одновременно и, наверное, поэтому у него не получилось ничего. Соскакивая с телеги, он словил мой нож грудью, рука соскользнула с рукояти меча, а губы не смогли дошептать словоформу помощницу. Я не стал ждать, когда он оправится, и ещё вскакивая на ноги, до активации собственного щита, отправил несколько огненных шаров в мага, командира, что был рядом с ним, и в воз на котором они ехали. Все заполыхало, и раздались крики горящих заживо, но за это я тут же поплатился.
До того как я поставил щит прямо из огня в меня вылетела стрела и угодила в живот пробив все что было на мне и меня самого насквозь. Отправивший ее эльф обладал поистине чудовищной силой, от которой меня не спасло даже зачарование на прочность доспеха. Хорошо, что тот, кто её послал, уже вовсю полыхал и не сумел послать эту стрелу лучше или не отправил за ней следом вторую. Будь иначе и я остался бы прямо там. Но нет повезло. Согнувшись в три погибели, я все же устоял на ногах и активировал щит, но не свой, а зачарования с доспеха. В защиту тут же заклевали стрелы без счёта, а одна оказалась поймана щитом за древко, так что кончик её наконечника едва не коснулся моего глаза. Уже под прикрытием этой защиты я сосредоточился и активировал собственную.
Защищенный я выпрямился в полный рост и, оставив одну стрелу торчать из меня оперением спереди и наконечником сзади, медленно вытащил ту, что была поймана за древко щитом, и шагнул к каравану. Все внимание было приковано ко мне. Иначе нашим парням не сносить головы. Они слишком далеко, что бы я смог накинуть на них свои щиты, а защиты с зачарований надолго точно не хватит. Может, и успеют закидать врага гренадами и диким огнём, а может, и нет.
Потрясая посохом и вопя нечто нечленораздельное для пущего эффекта, я поднимал бушующее пламя повыше. Ближайшие лошади заметались, а стрел летящих в меня становилось все больше и больше. Тут в дело вступили остальные рейдеры, временно превратившиеся в гренадеров и огнеметчиков. Каждый метнул всего по две гренады и по бутылке с диким огнём, а после стал отступать независимо от результата. Несмотря на взрывы и взбунтовавшееся при контакте с воздухом жидкое пламя, парни и Изи получили свою порцию стрел, и оставалось только надеяться, что они достигли укрытия, прежде чем иссякла их защита.
Заканчивал дело я один и оставил после себя только пепел. А после, уже смутно соображая, что происходит, я искал меч с овеществленной маной, лечил себя и наших раненых. К счастью обошлось без убитых, но вот легкораненые имелись. Один свалился в яму и сломал руку, а второй словил стрелу ногой, когда щит уже истек, а он почти скрылся за укрытием.
***
Мы двигались за войском кочевников, уже полтора месяца. Как выяснилось, их войско разделилось на относительно небольшие отряды и будто лавина с гор катилось вглубь Империи. Бессчетное количество сел и городков было перемолото в пыль, на подходе были Годор и Мертвое озеро. Мы как могли, пакостили пустынникам сжигая и уничтожая иными способами их тыловые отряды израсходовали весь дикий огонь и все гренады, но не унимались, и всей душой надеялись, что под городом или Близнецами им обломают зубы до такой степени, что придется остроухим бежать, сверкая пятками обратно в пустыню. Вот только рассчитывать на это особо не приходилось. Поблизости так и не появилось сил способных остановить продвижение кочевников.
Несколько раз мы проводили особо дерзкие акции, ведущие к большим потерям противника, и в результате нас восприняли в серьез. На наши поиски выделили сразу несколько отрядов серьезных следопытов-загонщиков. Нас пытались обложить и подстроить засаду, но каждый раз меня предупреждал мой всевидящий питомец, и мы, выскользнув из ловушки, уходили от погони без потерь, при этом сами забрали немало жизней. Мы даже радовались такому раскладу, ведь вдевятером нам удалось на какое-то время замедлить продвижение части сил врага вглубь нашей отчего-то так долго бездействующей Дюваль.
Той ночью, 20 числа месяца холодника, поднялся туман да такой, что дальше собственного носа ничего не было видно. Спасал только Паразит. Благодаря ему, мы знали, что вокруг никого и спокойно отсиживались в тепле найденного одинокого дама. В строении до нас никого не было много дней, все ценное было вывезено и останков мы не нашли, так что можно было надеяться что хозяева не пали жертвами пустынников.
Сегодня дежурили рядовые Бег и Врас. Как только мы укрылись, первый боец занял место бесполезного сейчас наблюдателя, а второй разломав пару простеньких табуреток и лавку, развел огонь в печурке. Печурка стояла в центре большой комнаты занимавшей большую часть первого из двух этажей дома. В этой комнате мы все кроме наблюдателя и расположились. Наблюдатель занял место на втором этаже. По-хорошему нужно было посадить двух или лучше трех, но погода сводила на минимум их полезность, а люди нуждались в отдыхе. К тому же мы сильно привыкли полагаться на пернатого змея.
