Девчонка встала рядом.

- Ты с собой тоже птиц возьмешь? - с самой первой минуты она обращалась ко мне на ты, но я и не был особо против. Скорей уж был бы против выканья.

- Птиц да не совсем, - еще не шепотом, но, уже сдерживая голос, что бы ни отвлекать занятых людей ответил я.

- Змея! - не сдержавшись, вскрикнула она, так что на мгновенье на нас были обращены все глаза.

- Змея, - я сдержанно кивнул.

- Ты мне покажешь? Где он? - ну прямо шило у нее в одном месте.

Если бы не слышал разговора местных баб о том, как она ночью в голос не хуже волчонка во сне подвывала, то решил бы, что сердца у нее нет. Но все же крепка. Вон как держится.

- Его еще нет, но как сделаю, обязательно покажу, - хотел было закончить разговор, да не тут, то было.

- А мне такого сделаешь? - и глаза сделала как у собачки по нужде присевшей.

Едва сдержался, что бы ни расхохотаться в голос. Обольстительница малолетняя. Никогда не скажу этого вслух, но после Мирки и Йоли предпочту порукоблудить, чем с этой пигалицей лечь. Этот рак не на одном безрыбье рыбой не станет. Удумала глазки мне тут строить.

- Сделаю, только за последствия не отвечаю.

- Какие такие последствия?

- Откусит нос тебе такой любопытной вот и все. У него зубы острые.

Поняв, что я подшучиваю, девчонка поджала губки и отошла на пару шагов в сторону, а мне снова посчастливилось вернуться к своим мыслям.

Хотелось сделать кожу фамилиару как у хамелеона, что бы моего красавца еще и заметить трудно было. Жалко этого самого хамелеона под рукой нет. С картинки из книжки кожу не скопируешь. По описанию тоже не сделать. Вот беда-то. Хоть на восток отправляйся. Том говорят в джунглях этих хамелеонов полно.

Наконец совещание подошло к концу, но скрыться в своем тихом закутке, что делю с Гроком, не получилось. Меня поймал Шукр и отволок в сторону.

- Ее отец был мне как брат, а она мне как... - зашипел, было, эльф, но я его перебил.

- Знаю. Знаю. Она тебе как родная дочь и так далее...

- Как племянница, - поправил остроухий.

- Пусть как племянница. Ты ее видел? - мой товарищ завращал глазами, а я продолжил. - Дома меня ждет красавица сатирка, с грудью и попой такими, что у Изи размерами с ними могут конкурировать только уши. Я люблю эту девушку, и всеми силами буду стараться к ней вернуться. Помимо нее в Ковене меня ждет другая не менее хорошо сложенная и куда более опытная дама с лицом молодой богини. Шукр я сатир, а не собака. Я на кости не бросаюсь.

- Странно. Мне казалось, что вы тащите на сеновал все что шевелиться, да и папаша у Изиры делал именно так, - почесал в затылке эльф.

- В какой-то мере это так, но всему же есть пределы, - усмехнулся. - К тому же есть подозрения, что ее отец был с моим как родной брат и мне она... - я запнулся, вспомнив несколько примеров кузенов спавших с кузинами, - Практически сестра.

- Твой отец? - Шукр сделал задумчивое лицо.

Пришлось рассказать ему, что жизнь иногда может закрутить сюжет похлеще женского романа. В процессе этого рассказа не только я убедился сам, что Хрольт друг моего отца и Хрольт отец Изи это одно лицо, но и убедил в этом эльфа. Тот даже слышал от коменданта Храбреца историю о хорошем друге и сослуживце что вернулся, домой выслужив два контракта. Если цепкая эльфийская память не изменяла того друга звали Ариш. Такое же имя у моего отца.

- Бывает, - развел руками эльф.

- Бывает, - согласился я.

- Так точно ни-ни? - напоследок спросил он.

- Да что б тебя молнией в яйцо ударило в ясный день! - не выдержав, всплеснул руками я.

Мы покинули центральное здание Защитницы, и тут же я встретил замершего в ожидании Фенора. Арбалетчик стоял с мишенью и арбалетом, поскольку перед совещанием мы договорились поупражняться в стрельбе. Точнее я намеревался испробовать это чудо оружейного искусства имперских мануфактур. Уже на протяжении довольно большого периода времени это мощное оружие всегда было рядом со мной, но вот опробовать я его до сих пор не сумел.

- Ну как? - спросил мой охранник-сторож, на что я, молча скривив гримаску отмахнулся рукой.

Солдат тут же сообразил, что не стоило спрашивать при лишних ушах, поскольку не все в крепости одобряли осведомленность рядового состава о намеченных командованием планах. Вдвоем мы отошли за торцевую глухую стену казармы и пристроили мишень возле неё. Фенор молча предложил мне арбалет и болт. Я так же молча принял оружие и пристроил его, как и следовало, под одобрительным взглядом арбалетчика.

Несколько поворотов рукоятей, щелчок собачки и болт лег на положенное ему место. Поднял оружие и, прищурившись, прицелился. Мишени была сделана из деревянного щита, на котором был намалеван большой желтый круг, в нем был зеленый круг поменьше, а в самой середине зеленого имелся совсем маленькой красный кружочек. Разумеется, с первого раза в красный кружок я не попал, несмотря на всю простоту прицеливания из имперского арбалета, но в зелёный круг стрела легла практически сама.

- Неплохо, сучья кровь, - нарушил молчание мой новый товарищ.

- Неплохо, - согласился я, - но можно и лучше. Ты чего надумал?

- По поводу? - уточнил он.

- Я буду тебя тренировать. Забыл? - я требовательно протянул руку за новым арбалетным болтом и пока благоразумно не стал вновь поднимать тему о магических изменениях его организма.

- Это тому, что вроде АББ? - этой аббревиатурой он, как и большинство солдат, называл армейский бездоспешный или иначе безоружный бой.

- Так можно и попробовать, если польза будет, - он пожал плечами.

Я зарядил арбалет и снова выстрелил. В этот раз болт лёг точно в середину мишени, в самый центр красного кружочка.

- Вот и хорошо, - растянут губы в улыбке, одновременно радуясь ответу солдата и удачному выстрелу.

***

На следующий день настало 1 число месяца холодника, и официально началась зима, но мы ее не почуяли. В приграничье стояла все такая же жара, дополняемая несущим мелкие частицы песка ветром из Сковородки. Изира торопилась выехать уже тогда, но пять первых дней месяца ей пришлось сидеть на месте и изнывать от нетерпения. Тронулись в путь только пятого, когда достаточно подготовились и обеспечили нужды гарнизона в приемлемой пернатой разведке.

В этот раз Заступницу мы покинули верхом на красивых имперских конях. Я ехал, развалился в неуставном седле больше напоминавшем диван и каждое утро радовался, что не бегаю и даже не иду пешком, несмотря на мозоли на седалище. Мне достался покладистый конь с совсем не героической цветочной кличкой Пион.

Перед выездом умельцам в крепости пришлось немного переделать стремена под меня и Изиру, но зато действительно получился диванный комфорт. Это вам не пешком и даже не на крестьянской кляче с шириной спины в жердь и не толще кататься. Имперские лошади смотрелись под нами немного крупновато, а под моей соплеменницей ее конь так вообще выглядел сущим тяжеловозом. Да с ее комплекцией на спине такой лошади полноценно лечь можно как на кровати.

Вместе со мной Фенором, Шукром и Изи нас было девять разумных на девяти конях, то есть к нам добавили пять опытных и дисциплинированных воинов. Аск хотел дать десять бойцов, но я отказался. Пять дополнительных клинков это конечно хорошо, но в случае неудачи это и пять дополнительных смертей на мою совесть. Я рассудил, что в случае если нарвемся, и не получится сбежать, то эти дополнительные пятеро нас не спасут, сколь хороши бы ни были и по-своему был прав. Шукр получивший равные со мной права на командование принял мое решения и ничего не возразил. Видимо думал примерно аналогично со мной.

Кони под всем отрядом были накрыты легкими попонами способными защитить только от солнца и от насекомых, но никак не от стрел. Имперцы могли унести достаточно железа, но мы предпочли лошадиной броне боевые и не боевые припасы. Основной костяк отряда, пятеро солдат и Фенор были вооружены стандартными арбалетами совершенно неприспособленными для конного боя. Арбалеты вместе с запасом болтов и прочим были приторочены к седлам и предназначались для спешенной стрельбы. На случай верхового боя у наших солдат имелись легкие кавалеристские пики и обычные для имперских арбалетчиков клевцы. Вместо привычной защиты на них были пехотные длиннополые кольчуги с рукавами и округлые шлемы с открытым лицом. Получились не пойми кто непригодные верхом ни на что кроме улепетывания.