В последнее время, вернее, спустя неделю после освобождения аудитор Евгений Печанский не думал, не сказал бы, будто относительно громкая политическая известность ему уж очень импонирует. И он прямо-таки от нее в немыслимом сладостном восторге. Тем не менее вот-таки симпатично. Например, не далее как вчера он не пренебрег удовольствием, поучаствовал в круглом столе, посвященном проблемам украино-белорусских отношений. Выступил во вторник с докладом авторитетно. В качестве эксперта в области различий правового регулирования экономической деятельности в Украине и на Беларуси себя умного проявил.

Татьяна Бельская тоже не растрачивает даром растущую положительную гласность. Взаправду с блеском умненько объяснила на гендерной конференции в субботу свое заключение в мужской тюрьме тем же маскулинизированным государственно-сексистским организованным насилием над слабой и беззащитной женщиной.

"Н-да, не прилгнувши никакая политицкая речь не говорится... И словцо-то какое неприличное отыскала. Фаллократия! Надо же выдумать этакое!"

Чего уж тут рассусоливать о Змитере Дымкине. По большому счету Дмитро Думко собственные публикации неслабо продвигают. Правда, не без содействия Одарки и ее банды молодых зубастых писарчуков где и по ком попало. В основном в интернете.

"Кстати сказать, равно размыслить, почему Тана попросила никому из наших не рассказывать о позавчерашнем нечаянном инциденте с лукашистскими мазуриками? Дело оно, конечно, хозяйское. С другой стороны, мало ли что и кто могут встретиться, свидеться, переведаться на улицах Киева?.. Никто того докладно не ведает...

Михалыча наши, наверное, уж встретили, общаются. Или старичок киевским воздухом свободы дышит, в мать городов русских, перед обедом аппетит нагуливает...

Эх, накормлю сильно! Коли мешать на кухне не будут..."

В ту же среду ближе к полудню без предварительной договоренности на интервью с Евгеном и Таной набились, заехали два канадских журналиста. Сами приперлись в Дарницу драгоценное поваренное время отнимать. Одарка, чтоб ее дурницу медийную, путь-дорожку им показала по GPS.

"Добре, хоть за полчаса этаки догадалась предупредить, чумичка синевокая", ― благодушно посетовал Евген.

Надолго отрываться от кухмистерских хлопот ради политических разговоров ему не больно-то хотелось. Однак приходится стоически терпеть издержки текущей, как на дрожжах растущей публичности. "Дрожжевое тесто в дебет и кредит..."

Канадец Боб Смарт из англосаксов неплохо разговаривал и хорошо расспрашивал по-украински. Против ожиданий, канадский украинец Жан Ясюк только на родном французском и, естественно, по-английски шурупит. Вопреки опасениям Евген с Таной изъяснились с ними без особого труда и многословных переводческих мук. Столь же многоязычно выпроводили восвояси навязчивых заокеанских интервьюеров. Да побыстрее!

"Скатертью дорожка, самобранкой", ― пришла вот в голову к Евгену русская мысль без трудностей перевода. Дальше он опять вернулся к привычному белорусскому языку в общении с Таной.

― Как думаешь, длины той твоей белой скатерки хватит? Если, предположим, обеденный стол раздвинуть?

― Хватит. Я ее на этакий выпадак, на двенадцать персон надыбала.

― Стульев в достатке. А достопочтенные Двинько и Глуздович присядут в креслах, ― прикинул Евген.

Выдающийся званый обед на восемь кувертов Евгений Печанский обстоятельно предпринял по высшему гастрономическому разряду. Хоть и не блеснул креативно одними авторскими блюдами, зато приготовил весьма технологично. Не само собой, но основательно и содержательно, заручившись предрасположенной помощью Татьяны Бельской.

В назначенный час к приему избранных гостей у них почти все предстало в совершенстве готовым.

"Красивого и здорового питания у нас вдоволь старым и молодым!.."

Расположено Александра Двинько, сошедшего с минского поезда, Змитер с Одаркой встретили, насколько полагается почтительным юным аколитам принимать многоуважаемого пожилого корифея. Для такой оказии Одарка ажно взяла отцовский "лексус". Как-никак мэтр, мастер и магистр из заграницы приехал, что для них троих суть определения однокоренные. Подразумевается, филологически, этимологически и профессионально.

― ...Встречают во здравие, провожают за упокой, молодые друзья мои, ― своеобразно пошутил Двинько. Хотя встречей был явно доволен. И нисколько не показал усталости после железнодорожной поездки. Напротив того, учтиво выразил пожелание в компании с молодежью немного проехать и прогуляться по Киеву.

― Если вас оно не обременит, мои приветливые коллеги. И нету у вас сейчас неотложных дел. Не взыщите, мне бы с мала вздохнуть воздуха свободы, прошу прощения за старосоветский кинематографический штамп.

― Что вы, что вы, Алексан Михалыч! ― Одарка едва не присела в реверансе. Но интонацией изъявила наивозможнейшую ученическую почтительность к учителю, заслуживающему глубочайшего уважения.

― Мы телом и душой к вашим услугам, шановны спадар Двинько! Сегодня вы ― наше главное дело и обязанность, ― решила она и за себя, и за Змитера.

― От вокзала и до обеда рота почетного караула в вашем распоряжении, ― многозначительно, войсковой присказкой поддержал ее Змитер.

Дорогой он отчасти обмолвился нарочно Одарке, какую действительную роль негромко сыграл старик Двинько в их громозвучном освобождении. А ей с полуслова понятно, кто профпригоден к чему, что для печати, а кое-чему суждено пребывать во веки вечные между строк и в контексте произошедшего.

"Список действующих лиц и исполнителей не всегда афишируется в театре военных действий. Это вам не до шуток, ― отреферировал Змитер Дымкин, ― пишем одно, говорим другое, думаем третье..."

На Майдане Незалежности, куда перво-наперво не преминул попросить его доставить Алесь Двинько, он с видимым довольством, притом по-русски, вымолвил, возвестил:

― Рассудите сами, друзья мои, здесь, на мой взгляд, есть тот самый знаменательный форум, шумное публичное место действия целых двух антисоветских контрреволюций за довольно краткое время актуальной истории Украины и нашей посткоммунистической эры.

К слову будь сказано, Змитер. Я внимательнейшим образом ознакомился с вашим резонансным выступлением на пресс-конференции для украинских и зарубежных масс-медиа. Без лести скажу: оно весьма и весьма пришлось мне по душе да по сердцу.

Однако и не инако я в корне не разделяю вашу смелую посылку о неосоветском народе, якобы на сегодня представляющем собой исторически устойчивый территориально-генетический этнос. Совок, то бишь ныне распространенная типология хомо советикус ― априорно понятие политическое, информационное, пропагандистское, масс-коммуникативное.

Знаете, Змитер я прекрасно помню те брежневские времена, когда руководящая и направляющая КПСС публично в номенклатуре отмежевалась от ленинского тезиса охлократической диктатуры пролетариата. Тогда же молодые образованные аппаратчики из идеологического отдела ЦК КПСС выдвинули и обосновали административную концепцию общенародного государства для всего советского народа как новой исторической общности. Последнее цитирую дословно.

В то же время в пику им диссидентствующие русофилы и советские писатели-деревенщики учинили идеологическую диверсию. Они в ответ тихой сапой принялись оживленно ставить знак равенства между советским и русским.

Как видим, из этого вышла довольно гремучая смесь и уродливая многоголовая химера, эклектично соединяющая, гибридно совокупляющая все советское прошедшее с нынешним российским. Что грозит порвать в клочья, как единое государство, Российскую Федерацию в ближайшем обозримом будущем.

Разлетятся клочки по губернским закоулочкам! Особенно, если накрепко, неразрывно сделать полными синонимами всевозможные прилагательные "российский" и "советский".

Очень многим державникам в нынешней России мнится, будто неосоветские игрища, безудержное прославление совкового прошлого, великоотечественные военные парады под красными знаменами укрепляют современное государство российское. Ан нет, дороженькие! Можно ведь и заиграться с малопредсказуемыми азартными последствиями.