Капитан только усмехнулся и выстрелил ещё семь раз в свою бывшую супругу. Пули изуродовали лицо, шею, живот, черная гуща сочилась из ран просто ручьями, источая удушающее зловоние. Он уже знал, что эту нежить не остановить, а потому приставил дуло к виску и сказал:

– Смотри, тварь, как умирает настоящий офицер.

Последний выстрел прозвучал громче остальных.

Москва. Тот же день…

Таблетка снотворного уже начала действовать, когда настойчиво зазвонил телефон. Ямпольский с трудом расцепил слипшиеся веки и сквозь темноту протянул к тумбочке руку.

– Слушаю вас, - бросил он дежурную фразу.

В трубке заговорили быстро-быстро. С каждой секундой доклада лицо полковника всё сильнее мрачнело и вытягивалось. Когда в трубке говорить закончили, он сказал единственную фразу:

– Вас понял, выезжаю немедленно.

В трубке послышались гудки.

– Твою мать! – в никуда выругался Ямпольский и потер глаза. – Проворонили.

Он, не включая света, быстро застучал по кнопкам телефона, и когда на том конце сняли трубку, заговорил:

– Это ты, Евгений Анатольевич? Да, я. Извини, что разбудил, срочно одевайся. Да, есть дело. Только что сообщили – убит Рябинин, подробности в самолете. Москва – Казань, рейс через два часа. Да, вылетаем сегодня.

Рейс № 4221 Москва – Казань.

Самолет уже набрал положенную ему высоту и, размеренно гудя, парил среди облаков. Большинство пассажиров мерно дремали, коротая предрассветное время, среди них был и полковник Ямпольский, одетый в серый костюм. Он не любил гражданской одежды, предпочитая ей свой мундир, честно заслуженный за тридцать лет. Однако служба есть служба.

В данной ситуации ему вовсе не хотелось привлекать к себе повышенное внимание, потому это был обычный рейс гражданской авиации и для него требовалась гражданская одежда. Если полковник олицетворял собой само спокойствие, то его помощник не знал, куда деваться. Он выпил пять чашек кофе, выкурил полпачки сигарет и теперь не знал, чем заняться.

– Успокойся, майор, - не открывая глаз, пробормотал Ямпольский, - Через час сорок будем на месте, если не рухнем куда-нибудь в Оку.

– Не могу, товарищ полковник.

– Чего не можешь?

– Понять, что происходит.

– А вот ты о чем, - выдохнул полковник, - На месте разберемся.

– Но версия у вас есть?

– Я никогда не строю предварительных версий.

– Почему?

– Это потом может помешать ходу следствия.

– Но хоть какие-то предположения?

– Гипотезы и предположения – это удел математиков, мы опираемся на очевидные факты, скрепленные логикой. Пока лишь известно, что Рябинин застрелился.

– Что-о-о? – протянул майор. – Откуда он достал оружие? Там даже иголку не утаишь.

– Загадка номер один, - зевнул Ямпольский.

– Есть и номер два? – уныло спросил майор.

– Есть и номер три…

– Везет нам на всякого рода ребусы, - сник Пряншев, - Николай Николаевич, если вам не трудно, посвятите меня в эти тайны.

– Пожалуйста, - открыл глаза Ямпольский, поняв, что вздремнуть ему вряд ли придется, - Сколько пуль в магазине ТТ?

– Девять.

– Верно. Одна в мозгах Рябинина, остальные не обнаружены.

– А может, был всего один патрон?

– На полу девять стандартных гильз того же калибра и марки.

– Подбросить не могли?

– Кто?

– Убийца, например.

– Вы не верите в самоубийство?

– Просто отрабатываю возможные версии.

– По данным баллистической экспертизы, все гильзы от найденного в камере пистолета.

– А что отпечатки?

– На рукоятке только пальцы Рябинина, убийца работал в перчатках.

– Ага! – воскликнул майор. – Вы тоже не верите, товарищ полковник?

– Да, не верю. Убийца проник в здание без всяких проблем…

– Значит, имеет допуск! – вставил майор.

– Возможно. Далее убийца устраняет постовую медсестру и санитара…

– Как это устраняет?

– Оба задушены металлической леской. Имея ключи от камеры, убийца проникает в нее, а дальше туман неизвестности.

– То есть?

– Выстрелов никто не слышал, борьбы тоже, но остался ТТ, девять гильз и один труп с одной пулей…

– Да-а-а, - выдохнул Пряншев. – Ну, а об убийце хоть какие-то наметки есть?

– Есть примерный фоторобот.

– Уже? Оперативно сработали ребята! – похвалил майор.

– Еще бы, - сказал Ямпольский, - Я дал команду «Воздух»*.

– А взглянуть можно?

– Конечно, - полковник засунул руку во внутренний карман и извлек оттуда сложенный вдвое листок. Вот, пожалуйста.

Пряншев взял бумагу и нервно развернул его. Глаза его округлились, кожа лица натянулась на скулах.

– Но это же… - сглотнул он.

– Да, - утвердительно кивнул Ямпольский. – Вы правы, Евгений Анатольевич, - это покойная жена капитана Рябинина.

Казань. Центральная клиника судебной медицинской экспертизы. Следующий день.

Ямпольский, уже облаченный в свой мундир, миллиметр за миллиметром осмотрел камеру, где случилось ЧП. Ранее он опросил весь персонал, затребовал личное дело каждого, кто хоть как-то имел отношение к пребыванию Рябинина. Затем Ямпольский лично допросил бывшего «соседа» капитана, едва им не задушенного, дождался данных экспертизы и вскрытия, и уже хотел уходить, как вдруг спросил:

– Что это за пятна на полу?

Медлительный и недалёкий, но исполнительный капитан местного отделения ФСБ открыл свою папку, покопался в аккуратно сложенных листах и извлек один нужный, протянув его полковнику. Тот бегло пробежался глазами и отдал его назад.

– Ничего не смыслю в медицине.

Стоящий позади врач деликатно откашлялся:

– Если не вдаваться в подробности медицины, то жидкость на полу можно условно считать человеческой кровью.

– То есть?

– Вы знаете, чем отличается кровь живого человека от крови покойника?

– Если честно, то нет.

– Так вот, эта кровь на полу может принадлежать только мертвому.

– А срок смерти установить можно?

– Уже установили, - заявил врач, - Примерно десять месяцев.

– Или одиннадцать? – спросил Ямпольский.

– Или одиннадцать, - подтвердил врач.

– Ну что ж, - задумчиво протянул полковник, - пока все свободны, а мы с тобой, майор, пойдем, попьем пива и потолкуем.

Тот же день. Казань. Бар «Эльвира».

– Бред какой-то,- равнодушно глотая золотистую пенистую жидкость, произнес Пряншев.

– Это ты про пиво? – поинтересовался полковник.

– Да нет, пиво нормальное, я о деле…

– «Бред» - это несколько не подходящее для данной ситуации слово.

– А как иначе все это назвать? – воскликнул майор. – Пистолет оказывается у шизофреника в камере и это при ежедневном тщательном обыске! Девять гильз и всего одна пуля, кровь покойника, убитого год назад на другом конце страны!

– Да, это сложно, но объяснимо…

– Объяснимо? Ну, нет, я никогда себе не объясню, что ловлю убийцу, который сам, вернее, сама была убита год назад. Ей отрезали голову, ее тело истлело, его объели грызуны и хищники! А теперь вдруг она ожила, и сама стала убивать! Да, я сам видел в морге ее сгнившие останки!

– Успокойся, майор, - спокойно сказал Ямпольский, - Между прочим, свидетели видели косой шрам на ее шее…

– Так вы верите во все это?

– Я верю фактам, данным заключения медицинской экспертизы, у меня есть фоторобот подозреваемого – всему этому я верю.

– Все равно это… - запнулся майор и виновато пожал плечами, - Как же вы думаете поступить теперь, товарищ полковник?

– Установить наблюдение за Андреевым и Лагшиным.

– А дальше?

– Ждать и действовать по обстановке.

– Ждать?

– Да, именно ждать. Убийство Рябинина напрямую связано с событиями прошлого года и не последнее звено в этой цепи. Те, кто послал убийцу, наверняка захотят выйти на Андреева и Лагшина, вот тогда придет наш час.

– А кто, по-вашему, это может быть?

– После сегодняшних событий даже не возьмусь предполагать.