Капитан вздохнул и усмехнулся. Его всегда добивало монотонное однообразие, царившее в части, теперь, когда произошло сразу столько перемен, ему это тоже пришлось не по душе. Он решил выпить «внеочередную» бутылку пива, чтобы хоть как-то взбодриться.

– Пиво по вечерам вредно пить, - услышал он голос за спиной.

Рябинин оглянулся, перед ним стояла Наталья. Ему стало не по себе оттого, что она прочла его мысли. Но он справился с собой и приветливо сказал:

– А, это вы, Наташа…

– Разве я такая старая?

– Почему?

– Но ведь ты всегда говоришь мне «вы».

– Субординация, - виновато отшутился капитан.

– И в глаза мне избегаешь смотреть, - мягко зашептала она. – А ведь тебе хочется посмотреть.

– Да, хочется, - неожиданно для себя признался Рябинин.

– Ну, так смотри, - ласково приказала она.

И он посмотрел в эти глаза, большие и бездонные. Наталья оказалась рядом, он чувствовал ее дыхание и тончайший аромат, исходивший от нее, который пьянил и обволакивал туманом.

Чем дольше он смотрел, не отрываясь, тем сильнее шла кругом голова, в ушах звучала настойчивая мелодия. Тело уже потеряло контроль разума над собой, мысли путались. «Надо встряхнуть это наваждение», - вяло и отрешенно подумал Рябинин. Наталья прочла его мысли и улыбнулась:

– Нет, это не наваждение, а новая жизнь – наша с тобой жизнь.

Это было последнее, что запомнил Рябинин прежде, чем последние крупицы его сознания потонули в нахлынувшем дурмане. Глаза Натальи блеснули желтым блеском, но капитан уже ничего не видел, его тело стало невесомым…

Андреев и Лагшин выполнили «боевую задачу» прапорщика, вычистив территорию возле складов. Теперь они, сидя, отдыхали возле наметенной кучи мусора.

– Слышь, Андреев, - спросил ефрейтор, - А что это интересно было ночью в лесу?

– Не знаю, товарищ ефрейтор.

– Да брось ты эту армейскую муть. Серегой меня зовут.

– А я – Илья, - представился Андреев.

– Вот и познакомились, - подвел итог Лагшин. – А теперь выдвини какую-нибудь версию о происшедшем нынешней ночью.

– На землетрясение похоже.

– А вспышка? Видал, как осветило, даже сквозь тент.

– А если это небесное тело?

– Комета, что ли?

– Метеорит! – воскликнул Андреев, – Ведь был же Тунгусский метеорит!

– Вот, блин, повезло, - заявил ефрейтор, - Попасть черт знает в какую дыру, где тебе на голову может упасть какая-нибудь глыба из космоса, а если и не упадёт, то какой-нибудь прапор добьет тебя своей тупостью.

– Вот он идет, - вскочил Андреев.

– Сработала верная старинная примета работников канализации, - поднимаясь, проворчал Лагшин.

– Какая примета?

– Вспомнишь о дерьме – обязательно всплывет!

Нетупейко, словно сыщик, обследовал каждый миллиметр подметенной земли и остался вполне доволен результатом уборки. Остановившись возле кухни, он приказал:

– Весь мусор, особенно камни, сжечь!

Тайга… 19:50.

– Тут и заночуем, - объявил Вольгул.

Все трое внимательно осмотрели выбранную площадку для ночлега. Она было неправильной треугольной формы общей площадью чуть большее шести квадратных метров и располагалась на вершине небольшого холма, усеянного камнями. Мотоцикл они заложили лапником, при этом Вольгул непрестанно бормотал заклинания. Затем все трое сложили на площадке вещи и отправились за дровами в лес.

Еще до захода солнца они натаскали огромную кучу сушняка, выстроили шалаш, разложили огонь, обложив его камнями. Затем Вольгул выточил из сосновых веток двадцать семь колышков и вонзил из вокруг стоянки, шепча над каждым заклинание. После проделанной работы он предупредил:

– Никто до восхода солнца ни при каких обстоятельствах не должен выходить за пределы круга – это первое. Второе – скоро взойдет Луна, ни один из вас не должен долго смотреть на нее. В-третьих, дежурить будем по двое, пока один спит. И последнее, ни в коем случае не снимайте амулеты, иначе не видать нам нового дня. Чтобы ни случилось, сидите у огня, держась за амулеты, если услышите голос или увидите что-то, то сразу зовите меня! А сейчас будем есть, грядущая ночь отнимет у нас много сил…

Солнце закатилось за хребет. Грязно-серое небо стало быстро чернеть, темнеющая тайга пока хранила суровое молчание. Но это было еще только начало.

В/ч № 29 119. 23:59.

Рябинин, опоенный сильнодействующим зельем, спал и не видел, как Наталья быстро соорудила алтарь из передвижного столика, накрыв ее черной тканью и, поставив шесть свечей из красного воска, принялась читать что-то из своей книги. Комната наполнилась желтым светом – это взошла Луна, она словно стремилась приникнуть внутрь.

– Я выполнила все, что ты велел и прежде, чем завершить начатое, обещай, что не тронешь его, - Наталья кивнула в сторону спящего.

Комната наполнилась ледяным воздухом, стало темно и сыро, как в склепе, пламя свечей колыхнулось, и послышался старческий шепот:

– Да как ты смеешь, женщина, требовать что-либо от меня!

– Смею, - смело заявила Наталья. – Я могу обойтись и без тебя, а вот ты без меня – нет. Можешь убираться туда, откуда явился и жди, пока кто-нибудь другой попросит тебя о помощи.

– Я уничтожу тебя…

– Ошибаешься, шаман, - захохотала она, - Я – не дура какая-нибудь и кое-что понимаю. На тебе лежит проклятье, и ты не можешь преступить его. Ты силен, и страшен, но без меня твоя сила ничто!

– Хорошо, будь, по-твоему... Я не трону этого мужчину, которого ты околдовала с моей помощью.

– Что ж, - обрадовалась Наталья, - Мы скрепим наш договор кровью.

Она взяла пиалу, накапала туда воска, произнесла какую-то молитву и порезала ножом левый мизинец, нацедив несколько капель крови. Наталья поставила пиалу на импровизированный алтарь.

– Коснись этой чаши, - потребовала она.

Огонь свечей колыхнулся вновь, и пиала передвинулась влево.

– Очень хорошо, - удовлетворенно произнесла Наталья. – Ты поклялся, шаман, и учти, кровь – это мощная сила, а клятва на крови – священна.

– Хватит меня учить, глупая девчонка! – зашипел голос. – Время идет, а нам еще многое предстоит. Ты нашла того, о ком я просил тебя?

– Конечно, - захохотала вновь Наталья. – Мой бывший муж прекрасно подойдет для твоих целей. Бедняжка заболел после того, как отведал настоя по рецепту, данному тобой.

– Хорошо. Бери все необходимое и пошли. Уже полночь.

День четвёртый. Тайга. 00:04.

Костер с жадностью поглощал сухое дерево, трещал и выбрасывал в воздух красные искры, требуя еще дерево. Люди охотно кормили «красного зверя», для них он был теперь единственным защитником среди бескрайней ночной и осязаемо враждебной тайги. У костра сидели двое.

Давдан, обнявшись со своей двустволкой, спокойно спал. Он не верил в потусторонние явления и твердо считал, что лучше собственного проверенного ружья никто не защитит. Сидящие у костра знали, что свинец в данном случае бессилен, но не стали разубеждать товарища, пусть спить спокойно.

– А теперь расскажи мне все, что знаешь, - попросил дед. – Наши старики и мужчины не верят тебе, а я верю. Быть может, я тоже смеялся над тобой, но полвека назад мне довелось побывать у Одиноких Скал, с тех пор я не только поседел, но и поумнел.

– Тебе просто повезло, - заметил Вольгул.

– Я тоже так думаю…

– Мои предки давно знали о проклятье Одиноких Скал, - начал свой рассказ Вольгул, - Мой прадед даже предупреждал односельчан об этом. Но люди не верили ему. Только когда охотники стали исчезать один за другим, и дичь перестала водиться в тех краях, окрестные деревни нарекли эти места «нечистыми» и перестали там охотиться. Смельчаки, вроде тебя, иногда отваживались проникать туда, но никогда не возвращались обратно, очень редко тела их отыскивали. Они были все седые, как ты, а тела их изгибались странным образом и каменели, как гранит. Мой дед вызвал духов, и они поведали ему, что в Одиноких Скалах скитается душа белого шамана.