Среди присутствующих Ольга выглядела как арбуз на дынной грядке, она прямо-таки приковывала взгляд: вызывающая алая помада на губах, огромный серый бант в черных волосах, стильные сережки в виде паутинок, красивое темное платье, в котором не стыдно и в Большой театр пойти. Алина с иронией отметила, что у этой женщины свое особое представление о траурном образе – гламурное, с легким налетом готики.

Муж Ольги потянулся за бутылкой, но осекся, отдернул руку и вкрадчиво обратился к жене:

– Солнышко, я выпью еще рюмочку?

Ольга метнула на него убийственный взгляд, и муж весь съежился, Алине представилось, что он сейчас заползет под стол, лишь бы спрятаться от гнева жены. Но она вдруг смягчилась, улыбнулась:

– Конечно, Эдик.

Он с некоторой опаской взял бутылку и налил себе полрюмки, а Ольга, продолжая улыбаться, подмигнула Алине: смотри, подруга, как я его выдрессировала. Эдик торопливо опустошил рюмку и снова принялся ковыряться вилкой в тарелке.

Ольга вздохнула:

– Пожалуй, пора и перекурить. – Она сунула в рот дольку лимона, смешно поморщилась и вышла из-за стола.

Алина не курила, но проветриться ей хотелось: от трех выпитых стопок слегка кружилась голова, и пять минут на свежем воздухе сейчас были бы кстати. Она последовала за Ольгой, но прежде чем выйти во двор, заглянула на кухню.

Максимка с Сеней сосредоточенно смотрели в экран ноутбука. Из динамика доносились звуки выстрелов и героическая музыка, на столе перед детьми стояли кружки с соком.

– Как вы тут? – спросила Алина.

Максимка оторвал взгляд от экрана.

– Нормально, ма.

– Не смотрите так близко, зрение испортите.

– Ну, ма-а, – нахмурился Максимка, – тут самое интересное, а ты…

Алина усмехнулась.

– Ладно-ладно, ухожу.

Когда она вышла на крыльцо, Ольга только прикуривала сигарету. Положив зажигалку на широкие перила, сделала глубокую затяжку и выпустила тонкую струйку дыма. Сигарету Ольга держала с богемным изяществом, словно стояла сейчас не на крыльце деревенского дома, а в зале какого-нибудь элитарного клуба, куда лохам вход воспрещен.

Алина набрала полные легкие воздуха, немного жалея, что он пахнет табачным дымом, и выдохнула. А потом услышала очень странный вопрос:

– Ты когда-нибудь видела сурикатов?

Она удивленно взглянула на Ольгу.

– Сурикатов?

– Ну да, это зверьки такие забавные.

– Конечно, я их видела, по телевизору. А с чего ты про них спросила?

Ольга стряхнула пепел с сигареты.

– Я обожаю сурикатов. Просто – обожаю. Могу бесконечно на них смотреть. У меня целых пятнадцать часов записей про сурикатов, фильмы там документальные, ролики с ютуба. Иной раз смотрю на них и хохочу до слез, представляешь? Если есть желание, могу переписать тебе на флешку, у меня как раз флешка свободная есть.

Алина рассмеялась.

– Нет, спасибо.

– Точно не хочешь?

– Точно.

Ольга дернула плечами.

– Ну, как знаешь. Но предупреждаю, ты лишаешь себя лучшего лекарства от хандры. – Она указала сигаретой на соседний участок и продемонстрировала, как быстро умеет менять тему: – А вон мой дом. Неплохая избушка, верно?

«Избушка» была шикарной – двухэтажная, с покрытой красной черепицей крышей и просторной верандой. Не дом, а картинка. Радуясь, что бредовая тема про сурикатов осталась в прошлом, Алина улыбнулась:

– Ты этот теремок, часом, не с Рублевки утащила?

Ольга поперхнулась и уставилась на нее как на сумасшедшую.

– Утащила? И как, по-твоему, я могла это сделать? Я что, его ночами по бревнышку вывозила?

– Забудь, – Алина смутилась. – Я просто пошутить хотела. Видимо, неудачно.

Ольга несколько секунд пристально смотрела ей в глаза, а потом захохотала. Несколько неуверенно засмеялась и Алина.

– Прости, – сквозь смех выдавила Ольга. – Не смогла сдержаться. Ты точно подумала, что я чокнутая. Небось сказала себе: эта дурочка элементарных шуток не понимает, тупая, как табуретка.

Алина замотала головой.

– Вовсе нет.

– А вот и да. Это на твоей физиономии было написано. – Ольга прислонилась животом к перилам и бросила окурок в стоящую внизу металлическую бочку с водой. – Черт… сегодня дедушку твоего похоронили, а мы смеемся, как идиотки. Неловко даже.

– Кстати, – Алина постаралась снизить в себе веселый настрой, – а ты хорошо его знала? Вы же все-таки соседями были.

Ольга побарабанила окрашенными в серебристый цвет ноготками по перилам.

– Хорошо ли я его знала? Ну, как сказать… вообще-то он был не слишком общительным. Да, мы с ним здоровались, перекидывались парочкой словечек по-соседски, но хорошими знакомыми мы не были. Одно могу сказать точно, он не смотрел на меня косо, и я ему за это благодарна.

– В смысле?

Ольга повернулась к Алине и вскинула руки.

– Посмотри на меня. Ты еще не заметила, что я вроде как выделяюсь из общей массы? Меня здесь считают эксцентричной и даже наглой. Слышала бы ты, какие бредни про меня иной раз рассказывают. Я тут уже долго живу, но все равно осталась для всех чужой, а Лир… ну, даже не знаю… ему вроде как плевать было на то, что обо мне думают.

– Лир? – удивилась Алина.

Ольга хмыкнула.

– Ты не знала, что твоего дедушку в деревне все Лиром звали?

– Нет. Почему Лиром?

– А черт его знает. Я, если честно, даже никогда об этом не задумывалась. Может, какая-то ассоциация с «Королем Лиром», но это как-то не по-деревенски, верно? Слишком мудрено.

– Слишком мудрено, – глядя на лес за домами, повторила Алина. – Знаешь, что странно, Оль, я почему-то вообще ничего о дедушке вспомнить не могу, мне от этого даже немного не по себе. Я ведь жила здесь в детстве. Недолго, правда… Но наверняка дед мне что-то рассказывал, чему-то учил, а как пытаюсь вспомнить, так все будто в тумане.

– Может, и вспоминать-то толком нечего, – с грустью предположила Ольга.

Алина неуверенно согласилась:

– Может.

– Знаешь, если человек неинтересный, то и в памяти о нем ничего не отложится, – Ольга осеклась и покосилась на Алину: – Черт, прости, речь о твоем дедушке, а я…

– Нет-нет, наверное, ты права, Оль, и не стоит мне голову ломать. Тем более я ведь тогда совсем ребенком была, а дети…

– Дети запоминают что-то яркое, – подхватила Ольга.

Дверь приоткрылась, и в проеме показалась лоснящаяся физиономия Эдика.

– Девочки, можно я с вами постою, а? – он произнес эти слова, будто за что-то извиняясь.

– Нет, нельзя, – строго ответила Ольга. Она бросила на мужа суровый взгляд и тут же отвернулась. – Мы тут секретничаем.

Осоловелые глаза Эдика стали печальными, и Алине его даже жалко стало, хотя мужиков из породы «подкаблучник» терпеть не могла. А тут такой яркий представитель.

– Можешь еще рюмку употребить, разрешаю, – сказала Ольга.

Пухлые губы Эдика расплылись в улыбке.

– Спасибо, лапонька. Ну, я пойду, а вы секретничайте, девочки, не буду вам мешать…

– Брысь! – гаркнула Ольга, и Эдик тут же исчез, бесшумно прикрыв за собой дверь.

Алина безрадостно усмехнулась:

– Жестко ты с ним, – и задалась вопросом: как такая красавица могла выйти замуж за такого слизняка? Однако спрашивать об этом не решилась: «Не мое дело».

– Да, жестко, – равнодушно согласилась Ольга и сразу же сменила тему: – Ты завтра уезжаешь?

Алина облокотилась на перила, посмотрела вниз и увидела в бочке с водой отражение облаков. Отчего-то облака в воде (даже несмотря на то, что в ней плавал окурок) показались ей необычайно красивыми, сказочными, на душе вдруг стало спокойно-спокойно.

– Мы с Максимкой пока здесь поживем. Может, недельки две-три. Хотя, как по мне, жила бы здесь целую вечность.

– Ух! – выдохнула Ольга. – Это же офигенно, как классно! Обещаю, подруга, скучать я тебе тут не дам.

Алина засмеялась.

– Очень на это надеюсь.

Ольга коснулась ее плеча:

– Ладно, пойдем уж за стол, у нас еще будет время поболтать. – Она юркнула за дверь, оставив ее открытой.