Преследуя мальчишку до угла соседнего дома, Ришар думал вот-вот схватить его. Так он и сделал. Инспектор схватил Леруа за шиворот, поднял над землей и, прижав к стене дома, посмотрел прямо в лицо мальчику. Тот попытался закричать, но полицейский зажал ему рот рукой. Мальчишка мычал и старался вырваться, извиваясь, как змея, но все напрасно.

– Значит так, маленький вредитель, – сказал инспектор, пытаясь заставить его замолчать, – я сейчас задам тебе вопрос, а ты – честно ответишь мне на него. Если скажешь правду, я тебя отпущу. Понял?

Леруа кивнул. Ему казалось, что он знает, о чем его хочет спросить Ришар. Мальчишка предполагал, что этот вопрос будет касаться его отношений с революционерами. Но он ошибся. Полицейского последнее время почти не интересовало общество, организованное студентами, его беспокоил лишь один человек – прекрасная сестра этого мальчишки.

– Леруа, ответь, – спросил Ришар, строго посмотрев на ребенка, – о чем договорились господин де Вильере и твоя тетушка?

– Не знаю… – мальчишка постарался отвернуться от полицейского.

– Врешь! – яростно воскликнул инспектор. – Отвечай!

– Нет! – мальчик решил, что идти до конца.

– Тогда я арестую тебя! – глаза Ришара наполнились бешенством.

Этого Леруа, действительно, боялся больше смерти. Накануне свадьбы несчастной сестры он мог попасть в тюрьму. Он же хотел сегодня найти Андре и, рассказав ему о предстоящем браке Агнессы, убедить молодого человека помочь ей бежать. А если этот мальчишка попадет в тюрьму, то кто расскажет студенту о свадьбе его возлюбленной. Хотя, почему это Леруа думал, что Андре влюблен в его сестру?

Мальчишка вновь посмотрел на полицейского, чей взгляд по-прежнему пылал ненавистью и злобой. Выбора у него нет. Придется рассказать инспектору, что де Вильере намерен через три дня жениться на Агнессе. Вздохнув, он ответил:

– Господин Ришар, вы уверены, что хотите это услышать? – уточнил мальчик, подозревая, что тот тоже не равнодушен к девушке. Полицейский кивнул, ожидая ответа. – Хорошо, господин де Вильере через три дня женится на Агнессе. Слышите, этот хитрый лис хочет забрать себе мою сестру!

Эта информация буквально повергла Ришара в шок. Как Луиза только могла допустить этого? И самое главное, что по этому поводу думает Агнесса? Неужели, она и сама любит королевского прокурора, или просто продается ему? Этого просто не может быть! Она не стала бы так поступать. Как же инспектору не хочется верить в слова мальчишки, как же он надеется, что все это ложь. Мерзкая, грязная и подлая детская ложь! Но какой резон ребенку врать про свадьбу собственной сестры?

Ришар, потерявший дар речи после этой новости, молча, отпустил мальчишку, который на прощание улыбнулся сквозь грусть. Теперь все вокруг полицейского изменилось: звуки утихли, краски поблекли, и мир перестал его интересовать. Инспектор побрел в неизвестном направлении, и лишь потом заметил, что пришел к зданию суда, где служил королевский прокурор. Неужели, сам черт притащил его сюда? Или это были его собственные ноги, которые просто несли его в эту сторону?

Какая-то невидимая сила пробудила в его разуме неконтролируемый приступ ненависти. Но ненависть ли это была, и на де Вильере ли направлены были эти чувства? Скорее всего, это была ревность, которая разъедала Ришара изнутри мучительнее, чем серная кислота. А имел ли он право ревновать Агнессу, не зная, что она на самом деле чувствует к прокурору? Нет, не имел, но ничего не мог поделать с собой, с сердцем, разрывающимся от любви к этой девушке, и с разумом, неспособным остановить его мечты и желания.

Не подумав, он зашел в здание и направился к кабинету королевского прокурора. Что он сейчас скажет, если зайдет к своему непосредственному начальнику? Как объяснит то, что собирается высказать ему? Что будет с ним потом? Но, когда полицейский задавал себе эти вопросы, было уже поздно, так как он стоял под дверью кабинета де Вильере. Выхода нет, отступать – некуда. И то ли от безысходности, то ли от желания ударить что-то или кого-то, Ришар постучал в дверь. Никто не открыл. Он постучал еще раз – никто не вышел. Вскоре, устав от попыток достучаться до прокурора, инспектор решил, что тот уже ушел со службы. Но если так, то где де Вильере? У Агнессы?

Ришар, встревоженный этой мыслью, вышел из здания суда, решительно направившись в сторону дома красавицы. Почему-то он был уверен, что прокурор в данный момент находится именно у своей невесты. Проходя по площади перед собором Парижской Богоматери, инспектор случайно подслушал разговор двух женщин. Одна была высокая белокурая и молодая, а другая – низкая рыжая и практически была ровесницей своей собеседницы.

– А вы слышали, моя дорогая Роз, очень интересную новость? – прошептала светловолосая мадемуазель, боясь, что их кто-нибудь услышит.

– Что за новость, Мэри, неужто, революция началась? – с усмешкой спросила рыжая.

– Нет, – улыбаясь, произнесла блондинка, – господин де Вильере, самый завидный кавалер в Париже наконец-то решил жениться!

– Да вы что? – удивилась Роз. – А на ком?

– Это пока неизвестно, – Мэри мечтательно закатила глаза, – но ходят слухи, что наш главный прокурор уже несколько дней мучается от любви к этой девушке. Говорят, она красива.

– Это просто невозможно! – не унималась рыженькая. – Где же в Париже нашлась мегера достойная де Вильере?

– Ну, говорят, что она не из дворян…

Остальные отрывки из их разговора, Ришар не расслышал. Да и не хотел он больше слушать разговоры об Агнессе. И как можно воспринимать фразу «красива»? Она была просто прекрасна, само великолепие, украшенное невинностью! Богиня, вынужденная жить в этом жалком мире. А как они ее назвали, «мегера»? Как же можно так предвзято судить о девушке, которую они ни разу не видели?

Хотя, похоже, это предвзятое мнение зависело от отношения парижан к де Вильере. Ведь в ужасном городе господин прокурор пользовался репутацией строгого, но справедливого представителя власти, чем нравился отнюдь не всем. Некоторые считали его политиком, опьяневшим от власти, а кто-то – и вовсе развратником, каждый раз ищущим новую жертву своей прихоти. Что-то из этого было правдой, что-то – ложью, но даже каменное сердце де Вильере было способно любить и страдать от любви.

Размышляя над этим, инспектор дошел до дома Агнессы. Посмотрев в ее окно, он стал невольным свидетелем ужасных, на его взгляд событий; Агнесса скромно стояла, прижавшись к стене, а прокурор медленно приближался к ней. Но, как не странно, в ее глазах не было, ни страха, ни тревоги, скорее, наоборот, спокойствие и легкая заинтересованность. Неужели, девушка нормально относится к происходящему: де Вильере вот-вот прижмет ее к стене, и, вероятнее всего, попытается поцеловать.

И вот прокурор сделал последние два шага и обнял красавицу, а затем заскользил губой по ее щеке. Она лишь слабо уперлась руками в его грудь и, закрыв глаза, судорожно сглотнула. Такое поведение де Вильере на самом деле немного настораживало девушку, заставляя порою со страхом надеяться, что королевский прокурор скоро отправится обратно на службу.