Храм, как ни странно, вмещал в себя всех жителей Аэлеоргеса. Отчасти из-за его огромных размеров, отчасти потому, что обитателей было не так уж и много. В отличие от Низших миров, в Верхних численность населяющий существ была значительно меньше, а вот продолжительность жизни в разы превосходила человеческую. Среднестатистический обитатель Верхнего мира жил более тысячи лет.

– Мама, мама смотри! – послышался вдруг детский возглас, и все рядом находящиеся, помимо самой матери девочки, посмотрели в ту сторону, которую указывал ребенок. Справа от процессии, по равнине, усеянной цветами, продвигалась стая бранденбергов из 15-20 особей.

Явление крайне редкое, если не сказать, что вообще ни разу не случавшееся, поскольку животные эти – одиночки, редко собираются в группы, разве лишь в период размножения, и на глаз, как правило, стараются не показываться лишний раз. Сейчас же эти огромные, неповоротливые существа, ни капли не боясь, и даже отчасти демонстративно вышагивали по полю, сминая своей тучной тушей цветы, траву и мелкие кустарники, и казалось, попадись на их пути лес – его ждала бы та же участь.

Что же их подвигло на столь отчаянный переход, и вообще куда они двигались – вопрос, полностью занявший головы видевших это странное зрелище. Сам Клеонор, старавшийся не выдавать своего присутствия и по возможности передвигаться среди процессии инкогнито, ошеломленно наблюдал за шествием нелепых зверей, забыв о конспирации.

Вдруг животные с фырчаньем замерли, подергивая лишь огромными ноздрями, и – вмиг исчезли, оставив после себя только смятую траву и ошарашенные недоумевающие лица обывателей Аэлеоргеса. После затянувшегося оцепенения, Клеонор, придя в себя, почему-то не на шутку обеспокоился. Конечно, за бранденбергами никто никогда не замечал агрессивного поведения. Да и весьма маловероятно, что их как-то можно было использовать в предстоящей битве. Однако, не смотря на эти соображения, интуиция подсказывала Клеонору, что дело тут не чисто. Сами бранденберги не обладали способностью телепортации, а никаких порталов рядом не было, насколько знал Клеонор. Так что же или кто переместил этих животных, куда и для каких целей? Эти вопросы так сильно обеспокоили правителя, что он свернул с тропы в Главный храм, и, стараясь не вызвать лишнего внимания (чего у него, к слову сказать, так и не получилось), прямиком отправился к ангелам.

– А где Роррес? Он что же, еще не приходил? – первым делом поинтересовался Клеонор, когда добрался в Лергос, невидимую обитель ангелов. На своем Элеопее, крылатом змее, правитель долетел за считанные мгновенья до ангелов, в том время как Роррес еще разгуливал по Мерносу.

– Нет, правитель, Рорреса еще нет. Что-то случилось? У вас такой обеспокоенный вид. – спросил Опрес, лучший друг и товарищ Рорреса, продолжая между делом колдовать над своим арбалетом.

– Да, Опрес. Что-то совершенно мне непонятное и оттого – пугающее. Прошу тебя, как Роррес появится, оповести его о моем визите. – попросил Клеонор.

– Хорошо правитель. Будет сделано.

– Я пока у вас тут расположусь? – спросил Клеонор.

– Правитель, что за вопросы. Вам все можно!

– Нет, нет, Опрес. Это все же ваш дом, я не хотел бы злоупотреблять своим положением…

– Ну что вы, право. Помимо того, что вы наш правитель, вы еще и просто наш друг. Так что даже в голову не берите. – сказал Опрес сквозь зубы. Ложь ангелам давалась с трудом.

– Спасибо, Опрес. – ответил Клеонор, совсем не заметив противоречивых чувств, терзавших Опреса.

Лергос находился на небольшом островке, висящем в воздухе среди облаков, образующихся в результате испарения воды, постоянно вытекающей из ручьев, которые тысячами пронизывали землю. Остров с располагавшимся на нем городом был виден только самим ангелам, правителю, чью сторону они поддерживали, и Богам. Подобная скрытость имела место быть, поскольку ангелы пользовались своего рода неприкосновенностью. Хотя в Высших мирах насилия как такого не было, всегда предполагалось появление того, кто захочет пренебречь ради власти Негласными правилами о Нейтралитете и пойти войной на ангелов в том числе, поскольку они всегда представляли значимую силу в Верхних мирах.

По периметру острова в его воздушном пространстве были раскиданы хрустальные звездные тетраэдры, служащие ангелам местом для отдыха, где они пополняли свой энергетический запас. Сам остров утопал в зелени вечно цветущих деревьев и кустарников. В его центре располагался Источник Вечной Жизни, питавший парящий остров. Со стороны никогда нельзя было бы догадаться, что в этой крошечной перламутровой бусинке, которая мирно покоилась в лепестках сайнуры⁵, содержится такая грандиозная сила. Домов как таковых у ангелов не было. Единственное сооружение, присутствовавшее на острове, – храм Тысячи солнц, где в основном проходили все собрания. Для тренировок ангелов на острове было отведено специальное место, представляющее из себя поле, окруженное тысячелетними деревьями аргулы⁶.

Клеонор уселся на самом краю острова и с беспристрастным выражением лица, которое остро диссонировало с его внутренним состоянием, и наблюдал за миром внизу. Вселенная словно испытывала его. Насколько хватит его сил? Он никогда не рвался в правители, ему было достаточно простой жизни обывателя Высших миров. Он любил каждый миг, каждый восхитительный миг, что подарила ему жизнь, простодушно восхищаясь красотой Мирозданья.

В детстве каждый вечер он сбегал подальше ото всех, на самую высокую скалу, усаживался, как сейчас, на самом краю, и наблюдал. Наблюдал, как листья колышет ветер и как на них отражается свет заходивших солнц, как сквозь порозовевшие облака все различимей становятся миллиарды звезд на небе, и сотни галактик, самых причудливых форм и расцветок, недвижно дышат Покоем, наблюдая за ним самим. Да, ему казалось, что он чувствует их взгляд, нежный, ласковый, он напоминал взгляд его матери.

А вот и три вечных спутника их планеты уже показались из-за горизонта, самые верные и преданные его друзья. Он всегда их встречал, здоровался и разговаривал, они отвечали ему, не словами, но тишиной, в которой было больше ответов, чем требовалось. И все вокруг замирало… Он больше не отделял себя от мира, он растворялся в вечном покое и благодати. Но вот однажды в их дом явился жрец, и сказал, что им с братом уготована участь стать правителями Высших миров: Клеонору править в Аэлеоргесе, а Гарнару – в Тэзреала.

Изначально власть в Высших мирах пришлось разделить надвое по причине того, что обитаемые планеты разделились на две группы по отдаленности друг от друга. Палениус и Мернос располагались в одной части Галактики, Орнус и Фраген – в другой. Но в последствие, когда Создатель ввел битву за священный артефакт, дававший полную власть в Высших и Низших мирах, подобное разделение приобрело другой смысл. Хотя действия правителей при надобности регулировались Богами (правда, все и так соблюдали Негласные правила по долгу чести), развернуться все же было где, и каждый хотел осуществить свои замыслы, во благо миров или личного характера – не важно, у каждого были свои желания, и каждый с особым энтузиазмом боролся за артефакт, сражение за который к тому же представлялось весьма увлекательным и поистине захватывающим мероприятием.

Гарнар был первым, кто нарушил Негласные правила, используя земных людей в Священной битве. И Клеонор чувствовал, что это было только начало. Он знал брата, как никто. Да, зла в его сердце как такового не было, но слишком уж он был своенравным, не признавал никакой власти над собой. Клеонор боялся, что стремление брата к полной независимости, может привести к плачевному исходу.

Наконец, когда два солнца окончательно скрылись за горизонтом, отдав пост своим спутникам, послышался голос Рорреса:

– Правитель, долго Вы тут меня ждете?

Клеонор, даже не обернувшись, ответил: