И они вчетвером отправились к начальству за разрешением на выход с корабля. А спустя полчаса, дружно и парами сходили по трапу на марсианскую землю.

– А вы сколько раз уже здесь бывали? – заинтересованно рассматривала Мирослава все вокруг. И сводчатые потолки зала порта, и пеструю толпу, снующую со всех сторон.

Кого там только не было! Каких только диковинных иномирцев не смогла увидать. На Земле такого не встретить, там гость из другой галактики – редкость. А здесь! Вот уж над некоторыми постаралась природа далеких планет! Кого наделила чешуей, кого глазами на стебельках, а некоторых и обделила: то волосами, то отсутствовали на лицах носы, то вместо двух глаз имелся только один.

– Не подсчитать, сколько раз я здесь высаживалась, – ответила Эдит. – Из вас всех мне годков больше, наверное, будет. Прошлым летом стукнуло тридцать два. А летать на таких вот кораблях начала с двадцати одного года. Вот и подсчитай, если сможешь, сколько помотала меня судьба по таким портам. На всех этих рогатых, одноглазых и цветных особей уже давно внимание перестала обращать.

– Мне бы так, – заулыбалась ей Мирослава. – В смысле, перестать бы и мне реагировать на такие диковинные экземпляры. Глаза так и выискивают самых чудных иномирцев, ничего не могу с собой поделать. И потом ни за что не хотят от них отлипать. Просто, беда какая-то.

– Это пройдет. И само собой, стоит только подольше задержаться на корабле. У тебя какие планы на этот счет? Сколько думаешь налетать?

– Нет, это не для моей сестры. У нее вообще на уме другое. Она у меня старомодная. Начиталась древних книг, и теперь бредит семьей и ребенком. Представляете?! Желает, чтобы у нее все было, как в старомодном кино. Дом, дети, обожаемый муж…

– Это наш Анрюшенька, что ли? Нет, ты меня прости, конечно. Но я никак в толк не возьму, что ты с ним связалась-то? Даже на первый взгляд видно, что ты совсем другая, не такая, как он. Вы с ним как из разного материала сделаны! Или мы ничего в нем за столько лет не смогли рассмотреть?

– Хватит, девочки. Не видите? Мире этот разговор неприятен, – выступила вперед Парти. – Называется, пригласили развлечься, а сами ей допрос устроили. И вообще, это дело личное, за кого замуж выходить. Давайте лучше сладкого поедим. Вон кафе подходящее вижу. Обожаю пирожные, мороженое…

– Ага! И картошку! – поддела ее Мирта.

– Не спорю. От картошки просто тащусь. Но ее нам и на корабле часто готовят. Сейчас хочется чего-то особенного.

– Если там будет игристое вино, то я тоже за это кафе, – снова подала голос Мирта.

– Эй! Девочка! У нас всего пара часов на веселье, а потом будет рамка-сканер на входе на корабль. Ты забыла об этом или решила остаться на Марсе? Сама знаешь, что бывает за употребление алкоголя.

– Пошутить уже нельзя? Уф! Какие вы все скучные… Ладно, сестрица моя, она все же учительница. А вы-то?!

– А, правда, Мира? Ты всегда такую строгую прическу носишь? – скосила на нее глаза Парти. – Это так полагается учителям? Нет? Просто привыкла завязывать волосы в тугой пучок? Но что если их распустить? Мне кажется, что тебе так больше пойдет.

– Можно попробовать, – согласилась с ней Мирослава. Подняла руки и принялась вынимать шпильки из прически. – Ну, как? Так вам больше нравлюсь?

– У тебя очень красивые волосы, – Парти не удержалась и коснулась рыжих прядей рукой.

– Я тоже ей всегда это говорила. А она вечно их прятала в пучке. Хорошо, хоть сейчас распустила. Скажите же, что так ей замечательно идет, и выглядит моложе, и голова теперь немного от шпилек отдохнет.

– Действительно, сестра. Легко очень стало. Похожу пока так. Но непривычно, – и она забросила длинную шелковистую прядь волос, закрывшую щеку и доходящую до груди, себе за плечо. – Заколку бы, какую…

– На, держи, – вынула Эдит из кармана форменного жакета пластиковый зажим и протянула Мирославе. – Если хочешь, конечно…

– Спасибо. Попробую собрать свою гриву в свободный хвост. О, нет, маловат зажим будет, не справиться ему с моими тяжелыми волосами. Расстегивается, а жаль.

– Ничего, ты его просто как заколку у виска пока используй, чтобы пряди не лезли на лицо и в глаза. Да, так. А потом купишь себе что-нибудь подходящее. Я здесь один киоск знаю…

– А давайте сначала в кафе пойдем! – прервала Эдит Мирта. – Времени у нас в обрез, можем и не успеть пирожных поесть.

– Твоя правда, – согласилась с ней подруга. – Ускорим шаг. А к киоску пойдем, если время останется.

Но так получилось, что возвращались на корабль они в спешке и про заколку даже не вспомнили. Все оттого, что долго прокопались с выбором сладостей, а потом еще заговорились за распитием молочных коктейлей. Девушкам было здорово, вот так сидеть, болтать и беззаботно обсуждать жизнь марсиан, но за временем, получилось, не уследили, поэтому в сектор 9-Б, где стоял их корабль, они шли очень даже быстрым шагом, чуть ни бегом. А когда готовы уже были проходить проверку личности на специальном пропускном устройстве, их неожиданно притормозили и попросили подождать.

– Девушки, отойдите в сторону. Лучше, вон к той стене, – указала им служащая порта направление подальше от нужного им коридора.

– А что случилось? Почему заминка? У нас время увольнительной подходит к концу, а нам еще на входе на судно надо отмечаться и сканироваться, – высказала всеобщее беспокойство Эдит.

– Надо было внимательнее за временем раньше следить, когда по порту бесцельно прогуливались. А как время вышло, так сразу спешка у них получилась. Все вы одинаковые, и все как всегда. Не могу я вас пропустить, сейчас по этому коридору поведут партию арестантов. Ясно?

– Может, нам тогда другим проходом можно воспользоваться? Тем, что справа, например? – дернулась, было, Мирта в том направлении.

– Стоять! – рявкнула эта строгая служащая в ответ и еще предупредительно подняла вверх руку с парализующим жезлом. – Немедленно сделали пять шагов назад и дружно замерли! Не то…

И тут воздух вокруг них наполнился противным писком, а после этого на полу коридора, вдоль всего отсека загорелась полоса-дорожка, белая на фоне темно-серой плитки. А еще через минуту и сама процессия показалась. Заключенные, облаченные в оранжевые комбинезоны, шли строго парами, соединенные друг с другом тонкой цепью, прикрепленной к браслетам, обхватывающим запястья. Брели неспешно, все в одном темпе, и казалось или нет, что в ногу. По краям этой узкой колонны шли охранники. Человек десять, не больше, против значительно большего количества арестантов. На этих была форма, похожая на армейскую, только графитового цвета. В руках у каждого из них бросались в глаза те же жезлы, что и у служащей на пропускнике, или так показалось девушкам. А еще они заметили у них на ремнях кобуру явно с поражающим оружием.

– Ничего себе, как вооружена охрана! – зашептала рядом с Мирославой сестра. – Эти бедолаги и так уже закованы попарно и идут по электрической дорожке. Попытается кто-то из них заступить, так обоих так шибанет током, что белый свет черным покажется.

– Так ведь это не просто преступники, – подключилась к обмену сведениями между ними и Эдит. – Это смертники. Я такое уже как-то видела раньше. Взгляните на их грудь и спину. Что видите? Этот треугольник означает именно приговор к высшей мере наказания. А таким особенно терять нечего, они способны на самые отчаянные поступки. Понятно?

– Куда это их могут вести? И что же получается, они летели вместе с нами на одном корабле? Вроде, из того сектора их вывели, где стоит «Стремительный», – как загипнотизированная, не могла отвести глаз от оранжевых фигур Мирта.

– Ты думала, каторжников возят на отдельном судне? Вот еще! Просто их помещают обычно на самой нижней палубе, рядом с грузовыми отсеками. А здесь они оказались не случайно. Имею в виду, на Марсе. Им, скорее всего, смертный приговор заменили на работы в шахтах этой планеты. И добывать, скорее всего, придется тот самый минерал, что пойдет потом на топливо вот таким вот кораблям. А значит, жить тогда мужикам, все равно, осталось недолго.