-Да какой из меня учёный? В этих НИИ такая скука! - ответила Юля. -А в политике настоящая жизнь бурлит.

-Удачи тебе на новом поприще, - сказал Юра, и собрался было проскочить в свою комнату, как на кухне зазвонил телефон. Юра бросился к телефону, в надежде, что звонит Стелла.

Но звонили из больницы, где лежала бабушка Таня. Уточнив, кто у телефона, врач сообщил, что час назад она умерла.

В ноябре 1989 года Юра летел в составе советский делегации в Берлин. Только что 9-го ноября рухнула печально известная берлинская стена. Кончилась эра холодной войны. Хотя Юра и сообщил Феде, что выезжает, но всё же сомнения не отпускали его.

-Может, зря я тороплюсь? - размышлял Юра. - Может быть в СССР всё изменится к лучшему? Может быть жизнь наладится? Может быть нам позволят самостоятельно выезжать за границу куда и когда захочется? И позволят иметь валюту любой страны? И в магазинах появятся товары? И разрешат частную собственность? И у людей будут частные квартиры и дома? Навряд ли. С какой стати? Даже если и разрешат, то ненадолго и потом всё отберут. Что власть дает, она всегда может с легкостью отобрать. Свобода завоёвывается в борьбе, а борьбы у нас не видно.

В конце первого дня пребывания в Берлине, как и было договорено, в одном из людных кафе в центре города Юра встретился с Федей.

-За тобой точно никто не увязался? - спросил Федя, допивая кофе.

-Что за шпионские страсти, - усмехнулся Юра. - Холодная война кончилась. Кому я тут нужен?

-Как знаешь, - сказал Федя, вставая. - Иди за мной. Сядем в машину и поедем в посольство.

Когда Юра выходил из кафе, он столкнулся с Пастуховым. Пастухов тоже был в составе делегации. Они работали в одном учреждении, но на разных этажах, и едва знали друг друга. Юра собрался что-то сказать, но Пастухов проследовал мимо, словно и не заметил его.

-Следит он что ли за мной, - подумал Юра, выходя из кафе.

Он завернул за угол дома и увидел, как Федя садится в машину.

В посольстве США их уже ждали. Федя не обманул. У его американской жены были действительно мощные связи на самом высоком уровне.

Прилетев в Вашингтон, уже из телевизионных новостей, Юра узнал, что ещё 12 членов их делегации попросили политического убежища. В Советский Союз вернулось только двое.

Юре сразу понравилось в Америке. Ему показалось, что эта страна, в которой построен настоящий коммунизм. От каждого по способностям, каждому по потребностям. И люди, если не учитывать языковые различия, по характеру в своей массе очень напоминали русских. Открытые, готовые помочь, нескупые, при случае охотно доносящие в полицию на соседей, если те нарушали какие-либо законы.

С формальной стороной вопроса было покончено достаточно быстро, и Юра переехал в Нью-Йорк, где жил Федя с женой. Как и было обещано, Юру устроили на работу в "Клинику Маха" на административную должность с приличной зарплатой. Федя снял Юре квартиру недалеко от работы и записал на курсы американского языка, который настолько сильно отличался на слух от английского, что Юра почти ничего не понимал.

-Без языка ты тут - хана. Никак не проживёшь. Сам мучился целый год, - признался Федя.

Неприятные открытия начались позже, когда Юра узнал, чем в действительности занимается эта "Клиника Маха".

Раньше Федя говорил, что они специализируется на проблемах увеличения продолжительности человеческой жизни. Но теперь оказалось, что деятельность клиники сводилась к добыванию человеческих органов. В клинике работало несколько бригад высококвалифицированных хирургов, которые оперативно выезжали в те места на земном шаре, где происходили военные конфликты или стихийные бедствия и массово гибли люди. В обязанности Юры входила координация работы этих мобильных хирургических подразделений.

Перед отъездом в Берлин в составе делегации Юра, как и планировалось, оформил развод с Юлей. Но сыну они об этом не сказали, поэтому Степан ждал, когда папа, вернувшись из Берлина, привезёт ему обещанный видеомагнитофон. Узнав, что у Юры всё получилось (он позвонил из США), Юля сказала сыну правду. Степан вначале удивился и расстроился, но потом обрадовался.

-Значит, скоро папа заберет нас отсюда? - воскликнул он. - А когда?

-Не знаю. Вот он позвонит следующий раз из Америки, сам у него и спроси, - ответила Юля. - Кроме того, я не собираюсь никуда уезжать. Я буду бороться и строить новую справедливую жизнь здесь, на родине. И я верю, что мы её построим. А ты - как хочешь. Вот в следующем году закончишь школу, можешь уезжать к отцу.

Степан не ожидал такого ответа и крепко задумался.

Юре нравилось блуждать по улицам Нью-Йорка. И в одну из таких прогулок он совершенно случайно набрел на художественную галерею, в которой экспонировались работы советской художницы Ольги Крапивиной.

Юра зашел в галерею. Это были инсталляции той самой Ольги Крапивиной, с которой Юра с подачи Стеллы познакомился год назад в Москве.

Бродя по безлюдным залам выставки, Юра услышал родную речь. Где-то разговаривали на русском языке. И Юра пошел, ориентируясь по звукам голосов. В одном из отсеков зала Юра увидел двух женщин. Он знал их обеих. Одну звали Ольга Крапивина, а вторую - Стелла. Женщины продолжали разговаривать, не обращая на Юру внимания.

-Здравствуйте, - поздоровался Юра.

Тень от козырька бейсболки падала на его лицо, оставляя на свету только подбородок. Трудно было узнать Юру лишь по подбородку. Тем более, что и подбородок был частично закрыт стоячим воротником его спортивной куртки.

Женщины с интересом посмотрели на Юру. Русскоговорящие посетители были редкостью.

-Извините. Вы меня не помните? Год назад мы познакомились в Москве. Вы тогда отбирали картины для аукциона Соттбис. -Напомнил Юра. Он снял с головы бейсболку и широко улыбнулся. -Вас зовут Стелла. У Вас дедушка умер и Вы срочно уехали из Москвы. А Вы - художница, Ольга Крапивина. Вы ещё планировали инсталляцию со мной в роли Горбачева. Я - Юрий Мериков. Припоминаете?

-Стелла! Это точно тот самый мужик! Я узнала его! - воскликнула Ольга. - Ну, мужик, ты даешь? Ты откуда тут взялся? Ты живой, или ты призрак?

Стелла поднялась из кресла и, не сводя с Юры глаз, шагнула к нему.

-Юра? Какими судьбами? - произнесла она и, совершенно не стесняясь, обняла его и поцеловала в щёку.

-Я иммигрировал, - ответил Юра и тоже прикоснулся губами к её щеке. У Юры давно никого не было и эта неожиданная малая близость взволновала его. -Теперь живу тут, в Нью-Йорке. Работаю в клинике.

-Так странно! -сказала Стелла. - Я думала о тебе буквально вчера.

-Это надо отметить, -воскликнула Крапивина. Она вскочила со стула и тоже обняла и поцеловала Юру.

-Пойдёмте ко мне! Я как раз собиралась печь тыквенный пирог, - предложила Стелла. -Сегодня всё равно никто уже не заглянет.

Стелла заперла галерею, и они втроем сели в её машину.

-А как продаются эти инсталляции? - спросил Юра. - Кто их покупает?

-Они уже куплены. Эта выставка. По окончании выставки инсталляции будут переданы владельцу, - ответила Стелла.

-Да какой же дурак на такое тратит деньги? - хотел спросить Юра, но не стал.

Всю дорогу Крапивина взахлёб рассказывала историю зарождения и развития замысла своих работ. Юра не понимал и половины терминов, которыми как из рога изобилия сыпала Крапивина. Наконец ,они подъехали к дому, где жила Стелла и, к Юриному облегчению, Крапивина замолчала.

-Мой покойный дедушка. Тот самый, русский, - поясняла Стелла, когда Юра разглядывал фотографии, развешенные по стенам её квартиры на Манхэттене. -Это его квартира. Ещё есть дом за городом.

-Я бы сказала не дом, а замок, - встряла Крапивина. - Мрачная готика. Жить там невозможно. Пробовала. По-моему, замок кишит привидениями.

-Это тоже он. До революции. В России. Со своей первой женой, - продолжала Стелла. - Их разлучили большевики. Он говорил, что слово "большевик" происходит от слова "боль". Согнали их всех на баржу и отправили по Волге неизвестно куда. Попал вначале в Турцию. А жена так и осталась в Царицыне.