Когда Лада укладывалась спать, на улице зарядил дождь. Мерный стук капель по карнизу и теплое одеяло разбудили онемевшие чувства, и девушка расплакалась. Надрывно, кусая одеяло, до боли в голове. И плакала, пока не иссякли силы и глаза не распухли так, что просто трудно было их открыть.

Потом она уснула. И ей снился дождь. Он шумел все громче и громче. И в нем все отчетливее слышался волчий вой. Зверь был уже очень близко. Так близко, что девушке показалось: он вот-вот нападет на нее. От страха она распахнула глаза и резко села в кровати, осматриваясь.

В квартире было тихо и темно. Дождь прекратил, лишь редкие капли громко бились о подоконник. Сквозь облака в комнату пробивался свет полумесяца, освещая ее взволнованное лицо, отражаясь в испуганных карих глазах.

Девушка хотела было встать и включить свет, чтобы не было так страшно. Но резкая, ни с чем не сравнимая боль вдруг пронзила все тело. В кожу впились невидимые иголки, а живот скрутило изнутри. Едва успев выбраться из кровати, Лада упала на пол, на колени и сжалась, обхватив себя. Такого с ней еще никогда не происходило.

«Что это?» – ей даже думать было больно. Из глаз брызнули слезы.

Что-то происходило со всем ее телом. Неудобно стало сидеть, обхватив себя руками. Нос словно бы стал больше, ноги странно изогнулись, а стопы вытянулись. Прямо на глазах растрепавшиеся волнистые пряди темно-каштановых волос побелели и стали короче. Такими же светлыми волосками быстро стали покрываться руки, ноги, все тело.

Превращение было долгим и болезненным. Но все же оно завершилось. Боль утихла так же быстро, как и началась. Посреди комнаты лежала белая волчица, еще не до конца осознавшая, что произошло.

Скоро она поймет. Поймет и привыкнет. Волчица станет частью жизни девушки. А сейчас нужно спешить. Ее ждут.

Конец апреля, 2009 год

Полина сидела на скамейке возле бревенчатой стены небольшого деревенского домика. Не обращая ни на что внимания, она сосредоточенно снимала с себя старые кроссовки. Сегодня утром, осознав, что солнце наконец начало по-настоящему согревать, Полина решилась пройти босиком по согретым апрельскими лучами дорожкам. И ей было все равно, что, несмотря на теплое солнце, земля и воздух еще не успели прогреться как следует, поэтому тропинки, проложенные тут и там по огороду, были очень даже холодными.

Она любила ходить босиком летом. Ощущать стопами мягкую свежую траву, податливую землю, горячие камни. Сейчас до лета было еще далеко, но девушке уже не терпелось вновь испытать это волшебное ощущение единства с природой. Своей босоногой прогулкой ей хотелось выразить протест долгой зиме и вместе с тем поприветствовать показавшиеся на горизонте теплые деньки.

Сняв второй кроссовок и избавившись от носков, Полина опустила ноги на дорожку. Она старалась не замечать холода от земли и очень радовалась тому, что солнце действительно немного пригревает верхнюю часть стопы и оголенные до колен ноги. Ей хотелось верить, что весна вот-вот, не сегодня завтра, превратится в лето. Да и как тут можно было не верить, когда так ярко и тепло светило солнце, а небо просто-таки сияло голубизной! Девушка подставила лицо согревающим лучам и зажмурилась от света и удовольствия. Ноги ее теперь крепко стояли на земле, привыкая к почти позабытым за долгую зиму ощущениям.

Из домика вышел папа. Он очень хотел бы присоединиться к дочери, но вспомнил, что за выходные нужно успеть разобрать вещи в сарае, и, грустно вздохнув, прошел мимо. Полина посмотрела ему вслед, затем встала и сделала шаг по тропинке, выложенной бетонными плитами. Прекрасное чувство детской радости захлестнуло ее, и она закружилась на месте, ловко перепрыгивая с ноги на ногу. Потом она промчалась по не вскопанным еще грядкам огорода, царапая и обкалывая ноги твердыми комьями прибитой земли, но чувствуя себя при этом все так же естественно и хорошо. Когда ноги устали от подобных целительных процедур, она выбежала на тропинку, ведущую между грядок прямо к большой железной бочке с талой и дождевой водой. Возле дна огромного сосуда образовалась лужа, которая все никак не хотела просыхать, и прямо в этой луже, обмотанный вокруг бочки, лежал шланг. На него-то Полина и встала, чтобы заглянуть внутрь и увидеть свое отражение.

Длинные светлые волосы, худое лицо, усыпанное милыми веснушками, аккуратный носик и выразительные глаза. В такой чудесный день ей нравилось в себе все, и она радостно улыбнулась. Отражение улыбнулось в ответ.

Папа вытащил из сарая старый велосипед, поставил его, прислонив к стене дома, и потер руки.

– Смотри-ка, что нашел! – сказал он дочери. – Зверь! Педали и колеса, главное, есть, а больше ничего не надо! С таким хоть в цирке выступай!

– Разве что в цирке, – засмеялась Полина, оборачиваясь и глядя на старый велосипед без руля и сиденья.

Папа почесал затылок, еще некоторое время посмотрел на велосипед, а потом опять вернулся в сарай. Полина решила присоединиться к нему: мало ли что еще интересного можно было найти в старом сарае? Она уже было собиралась вновь ступить на дорожку, как вдруг что-то еще более холодное, чем земля, коснулось ее ноги. Сердце замерло от страшной догадки, но тут же вновь забилось, сильнее и быстрее, чем прежде.

– Просто трава, – тревожным шепотом попыталась внушить себе девушка.

Боясь пошевелиться, она все же нашла в себе силы медленно опустить голову вниз. От увиденного ее охватила паника: мимо, касаясь длинным холодным телом ее обнаженных ног, ползла темная полуметровая змея. Неслышно она обогнула бочку и скрылась в земляном проходе.

Только когда змея полностью исчезла с глаз, Полина вдруг содрогнулась всем телом и бросилась к небольшой скамеечке, стоявшей в метре от нее. Ей хотелось оказаться сейчас как можно выше от земли, и эта скамеечка была единственным спасением. Ноги заплетались, не слушались. Девушка несколько раз оскользнулась на месте, содрав кожу о шершавую стенку железной бочки, а потом произошло нечто ужасное.

Что-то вдруг обвило тонкие голые ноги и без того испуганной девушки. И это что-то было толстой длинной черной змеей, которая непременно хотела съесть свою добычу прямо здесь и сейчас, чтобы потом несколько месяцев переваривать ее в своем желудке. Полина нисколько не сомневалась в этом. Ее охватила настоящая паника. Девушка задергалась, стараясь высвободиться из пут, не дать обвить себя полностью, не дать задушить. Наконец, не в силах больше сдерживаться, она закричала, при этом резко разворачиваясь на месте и пытаясь освободить одновременно обе ноги. Равновесие было утрачено, ноги заскользили по толстой черной шкуре кошмарного монстра, который только крепче сжимал ее побелевшие лодыжки. Падая, девушка нелепо взмахнула руками, но это не спасло: виском она с силой ударилась о край скамеечки, которая совсем недавно должна была стать спасительным островком. Свет, мир, страх – все померкло.

Далекий, словно во сне, голос становился все отчетливее. И вот уже гул превратился в отдельные слова, в которых можно было понять смысл:

– … будет хорошо. Сотрясение легкое. Правда, у нее шок, так что не думаю, что она сейчас что-нибудь поймет. Побудьте с ней пару минут, а потом дайте отдохнуть и прийти в себя.

– Спасибо, – глухо произнес знакомый мужской голос в ответ.

Она была птицей, смотрящей на все с высоты своего полета. Крыльями она разгоняла туман, окутавший мир. Острый слух ее слышал не просто слова, но мысли. Зоркий глаз смотрел насквозь, заглядывая в самую душу. Она была птицей. И кругами спускалась вниз, все дальше и дальше разгоняя клубящийся вокруг бледно-серый туман.

И вот мир перевернулся. Только что она смотрела сверху вниз, а теперь наоборот. Перед глазами растянулся побеленный высокий потолок, под спиной чувствовалось знакомое с детства сопротивление пружин старой кровати. Откуда-то справа на лицо падали редкие лучи заходящего красного солнца, а слева обжигали сердце обеспокоенные взгляды родителей. Они сидели на соседней свободной койке и молчали.