– От Мэйо надо тщательно прятать не только красивых родственниц, но и любые их изображения! – рассмеялся Плато, шутливо пихнув локтем черноглазого наследника Дома Морган. – Он вот-вот отменит помолвку и явно не против заключить новую.

– Люблю посещать свадебные церемонии и пиры, – Рикс мечтательно закатил глаза. – Сейчас бы повеселиться на славу, отведав гусиной печени и медового пирога…

– Давайте не будем о еде! – замахал руками алпиррец. – Я пропустил второй завтрак и успел заглотить только пару ломтиков сыра.

– Готов поставить свой пояс против стоптанных сандалий, что местные рабы льют мочу в чан с козьим молоком. Столь отвратительного сыра не подают даже нищим у дверей храмов, – брезгливо скривился Мэйо.

– Это ты сегодняшней поски[13] не пробовал, – фыркнул Плато с такой гримасой, будто разжевал зеленый лимон. – Клянусь честью, она воняет тухлятиной!

– Благодарю, я воздержусь от пития подобной дряни, – отпрыск Макрина снова зевнул. – Предпочитаю утолять жажду принесенным с собой вином.

– Это н-нарушение Устава, – подал голос Дий.

– Чтобы снять шкуру, нужно сперва поймать зверя, – беззаботно произнес Мэйо. – У Кальда нюх, как у дельфина. Я уже неделю дышу ему в лицо и не вызвал ни тени подозрения.

– Н-нас в-всех м-могут н-наказать из-за т-тебя.

– Волнения излишни! Завтра я сделаю такое, за что наверняка буду исключен из первой коллегии и более не причиню вам неудобств, – широко улыбнулся поморец.

Близнецы взглянули на него с искренним удивлением. Сефу и Юба помрачнели, а Плато казался совершенно потерянным.

– П-прости… Я н-не п-понял о ч-чем р-речь, – встревоженный наследник Дариуса стал заикаться сильнее.

Мэйо упер ладони в края карты:

– Во время заседания Совета старый болван Лисиус угрожал моему отцу, так пусть же теперь познает вкус мести. Идея хороша, но в случае провала… Об этом и подумать страшно…

Тягостное молчание нарушил юный алпиррец:

– Мы поклялись быть друг другу опорой в дни бедствий и невзгод. Распутный пьяница оскорбил и наших отцов. Он – не зесар. Уж лучше пусть венец получит кинэд Варрон, чем этот ничтожнейший из мужей. Раз старики безмолвствуют, глотая незаслуженную обиду, ответим же за них! Я встану рядом с Мэйо. А вы?

Приблизившись к поморцу, Сефу торжественно возложил руки на его гордо расправленные плечи:

– Как покровитель, обязуюсь защищать моего опекаемого всеми доступными средствами и способами. Если его поймает стража, даю слово оплатить сборы в пользу Эфениды. Если его имя начнут трепать злые языки, я стану говорить правду. Если его подвергнут притеснениям, незамедлительно последуют ответные действия. Завтра мне придется выступать на Совете, и я буду благодарен каждому, кто поможет не допустить Лисиуса в курию.

– Одобряю! – с бандитской ухмылкой заявил Рикс.

– Каков план? – заговорщически прошептал Ринат.

Сын Макрина охотно поделился задумками, не слишком вдаваясь в подробности. Выслушав его, Дий упрямо замотал головой:

– Н-нет, н-нет и еще р-раз н-нет! В-важно п-продумать в-все д-до м-мелочей. П-под-дай с-сюда ч-чистый п-папирус.

Он развернул свиток поверх карты и быстро набросал схему улицы и сада возле курии.

– П-первое, ч-что п-потребуется – отвлечь с-стражу н-на этом м-месте, – юноша нарисовал круг между портиком и фонтаном.

– Пошлю своего раба, – сказал Мэйо. – Он метко кидает камни, искусно сквернословит и быстро бегает.

– З-затем, в-важно обеспечить п-прикрытие с ф-флангов.

– Справимся! – решительно пообещали итхальцы.

– Д-далее, п-придется образовать к-коридор у д-дверей, иначе ж-животное улизнет.

– Легко! Мы с Мэйо возьмем это на себя! – бодро заявил Плато.

– Отступаем з-здесь. Я в-воспользуюсь п-перстнем отца, ч-чтобы убедить л-легионеров открыть н-нам в-ворота. Если п-поторпимся, в-вернемся н-на с-службу с н-незначительным опозданием.

– Предлагаю временно избрать Юбу старшим по коллегии. Он приедет в лагерь с рассветом и отчитается перед декурионом, так что ваша задержка не будет малоприятной неожиданностью, – Сефу сел возле поморца. – Мои люди раздадут деньги нищим и те станут кричать на площадях и улицах о сотворенной Лисиусом скверне. Клянусь, город закипит, точно разбуженный вулкан.

– Лишь бы нас не смыло лавой, – засмеялся алпиррец.

– Помните об осторожности и не обнажайте клинки, – Сокол Инты провел ладонями по лбу. – Если все получится, мы принесем в жертву семь крепких быков.

– И отдохнем у лучших гетер! – подхватил Мэйо.

– Разумеется! – ласково улыбнулся царевич. – Спор еще в силе.

– Спор? – изнывая от любопытства, Плато навис над отпрыском Макрина, прищурившимся, точно сытый и довольный кот. – Вы любезничаете друг с другом, но держите свои дела в секрете.

– Не ищи тайн на поверхности моря, все они спрятаны в глубине, – мудро заметил Сефу. – Один жрец рассказал мне, что давным-давно, задолго до рождения Аэстиды, народ Инты крепко дружил с детьми Веда, живущими под водой. Мы строили пирамиды в зеленых долинах, а они – на дне, среди водорослей и кораллов. Козни Безымянного Бога вынудили рыболюдей покинуть родину и расселиться на суше. С той поры отношения между нами утратили прежнюю теплоту. Мы не сеяли зерен вражды, но позабыли что когда-то именовались братьями. Мэйо принес мне дары, главным из которых оказался амулет Инты, соединяющий чистую и соленую воды, знак вечного единства реки и моря. Ни одной из стихий не дано подчинить другую, зато вместе они способны сокрушить все прочие.

– Так в чем спор? – напомнил Рикс.

Посол возвел очи горе:

– Этот хвастливый внук Земледержца утверждает, будто сможет за одну ночь совратить и ублажить больше женщин, чем я – ненасытный и неутомимый, точно возмужавший лев.

– В нашем зверинце есть лев, который залезает на подруг по три раза за час два дня кряду, – рассмеялся Ринат. – Он даже отказывается от пищи, ради продолжения любовных игрищ.

– Какое самопожертвование во имя Аэстиды! – зааплодировал поморец.

– Скоро вернется Кальд, – напомнил Рикс, – А у нас так ничего и не готово.

– Дий? – сын Макрина свернул в трубочку нарисованный заикой план и пододвинул к нему карту. – Давай!

Юноша с порозовевшим от смущения лицом некоторое время смотрел на схематичное изображение битвы, что-то прикидывая в уме, а затем взялся быстро чертить:

– Р-разделим л-легионы н-на т-три ч-части. К-конница п-проведет р-разведку и з-завяжет б-бой. С-сюда в-встанут г-главные с-силы. М-мы д-дадим им п-прикрытие р-резерва, к-который р-развернем п-полукругом. Т-тогда река и н-низина сыграют н-нам н-на пользу. В-враг окажется з-зажат в клещи. Д-далее, мы з-заманим его вот сюда и, не дав в-вести в бой тяжеловооруженных воинов, подставим под удар п-пращников. Затем отступим, ч-чтобы лиса угодила в м-мешок. Нам будут оказывать с-сопротивление только внешние фаланги, а в это время В-всадники, подступив с ф-флангов, «завяжут узел».

– Гениально! – громко восхитился Сефу.

– Великолепное решение! – согласился Юба.

– А вы заметили? Дий настолько увлекся, что почти перестал заикаться! – обрадовано выкрикнул Мэйо.

Юноши наперебой загалдели, спеша поделиться свежими впечатлениями.

Никогда прежде подготовка к заседанию государственного Совета не проходила в абсолютном молчании. Мужчины, поодиночке и группами входя в курию, неторопливо рассаживались на заранее выбранные места.

Прошедшая неделя существенно переменила расклад сил. Число сторонников Лукаса и Фостуса сократилось, в то же время значительно укрепили позиции партии, планировавшие голосовать за Лисиуса и Варрона. Фирм, Неро и Эйолус избегали даже смотреть друг на друга. Все трое потратили немало сил на политические ходы, которые должны были принести успех – шантажи, подкупы, тайные союзы и травлю оппонентов.

Царевич Сефу явился в короне, парике и с броским макияжем. Его глаза были обведены бирюзовым, на веках лежала позолота. Губы цвета спелого граната казались неподвижными. Невольники эбиссинца поставили для него отдельное кресло, в стороне от президиума. Усевшись, Сокол сложил на груди жезл-серп и плеть.